-Или расколотив стекло, не стой при виде полисов, а изображай, что утекаешь, только не сильно быстро, иначе им будет в лом бежать за тобою, ха-ха-ха!..
Сан выздоровел настолько, что даже изъявил желание позавтракать! И мы попылили в супермаркет.
Пролетело четыре дня...Мы освоились в этом великолепном городе...Заработок шел конечно не такой, как в тот памятный вечер в Барселоне, но все же, найтали мы на пляже, все под той же пальмой, местные мелкие воришки, приходя на пляж что-нибудь стырить у спящих на нем диких туристов, даже здоровались с нами (наши бэги спали на вокзале!) , хавали мы с супермаркета, даже слазили на эту гору, и посмотрели вблизи крепость. Все было ништяк, и конечно, мы бы сколотили прайса на тикеты,, здесь навалом контор “лайзт минутен”, то есть в четыре, а то и в шесть раз дешевле продаются билеты на самолеты, отправляющиеся в небо через два-три-четыре часа в стону Канар...Это как раз по-нашему характеру, взяли и поехали.. .Да, все бы было бы ништяк, и мы бы действительно улетели бы на Канары за своим личным Вудстоком и летом Любви, если бы не... Ее внезапное появление Питера. Это было прекрасное утро, одно из тех, когда просыпаясь на пляже, расчесывая хайра и перебирая феньки на шеи, невольно настраиваешься на лиричный лад и думаешь о чем-нибудь таком, даже не веселом, а легком... Например – как было бы совсем ништяк, если бы все полисы внезапно исчезли...или – интересно, этот дедушка в трусах до колен и ярком крышедержателе упадет на песок после девятого круга или все же добежит до своего отеля... Утра было ништяк, мы все проснулись, надо было идти за завтраком. Я и Сан отправились в супермаркет, Джанис осталась сторожить спальники и флейтить. Вернувшись с молоком, сыром и хлебом, мы с Саном застали страшную картину – Джанис вся тряслась и сверкая молниями из глаз, пыталась прогнать какого-то цивила-квадрата, усиленного пытавшегося присесть рядом.
-Хай, Джанис, что случилось? Мэн, ю хэф проблем? Биг, литл, ю лайк бокс? Ноу? О’кэй, ай ноу лайк бокс, ю спик инглиш? Вот ти зит? Какого черта?..
Джанис и мэн, оказавшийся Питером и немцем, кстати говоря – с бэгом, перебивая друг друга и махая руками, объяснили, что произошло. Оказалось в наличие две версии. Джанис — пришел этот цивил и говорит на плохом английском, что хочет жить со мною (!)... Питер ( с помощью Сана, вот тут-то и пригодился немецкий Сана!) -я четыре дня наблюдаю за вами из окна во-о-он того отеля и пришел к выводу, что вы красивые люди и я хотел бы жить с вами и как вы...
Справка о Питере, полученная путем расспросов, его собственных рассказов и наблюдений за ним: Этот бедолага типичная жертва Системы. Общества. Социума. С шестнадцати до тридцати двух своих лет крутил гайки на заводе фирмы Мерседес, женился не по любви на женщине старше себя на десять лет да еще с двумя чужими детьми; кроме завода, дома и изредка пивной С брюха у Питера не наблюдалось), он ни чего не видел. В тридцать два года, в свой день рожденья! в свой личный безник оглянулся на прожитую жизнь Питер и ему стало страшно! Питеру стало страшно горько за бесцельно прожитые годы...Ученье не создал, сына не вырастил, учеников не приобрел...И даже на крест при таком образе жизни нет перспективы попасть! Питер снял со счета все прайса, сэкономленные за годы кручения гаек, забрал автомобиль и продал уже выплаченный дом...И скрылся из Германии, не поставив в известность о сделанном свою жену с чужими детьми, не сказав ей последнее прости и не оставив контакта.
Негодяй! Но его можно понять...
Автомобиль сломался перед самым Аликанте, прямо возле шрота, но поломка была пустячная и хозяин шрота дал Питеру небольшую сумму за его авто. А теперь прайса кончились, сказал нам Питер, он отряхнул пыль прежней жизни от своих ног и посыпав этим прахом голову, пришел к нам с бэгом. Но в этот самый торжественный момент на пляже была от нас представителем только Джанис, которая не поняла его страшного английского и перепугалась, что он хочет жить с нею.
-Гони его, гони,
-шептала мне жарко на ухо Джанис.
-Зачем нам цивил противный...
Да, молодость бессердечна. Но все цветы должны цвести! Я махнул рукою Питеру:
-Плис, сидаун. Бич биг энд элот оф...Сидаун фор ви, Питер.
-Данке шон. Их хабе кайне гелт, –
щегольнул Питер языком Шиллера и Гете, но я думаю он таких не знал.
-Ноу проблем., Питер, ноу проблем. Май мани – ер мани. Плис, брекфаст бич.
