ТРАМВАЙ В НЕИЗВЕСТНОСТЬ.

ПРОЛОГ.

-Вызывали, пан директор?

-Да. Проходи, располагайся...

Работник Отдела беженцев и интенграции иностранцев МВД двадцати двухлетний Тома Стейскал осторожно присел на край стула и огляделся. В кабинете директора Отдела все было по-прежнему, за время его отпуска ни чего не изменилось.. .Директор закончил какой-то явно частный разговор по телефону, положил трубку и уставился на Томоша. Тома широко улыбнулся.

-Значит из отпуска, в горах говоришь отдыхал, лыжи, девочки, танцы... Это хорошо. Значит со свежими силами вновь к своим обязанностям.

-Да, пан директор, отдохнул, готов в огонь и воду...

-В огонь и воду не требуется, а есть для тебя одно дельце. Во общем одному беженцу из России требуется уже прислать ответ, первая инстанция закончилась у него месяц назад, нужно или ответ подготовить или просить министра о продолжении срока... Полагаюсь на тебя, Тома.

- Запутанное дело?..

-Да нет, с одной стороны все ясно - принадлежность к социальной группе, преследовался как хиппи, отбывал наказание как диссидент... Но нет ни доказательств, ни страшного ни чего не указал...Все обычно, все как всегда... Задерживали, проверяли документы, оскорбляли ну и так далее, мелочь, рутина... Но с другой стороны без документов, в феврале! по шею в снегу, через границу лесом, нелегально, без документов... Странно все это - судя по его заявлению расстреливать его не собирались...Ну и перестройка там, другие свободно выезжают... А он по снегу, без паспорта, нелегально... Во общем возьмись как следует и хорошенько разберись. Запрос в наше посольство, сконтактируйся с БИС, ну сам знаешь, не маленький...

-Какой срок? -Больше месяца дать не могу, и так уже нарушаем сроки... Ну и в зависимости от результата - рекомендации к положительному или отрицательному ответу. Ясно?

-Да, пан директор. Разрешите идти?

-Иди и старайся!..

В коридоре Тома бросил взгляд на папку - Швед Вячеслав Матвеивич, 1957 года рождения...

1.

Над Юнгмановой площадью в холодном солнечном воздухе плыли звуки саксофона... Ветер подметал желтые листья на истертой брусчатке, стоял октябрь, это на углу Перловки и улицы 28 октября расположившись рядом с банком, кто-то играл на кларнете... Славка всегда путал звуки почти всех духовых. Лишь трубу отличал от прочих, с ее страстным призывом лететь куда-то вдаль...

Поежившись, Славка запахнул поплотней куртку, странно, такое солнце, аж глаза слепит, а холодина - бр-р-р-р... Выпитый грог в «Конирне» медленно всасывался в стенки желудка и разносился потоками крови по всему телу... Красиво в Праге, черт возьми, дьявольски красиво, просто плакать хочется, когда так вот выскочешь на улицу, а над площадью звуки саксофона, оказавшегося кларнетом вроде бы, ветер подметает желтые листья по истертой брусчатке и почти ни кого, ни одной души - рано, утро еще... Улицы пустынны, туристы схлынули, сезон «скончался», остатки еще спят, время девяти нет и только в Праге...Да, только в Праге да еще в Амстердаме может быть такой сумасшедший - в пустынном городе с утра играть на улице и к тому же не выставив под «прайса» посудину...

Славка стоял на каменном бордюре спиной к Народной как ее там, Триде, покачиваясь на каблуках ковбойских сапог, избитых сапог, подарок в Берлине одной герлы... Клевая герла была, Берта, и сапоги накатила подходящие... За спиной с Народни Триды на Юнгманову улицу лениво прокатил «полицайвуз», смешной чешский язык, но все похоже, казалось - будит какие-то спящие воспоминания, так же, как и эти звуки... Рига или Таллинн, такое же холодное октябрьское утро, холодное и солнечное, так же желтые листья подметаемые ветром, так же плывут звуки сакса, это Марк выдувает свою грусть из окна на улицу, а под окном стоят туристы, мечтательно уставившись куда-то вдаль, на Миссисипи что ли... По Миссисипи плывут пироги, ту-ту-ту, в пирогах хиппи, не мыты ноги, ту-у-у-ту-ту-у... А в след за ними ту-ту-ту-у-у... Славка запел - а в след за ними ругаясь матом, плывет зеленый аллигатор, ту-ту-ту-у-о!.. Хипы приплыли к Нью-Орлеану, и закурили марихуану, а вместе с ними, ругаясь матом, курил зеленый аллигатор, ту-ту-ту-о-о!..

