И список контактов у него в телефоне был очень коротким.

Но Тай не хотел думать об этом. Для себя он решил, что лучше иметь дело с машинами, чем с людьми, – во всяком случае, они не умирают на руках у тех, кто их любит. Так что теперь он возился не с пациентами, а с «джимми» Мэтта и со своим «шелби».

В день большого аукциона Тай долго трудился над коробкой передач у «джимми». Починив ее, он, как всегда, пошел в душ смыть грязь и пот. Но потом отступил от каждодневного ритуала и вместо привычных джинсов он надел костюм.

Когда Тай подошел к зеркалу, на него оттуда глянул почти незнакомый ему мужчина. Швы над глазом еще не сняли, на щеке красовался синяк. Вдобавок ко всему волосы у него лежали не так, как надо. К тому же он поленился и не стал бриться. За полгода Тай немного похудел, отчего черты лица заострились. Но это было поправимо: его тело медленно обретало прежнюю бойцовскую форму, чего нельзя было сказать о его душе. В его взгляде чувствовалась пустота, и так же он ощущал себя изнутри. Поправить это было гораздо труднее, чем нарастить мускулы.

Тай засунул руку в карман, вытащил пузырек викодина, наркотического препарата против боли, и повертел его между пальцами. Тот был пустым уже два месяца, и хотя по рецепту Тай мог наполнить его еще два раза, он пока держал себя в руках. Раз заметив, с какой силой его тянуло вновь забыться в одуряющей полудреме, он заставил себя бросить это дело. Хотя и сейчас он бы многое отдал, чтобы пузырек оказался полным.

Тай отвернулся от зеркала. С чего вдруг ему взбрело в голову пойти на этот аукцион? Впрочем, ответ он знал. Тай хотел опять увидеть девушку, которая говорила с ним таким мягким, сексуальным и повелительным тоном. Конечно, для него это было странно, ведь в ночь снежного шторма он почти не смог разглядеть ее из-за темноты. Но голос Тай запомнил очень хорошо. Это было единственное, что он помнил, – то, как этот голос успокаивал и смягчал боль.

Встряхнув головой, Тай положил ключи и деньги в карман. Он не стал брать пистолет, хотя без ощущения его веса на боку ему было не по себе. На телефоне количество пропущенных звонков приближалось к дюжине. Это был новый рекорд, и Тай сдался. Он нажал на проверку голосовой почты, приготовившись к неизбежному.

«Тай, – проговорил сексуальный женский голос, – перезвони мне».

Фрэнсис Сен-Клер была самой горячей рыжеволосой бестией, которую он когда-либо знал, да к тому же еще самой самодовольной. Звонки от нее начались где-то с месяц назад.

Удалить.

«Тай, я серьезно. Позвони мне».

Удалить.

«Тай, я, мать твою, не шучу. Ты должен позвонить мне».

Удалить.

«Тай, черт возьми! Позвони мне, ты, ублюдок!»

Удалить.

Все остальные сообщения были примерно такого же содержания – угрозы, проклятия его бесчестному поведению, сомнения в его законном появлении на свет, и потому Тай продолжал тупо нажимать «удалить».

Не было никакого смысла звонить ей. Он знал, что ей было нужно, – чтобы он поскорее вернулся на работу.

Тай хотел этого не меньше, чем Фрэнсис. Только пока обстоятельства были против.

Мэллори в своем маленьком черном платье и модных туфлях на высоком каблуке бродила по фойе перед Залом ветеранов. Мимо нее проходили запоздавшие гости, и она кивала им, вдыхая аромат восхитительных блюд, ожидавших гостей в центральном зале собрания. Она понимала, что сейчас должна была быть там. Наслаждаться ужином. Улыбаться. Болтать. Разжигать аппетиты гостей, чтоб они потратили больше денег на аукционе.

Но вместо этого она, как последняя дура, ждала, когда же появится ее плохой парень. Ей было уже ясно, что этого не случится, она с самого начала не особо в это верила… но, черт, Эми все-таки удалось внушить ей надежду, и теперь…

Тут мысль оборвалась, потому что Мэллори увидела перед собой саму Эми. И она едва узнала ее в этой высокой, элегантной, роскошной женщине.

– Ух ты, – только и смогла выговорить Мэллори. Она никогда не видела Эми накрашенной или в платье, но сегодня на ней был и макияж, и облегающее платье, и даже туфли на острых каблуках-стилетах, из-за которых ее ноги казались бесконечными.

– Купила в комиссионке, – небрежно пожав плечами, ответила Эми.

– Ух ты, – повторила Мэллори, – выглядишь как девушка Джеймса Бонда.

– Да-да, но слушай, я пришла, чтобы узнать, как продвигаются у тебя дело с твоим плохим парнем.

– Никак.

– Что? А где он сам?

– Мы обе знали, что вряд ли он придет на свидание. – Мэллори покачала головой. – Ты выглядишь потрясающе. Я тебя едва узнала.

– Не суди о книге по обложке, – небрежно ответила Эми. – Ты не видела Грейс? Мы решили прийти на вечер вдвоем. Она не знает ни одного парня в городе, а мне они все неинтересны.

Мэллори знала точно, что с тех пор как Эми появилась в Лаки-Харборе, у нее не произошло ни одного свидания. На ее вопросы, как такое может быть, Эми всегда отвечала, что тут просто не из кого выбирать.

– Может, мне стоит составить вам двоим список хороших парней? – спросила Мэллори.

Но Эми презрительно фыркнула и сказала:

– Это мы уже проходили.

Мимо шел Мэтт Бауэрс и остановился поздороваться с Мэллори. Она привыкла видеть его за работой, в форме егеря с оружием, но сегодня на нем был дорогой костюм темного цвета. Удивительно, что держал себя Мэтт очень естественно, как будто одевался так каждый день, и оттого выглядел по-настоящему шикарно. Он был высоким мужчиной с отличной фигурой – мускулистой, без капли лишнего жира, что неудивительно, ведь в свободное время Мэтт занимался боксом. Глаза у него были карие, и он так много лазил по горам, что его темно-русые волосы выгорели на солнце.

– Привет, – поздоровался он, дружелюбно улыбаясь Мэллори.

– И тебе привет.

Мэтт вежливо перевел взгляд на Эми и чуть рот не открыл от удивления.

– Эми, это ты?

– Ну чего ты удивляешься? Немного приоделась, – самым будничным тоном ответила она и повернулась к Мэллори: – Буду ждать тебя внутри.

Мэтт, не отрываясь, смотрел вслед Эми, пока та не скрылась из виду. Да, сегодня он выглядел отлично, и небольшое смущение только добавляло ему обаяния.

Мэллори он всегда казался спокойным, дружелюбным человеком. А еще Мэтт был умным, наблюдательным и непробиваемым, как каменная стена. Конечно, только таким мог быть бывший полицейский, который теперь работал главным лесничим их округа. Казалось, ничто не могло взволновать его.

Но Эми это, похоже, удалось. Такое событие стоило того, чтобы обсудить его в первую очередь во время очередной встречи шоколадных маньяков.

– Забыл ей дать на чай, или что-то другое? – спросила его Мэллори.

– Что-то другое, – ответил он и, покачав головой, пошел в зал.

Мэллори опять осмотрелась вокруг. Весь вечер она была занята подготовкой к аукциону, и в суете и нервотрепке ей было некогда подумать о том, что будет, когда все увидят ее, входящую в зал без пары.

Теперь она только об этом и думала, и мысли эти были крайне неприятными. Мэллори опять прошлась по фойе и, остановившись у окна, еще раз оглядела парковку. Вот черт. Она вернулась ко входу в зал и заглянула внутрь. Все забито до отказа.

Это было и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что у всех этих людей были карманы, а в них лежали деньги, которые они могли потратить на аукционе.

А плохо, потому что все эти люди станут свидетелями ее унижения, когда она войдет внутрь одна, хотя все знали, что у нее назначено свидание.

Ладно, в ее жизни бывали ситуации и похуже. И все-таки Мэллори еще немного помедлила, делая вид, что ее очень интересуют предметы, выставленные на аукцион. Она видела их уже раз сто, и на этот раз опять надолго задержалась перед серебряным браслетом с подвесками. Каждая из них могла быть символом Лаки-Харбора – крошечная пристань, вывеска семейной гостиницы в викторианском стиле, маленький золотой поддон со времен золотой лихорадки… Все это выглядело очень оригинально.