И мы наконец-то стали завтракать...Питер скромно угощался нашим молоком, сыром и хлебом, бормоча что-то сквозь битком набитый рот, по-немецки. Сан переводил, тоже сквозь набитый рот, а потому выходило полностью аутентично – Питер увидел нас, хиппов, и сразу понял – чего ему не хватало в его серой жизни с гайками завода Мерседес и женой с двумя чужими детьми, которые так и не стали родными и совсем сволочи не уважали нового папу, даже в отеле ему не было ништяк, так как он не знал, что будет дальше, тут еще прайс кончился, гелт проклятый, и он совсем уж было затосковал, но увидев нас в окно отеля, сразу понял – вот она, яркая, веселая, беззаботная жизнь на пляже, есть-есть еще люди, плюющие на Систему и общество... Делающие свою маленькую личную революцию, а может быть и ему в ней найдется место, и он может подносить патроны...Тут молоко, сыр и хлеб внезапно кончились, я, Джанис и Сан резво упади на спины, что бы не мешать процессу пищеварения, Питер же остался сидеть на кариматке, улыбаясь себе под светлый ус и потирая длинный нос... Еще у него были маленькие хитрые глазки и ежик светлых топорщащихся волос на голове. Прикинут был наш новонайденный френд с изяществом пролетария – варенные джинсы, малиновая шелковая куртка и клетчатая рубаха. На ногах, естественно, кроссовки, куда же без них – никуда!
Море плескалось в двадцати метрах, ширина пляжа, солнце расправило уже свои лучи и стало пригревать, мы скинули лишние шмотки, одеваемые на ночь и заблистали феньками, бусами, вышивками, заплатами, зубами и глазами, то есть стали теми, кем мы есть – обаятельными хипами, к которым как магнитом, притягиваются даже такие, как Питер...Со своим шестнадцатилетним стажем кручения гаек в Системе.
-Аймшулуген, –
извинился Питер неизвестно за что и обратился через Сана-переводчика ко мне, явно разглядев под моим скромным фейсом скрывающееся лидерство-старшинство-гурство или. просто оценив мой скромный жест насчет его оставления в нашей тусовке. Сан мне перевел – немного денег вообще-то у Питера есть, не сходить ли нам еще раз в супермаркет и не купить ли что-нибудь поосновательней, чем молоко и сыр?..
-Скажи ему, что мы вегетарианцы, но если он хочет, то можно, пусть побалуется сосисками...
Джанис мужественно изъявила желание посидеть на пляже с кучей шмоток и спальников, Питер оставил свой бэг, и мы втроем отправились в город. В сторону супермаркета, а по пути, так же хитро улыбаясь, Питер стал выяснять о наших планах на предстоящую зиму, все же на пляже в Аликанте немного холодно зимой, по крайней мере так говорят люди...Пришлось разъяснить – срубаем прайс и валим на Канары, зиму найтаем там, весной назад в Европу, все трассы наши... Программа-минимум, катехизис молодого революционера, заучить наизусть – буду спрашивать!.. Питер помолчал, видимо переваривая подученную информацию и нечаянно выдал по-английски, но на очень плохом:
-Ай хев мани...Мани комен Канарис Исланд...
Я встал как вкопанный:
-Рили?!. .Дис ноу джоуг?!
-Я, я, –
замотал башкой Питер и все вокруг резко ускорилось.
Мы помчались, почти бегом в одну контору, торгующую билетами, нам там сказали такую цену, с которой мы смеялись по пути до другой конторы; в той, в другой, нам сказали немного меньшую сумму, но все равно смешную, даже если бы Питер был сын миллионера, я бы ни когда не позволил бы выкидывать тайме несуразные деньги за кусок бумаги, да еще и испачканный красками. Ну, если бы он меня только долго бы уговаривал...В третьей конторе нам уже сказали более-менее нормальную цену, мы явно играли на понижение в этой бирже по продаже тикетов до рая...Заверив молодую испанку, что если не найдем чип, то обязательно ком бег, мы устремились дальше. Мелькали туристы и редкие аборигены, вывески магазинов и авто, мы на ходу заскочили в супермаркет и приобрели каждый по битком набитому пакету...Ай да хитрый Питер, обзавтракавший бедных хиппов и только после этого расколовшийся на прайс! Питер не знал главного — его нам послал джинсовый бог, но я то, воспитанный на “Кости и мясо дзен” и на прочих хипповых заморочках, точно знал, что Питер лишь передаточное звено... В пятой конторе мы приобрели четыре тикета до острова Гран-Канария, английская аэрокомпания соизволила нам продать по супер чип! прайсам...Мы летели на пляж порадовать еще ни чего не знающую Джанис, сидящую на шмотках и явно с печалью выдувающую морской воздух из флейты, но безуспешно. Увидев любимую, я заорал так, что она подпрыгнула:
