Конечно мы были молоды.
Мы были невежественны. Мы были смешны. Мы были нахальными и дерзкими. Мы были глупыми. Мы ссорились между собой. Но мы были правы. Эбби Хоффман.
РЕВОЛЮЦИЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ ?
РУКОВОДСТВО К ДЕЙСТВИЮ .
1.
Начать книгу можно по-разному. Можно с утра, а можно с нелегального перехода границы... А можно завернуть в пост-модерн-сюрреалистическо-черт его знает в какой манере – мне было ништяк и солнце светило сквозь попиленные джинсы... Насчет сленга – я не собираюсь делать сноски или давать перевод в скобках, свои поймут, а чужие пусть читают Чейза. Дети чужих, квадратов и цивилов, придут, к нашей клумбе!
Это не книга эмигранта, не стон-плач-рев-сопли поменявшего одни невзгоды на другие... И не стриптизные откровения аля-Лимонов и аля-Медведева с достойным хэппи-эндом... И березок в моей книге нет. Так как это не книга, эта песнь беглеца из неволи, из тюряги под названием Совок, а так как любой беглец пьян от воли и норовит похулиганить, то и книга эта хулиганская, как песня из подворотни или ворот, песня про либертуху, пипл...
ЭТО НЕ РОМАН!!! ЭТО ПРОВОКАЦИЯ!!!
ЭТО ПОПЫТКА РАССКАЗАТЬ ПРО ЛИЧНУЮ СВОЮ РЕВОЛЮЦИЮ!!!
И последнее – пиплам, оставшимся там, в Совке под новым названием РФ и жующим сопли о Калифорнии, Вудстоке и Христиании... Как надоест жевать – нааскай прайса на эту книгу или сопри ее, как говаривал Эбби Хоффман, ну а как осилишь ее... Так и ВПЕРЕД!!!
Как поет знакомая нам с тобою, пипл, УМКА – ля минор и вперед!!! Не надоело тебе в говнище жить, полисов и гопников стрематся, да об Европах, Америках с Индиями глюковать?! А?!
ДЕЛАЙ СВОЮ ЛИЧНУЮ РЕВОЛЮЦИЮ!!! ПИПЛ – ВПЕРЕД !!!
*
Я проснулся рано, душа пела и рвалась из груди, это не плагиат из блатных песен, это моя мелкокриминальная молодость нет-нет да пискнет прошлым. Сквозь деревянные ставни, сквозь щели и дыры в них, падали лучи солнца, а в лучах тех плясали столбом золоченным частицы пыли... А вокруг меня чего только не было и не валялось! Флет этот, как и весь дом на улице Лиловой, был брошен и основательно погромлен, сквот делать ни я, ни мой приятель-ученик Сан ( о нем ниже), делать не стали... Так как и в Африке двое не воины, ну и вообще мы собирались скипать на Канары. После того как я сдернул с лагеря для беженцев (по сугубо личным причинам), обитал я в сквоте на Напрстковой улице под поэтичным названием “ЗЛАТА ЛОДЬ”... Золотой корабль, Гольден Шип... Но тридцать первого мая пришли злые полисы и разгромили эту цитадель лаф энд фридом, над которой развевалась под стеклянной крышей крохотной теплицы зеленая трава...Об этом погроме, когда Прага затмит собою Амстердам толерантностью и демократией, а я в это верю! еще будут стыдливо вспоминать все сегодняшние жопы, начиная от президента Вашека и кончая тем рыжим уродом в униформе, с удовольствием снимавшего все на видеокамеру с надписью “ПОЛИЦИЯ”... Итак, сквот разогнали, пипл прыснул по Праге и окрестностям, я же тусовался по флетам френдов и дачам камарадов, брошенным домам и кустам горы Петрщин, торчащей прямо посередине Праги. И устроил такое собственное Лето Любви, что шуба заворачивалась...У меня была любимая подружка-герлушка-хипушка шестнадцати лет, Марго, ее принты поклялись на Уголовном Кодексе изловить меня, измордовать и отдать Интерполу. Так как я был глава мафии оперирующей торчом... Это с бородою и хайрах, в клешах, с бусами и бисером!.. Кроме Марго были еще и пиво с вайном, трава намеренно с пластилином, сверху солнце на джинсовом небе, а вокруг добрые туристы, не сводящие улыбчивых фотообъективов с меня... Я проснулся на этом самом погромленном флету, вокруг валялся различный хлам – ванна, полная мусора и остатков стены, разбитая мебель, различный мусор остатки культурной деятельности и проживания прежних жильцов, говном слава богу не воняло, невдалеке от меня, так же на двери, уложенной на четыре кирпича, спал накрывшись спальником, Сан.
