— Добрый день, — мужчина, задержавшись на секунду, ответил на рукопожатие. — Держи, — Николай Петрович отдал Алене паспорт и билет. — Все хорошо?

— Да, пап, — девушка, тронув Власова за локоть и улыбнувшись в ответ на его взгляд, вышла вперед. — Спасибо тебе.

— На здоровье, — Герман, погладил дочь по запястью и повернулся к Женьке.

— Только тут такая проблема — билет не нужен, я свой уже давно сдал. Но благодарю за участие.

Николай Петрович поднял глаза вверх, чуть шевельнул губами и тряхнул головой. Но от нецензурных фраз воздержался, что выдавало в нем бывалого человека, философски относящегося к трудностям.

— За своим пойдешь сам, я не мальчик на побегушках. Идите в кассу, сейчас все оформят. Андрей, уладь, — подождав, пока молодой человек, изъяв у Власова заветную бордовую книжицу, унесся в даль, Герман все-таки бросил недовольный взгляд на лежащую поверх талии его дочери мужскую руку.

— Ну, мы можем и завтра уехать, — Алена вопросительно посмотрела на Женьку. Тот как-то неопределенно, но с долей несогласия пожал плечами.

— Нет уж, летите сейчас, когда ещё будем знать, что самолет, действительно, проверили, а не, посмотрев одним глазом, бумажки подписали.

— Хорошо, — девушка из-под обнимающей её руки все-таки вывернулась и на мгновение легко прижалась к папе. Не полноценное объятие, но и не демонстративные лобзания. Самое то, что ожидает увидеть общественность при прощании близких, находящихся в несколько натянутых отношениях. А после Алениной эскапады с дарением ценных бумаг эта самая общественность и вовсе должна была окончательно убедиться, что между отцом и дочерью не то, что кошка пробежала, а весь театр Куклачева. — Поцелуй от меня маму.

— Обязательно, — посмотрев напоследок на Женьку взглядом, без слов говорящим: "Обидишь — убью", Герман подтолкнул пару в сторону, куда умчался тот самый таинственный Андрей. — Легкой дороги и счастливого пути.

— Пока, пап. Скоро увидимся, — Алена, улыбнувшись отцу, развернулась к Власову. — Идем?

Миновав небольшую очередь, которая сдержанно повозмущалась наглости отдельных индивидов, которые не стали ждать, как все порядочные люди, Женька получил-таки свой пропуск в небеса. Хотелось бы верить, что временный, с какими-то проверками и приготовлениями к вылету.

Вот только нужно было прояснить последний момент, пока они тут. И хотя признаваться в том, что тусил в клубе с какой-то девицей он не собирался — все-таки, ничего преступного не было, но лучше рассказать о досадном инциденте с телефоном и прочими мелочами. Потому что неизвестно, убрала ли Инка следы его буйства, а отвечать на вопросы после перелета будет не ко времени — слишком устанут, единственным желанием окажется упасть и уснуть.

— Ален, только сначала дослушай, ладно? — ожидая, пока их загонят внутрь летающей шайтан-машинки, Власов чуть сильнее сжал девичью ладонь.

— Хорошо, — ой, как ей не понравилось такое вступление…

— В тот вечер, когда ты мне позвонила и сказала, что мы расстаемся, я сначала поверил. Это уже чуть позже Инка мне мозги вправила, — он машинально потер скулу, дав без слов понять девушке, что сестра опустилась до рукоприкладства. — Так вот, я тогда напился в клубе и…

Лёнка остановилась, не дав провести себя дальше, чем вызвала ропот среди пассажиров.

— Жень, мне не нужны подробности. Просто скажи — было или нет? — девушка плевать хотела на недовольство окружающих. Почему-то сейчас люди вообще бесили. И внутри все узлом скрутилось в ожидании его ответа.

— Да не было, конечно, просто я немного квартиру от нервов разгромил…

Алена медленно выдохнула, на секунду прикрыв глаза от облегчения. Фуф. Да пусть хоть и вовсе стенку снесет, потому что, если бы он сказал, что в порыве обиды с кем-то переспал… Она бы не простила. Но всколыхнувшаяся откуда-то из недр сознания ревность все равно подняла волну, оставившую неприятный осадок. Хотя, сама грешна, ведь старалась об этом не думать, но вариант с их с Астаховым браком рассматривала. Пусть не всерьез, но как один из возможных выходов. Но тут же признала его непригодным к использованию, поэтому говорить об этом Жене точно не станет.

— Тогда ладно. Но смотри у меня, если попытаешься свернуть налево…

— Ты меня задушишь, не спрашивая про платок, я понял, — парень обнял её, после чего потянул к трапу. — Давай уже улетим отсюда. Хочу с тобой домой.

Она на ещё немного подозрительно посмотрела на него, а потом, просто вздохнула. Оба они совсем не ангелы, что ж теперь… Но ведь любят друг друга.

— И я хочу…

— Ммм, как хорошо… — Инна со стоном удовольствия откинулась Сергею на грудь. На её мурлыкание среагировал даже водитель — молодой человек все чаще косился в зеркало заднего вида, пытаясь рассмотреть, чем заняты его пассажиры. Глаза парня полезли на лоб, когда он заметил свидетельницу, одергивающую и разглаживающую юбку невесты.

— Уважаемый, вы на дорогу смотрите, — Алена высыпала из пакета в ведерко с шампанским кусочки льда и полезла в сумочку. — А то мы так все запланированные памятники не объедем. Ногу давай, — распечатав с трудом обнаруженный пластырь, девушка залепила крупную мозоль на большом пальце подруги.

Благо, места в лимузине с избытком, развернуться можно без проблем. Обе пелерины — и Иннина белоснежная, и Лёнкина цвета вечернего неба — лежали под локтем у Женьки не совсем аккуратным комком.

— Серый, смотри и запоминай — только по ноге погладила, а какой восторг, — Власов тоже предупреждающе посмотрел в сторону водителя, и тот полностью утратил к ним интерес. — Так, дальше по плану возложение цветов к Вечному огню.

— Я сама рядом с ним лягу. Навечно.

Несмотря на десяток примерок, во время которых платье сидело просто идеально, теперь оно одновременно падало с плеч, сжимало корсетом грудь до легкого потемнения в глазах и периодически путалось под ногами. Да ещё и эти туфли… Ведь разносила же, а все равно теперь придется в них хромать весь оставшийся день. Одна надежда на традиционных свадебных воров — пусть они с левой ноги башмачок не только украдут, но и обратно не отдают! Ладно, официальную часть отбудет в них, а когда гостям будет уже не до её внешнего вида, переобуется в предусмотрительно приготовленные балетки.

— Оживлю, — Тихонов все утро пытался быть аккуратным и не помять ей платье, а потом просто плюнул на все — в конце концов, его жена, как хочет, так и обнимает. Тем более, что основные события уже закончились, росписи поставили, кольцами обменялись, дальше все должно пойти немного проще. — Как спящую царевну.

— Или как царевну-лягушку — стрелой в бок, — Женька сохранял неизменный оптимизм, несмотря на то, что ему пришлось участвовать в каких-то идиотских конкурсах. Но без его подсказок Серега не ответил бы и на половину вопросов, так что хочешь или нет, а поддержать друга пришлось. Все-таки, удобно, когда свидетель, по совместительству, ещё и брат невесты.

— Ты у меня сейчас договоришься, — но шевелиться Инне не хотелось — при малейшем движении косточки корсета немилосердно терзали косточки самой девушки. — А давайте вы нас высадите возле дома, а гостям скажете, что молодожены потерялись во время фотосессии в развалинах старой церкви, а?

— Ещё чего! — больше всех почему-то возмутился молодой муж. — Я тебя столько времени уговаривал, а ты хочешь слинять? Не пойдет.

— Так мы же вместе…

Но идея ни в лице любимого, ни смеющихся свидетелей отклика не нашла.

— Я тебе говорил — соглашайся сразу. Он бы тебя оперативно сводил в ЗАГС, никто бы и не узнал. А тут такое событие — сын самого Тихонова женится… Терпи теперь, — Женька передвинулся ближе к Аленке, сосредоточенно рассматривающей собственный мобильник. — Что там?

— Смотри, — девушка повернула телефон так, чтобы ему было удобно прочитать сообщение.

— И что это значит?

— Понятия не имею… Но хочу узнать. Ты со мной?