Звуки саксофона из прошлого вплелись в звуки кларнета с Юнгмановой площади и переплелись со звуками сонга российских хипов, Славка затопал в такт ногою, захлопал по бедрам, начал раскачиватся из стороны в сторону... О-о-о-ту-ту-ту... И закурили марихуану... ту-ту-ту-о!..

Открыв затуманившиеся глаза, Славка усмехнулся - ништяк! То есть в переводе с хиппового слэнга, господа туристы - очень и очень хорошо на душе от всего этого... От красивой Праги, солнечного бодрящего холодком октябрьского утра, звуков сакса, оказавшегося кларнетом, и собственно исполненного блюза... Одним словом - ништяк!

Щелчком пальцев метко попав в урну окурком джойнта, Славка сделал несколько шагов и нырнул в тепло-не тепло, но все же ни как на верху температура, подземелья, в нос ударил запах неплохой кухни подземного кафе, еще ниже, ноги дробно простучали по пустынному эскалатору, лениво опускающемуся вниз, к метро. На перроне тоже было пустынно... Час пик давно схлынул.. Куда поехать... Кто даст приют... Может вернутся в сквот?.. А что там делать?.. Все еще или спят или не спеша пьют цветочный чай под утренний джойнт...

Подъехали вагоны, подгрохотал поезд, даже вагоны здесь совковые, мытищинского завода, это по той же ветке ярославского направления, где я жил под Москвой... Только на перегон раньше, если садится на определенные электрички... Я же обитал за Пушкино... Люди в вагоне были молчаливы, все смотрели перед собою, прямо перед собой, ни кто ни с кем. не разговаривал, ни кто не вертел башкой, разглядывая окружающих, все выглядели как, как, нет, не мертвецы, но как восковые статуи мадам Тюссо, это я еще в Амстердаме на площади Дам ходил в ту галерею... И такую же херню там наблюдал... Такое же впечатление... Глаза закрывались сами собою...

Да, глаза закрывались сами собою, что же это со мной, неужели «трава» такая прибивная, когда «пыхал» - не чуял, не может быть, ноги задрожали мелкой-мелкой дрожью, мелкой и противной, в висках застучало и одновременно заныло, живот резко подтянуло-свело, хотя вроде бы только что поел, а что же я такого поел? вот черт! ни как вспомнить не могу... вспомнить... не могу... Блин, надо выбираться на поверхность, липкий холодный пот выступил на лбу, а затем побежал струйками по всему телу... Что-то со мною не так... Неужели на стремак пробило, нежели на клаустрофобию, такое с травы бывает... з

Вагон качнулся, Славку замутило, еще не хватало блевануть тут, он вывалился на перрон почти не видя ни чего вокруг, пошатываясь, направился на звук эскалатора, гремевшего где-то вдали...

-Молодой человек, вам плохо?

Славка с трудом приоткрыл глаза - прямо перед ним стоял обвешенный многочисленными покупками мужик с участливым лицом, судя по произнесенному - интеллигент, к судя по участию - приезжий...

-Нет... мне ништяк... у вас нет маленькой карманной атомной бомбы?... Проводив мутным взглядом исчезнувшего вдали мужика, Славка заспешил следом.

Эскалатор укачивал, но уже по-хорошему, уже не тошнило, было только лень двигаться, разговаривать, даже смотреть по сторонам... И он уставился в серую сгорбленную спину стоящего впереди... Скоро выберусь наверх... И все будет ништяк... Осталось чуток... еще немного... и все...

Яркое солнце, отраженное от белоснежного покрова, укутавшего все вокруг, на секунду ослепило Славку. Помедлив, он осторожно раскрыл глаза... Перед ним лежала Комсомольская площадь со стороны Ярославского вокзала города Москвы... Многочисленные прохожие в черном и сером толкали Славку со все сторон. Яркий снег уже был истоптан, заплеван и загажен мусором и грязными следами...