О Сане:
С этим самым Саном, а я его так прозвал за сияющий вид почти альбиноса, мы впервые пересеклись в лагере для беженцев, а затем в Праге – он помогал чехам в строительстве капитализма, зарабатывая хлеб свой насущный и горький, работая нелегально на стройке иногда подъемным краном, иногда экскаватором, а чаще всего подсобным рабочим, я же наслаждался либертой и лаф, секс-дрогс-рок-н-ролл, на сыр, картофельный салат и хлеб сладкий с пивом я зарабатывал плетением хайрврапсов многочисленным туристам...Увидев меня во второй раз, в Праге, Сан понял – это судьба! и врубился в меня, как в дзен, врубился в то, что можно жить не воруя и не работая нелегально экскаватором на стройке, а для его не сильно развитых мозгов это было ОТКРОВЕНИЕМ!.. И я приобрел ученичка... Хе-хе... Было мне тогда тридцать шестой годик, шел уже третий год после моего тридцати трехлетия, но на крест я не попал, а за плечами было о-го-го сколько и всего разного! Я вскочил с жесткой кровати, разбудил Сана – сколько можно дрыхнуть! и выпрыгнув в окно, слегка напугав какого-то аборигена с собачкой, мы отправились в ближайший дабл отливать и умываться. Жизнь была прекрасна!.. Солнце светило с голубого, небосвода и отражалось в лужицах оставшихся после собачки...Впереди была вся жизнь, лето любви в разгаре, а полисы еще не знали – кого хватать, кого нет С Лиловой на Карлову, шаг пружинист, каждая клетка тела радуется, после деревянной кровати-двери, мы идем в сторону Чарльз Бридж и Малостранки, наша цель -Кампа, а не коммунизм, там через пару часов появятся может быть и френды, под Малостранской башней моста можно срубить прайс по легкому на вязанье косичек-хайрврапсов туристкам и туристам, редкие аборигены и еще более редкие туристы, в связи с ранним временем, мелькают...Мелькают по сторонам, на фоне кулис средневековых домов...Мы проходим под сводами старинной башни и вступаем на... А навстречу нам, мне! летит моя любимая! герлушка-хипушка! с зареванным лицом? что случилось, слезы пополам с поцелуями, невнятица слов, но выплывает главное – моя любимая Марго была под строгим домашним арестом, даже очки сволочи-принты отнимали на ночь!.. Ну гады... Марго не выдержала разлуки с любимым и милым., это со мною, значит! и наложив в бэг все свои любимые книги ( слава богу – за последнее время любимые!), одела самые неудобные щузняки и выпрыгнула в окно... Со второго этажа...Что только любовь не творит на свете!.. А теперь ее скорей всего ищет полиция с принтами, она боялась, что я ее не дождусь и скипну на Канары без нее, у нее нет ксивы – принты спрятали! и совсем нет прайса, она любит меня, она так рада, она... Успокоилась Марго лишь в метро. Мы ехали к нашему френду, что бы перехватить прайсов и по рыхлому скипнуть на Канары...Пока нас не повязали и не разлучили. ...Но я не хочу тебя терять, ноя не хочу стрелять, бежим герла, бежим со мной, пока не стала ты вдовой... Мелькали морды пассажиров и лица собак, мы сделали пересадку, мы домчались на этом еле-еле ползущем метро до конечной, мы мигом пролетели тот кусок до дома Влади. Вокруг торчали в голубое небо панельные трущобы, растрескавшийся асфальт выпускал наружу спрятанную флору, за решеткой балкона на первом этаже гуляли дети – узники совести. Я. проорал на ходу свою дежурную шутку для данного места:
-Свободу детям! Фридом фор чилдрен! Свобода про детско!
Марго уже могла улыбаться не всхлипывая и не икая. Сан трудолюбиво
тащил ее библиотеку.
Дверь в нужный нам трущобный барак, поставленный почему-то на попа, была как всегда нараспашку – это редкость для Праги! страшный, для Марго, лифт, стук зубов любимой лучше музыки роллингов, знакомый этаж и нужная дверь. Звоним...Оттуда тоже знакомый запах... Как соседи полисов еще не вызвали – ума не приложу.
-Чао, Владя, мы к тебе – спасай и помогай!
Вкратце передаем сведения последних новостей и требуем прайса. По-дружески. Владя разводит руками – увы. Прайса нет. С Владей можно говорить и разговаривать по-русски – у него мама русская, на диване Владина герла, я ее сразу посылаю на Кампу, аскать у френдов для нас прайс. Принимаем ванну, пьем кофе, слегка покуриваем травку... И ждем Владину герлу.
