вяло поинтересовался, будучи, как я уже заметил, выжатым.

-Мне очень и очень понравилось. Вы очень наблюдательны, смелы, откровенны и талантливы...

Последнее слово может быть мне и почудилось – лифт сильно шумел, но все равно было приятно.

-А... да ладно, –

махнул я рукой, не бросаться же на грудь этому полису, не полису, но все равно пашущему на МВД.

-Приехали, прошу вас.

На вахте я отдал картонку с булавкой, болтавшуюся у меня на груди, получил назад мой драгоценный кусок бумаги в гармошку и пряча его в карман, я обернулся к сотруднику. Тот с готовностью протянул мне руку:

-Я очень рад что увидел вас. Наш директор, пан Хайшман, вас сильно не любит... -Ну... ну а остальные сотрудники? –

вяло поинтересовался я, хотя какое мне дело до всего этого – любит-нелюбит, плевал я на пана Хайшмана с большой и толстой сосны, вот!..

-Сотрудники разделились на две части. Одна половина считает вас талантливым и правдивым писателем, другая – вы преувеличили и раздули мелкие недостатки не совсем совершенной системы заботы о беженцах...

Я пожал протянутую руку, попрощался с первым! лично встреченным мною моим поклонником-читателем, и покинул заведение с клоунским названием.

Мимо полицейской академии в свете не упавшего за Крчский лес с чуть пожелтевшей листвой спешили люди. Все в отличии от меня были гражданами. Гражданами хотя бы Чехии... Это же сколько потенциальных читателей кругом бегает, ужас и только!..

12 сентября, вторник.

Х.Т., Хосе.

С утра звоню этому самому русскому издателю Вячеславу, этому самому ХУ который МАНИТАРИАН бля ТЕХНОЛОГИЕС, черти бы его взяли с его мобилом, приходится бежать на почту, всего две автобусные остановки под мелким дождиком, но еже ли напрямик и в кожаной куртке из Амстердама мимо снесенных каким-то строительным ураганом частных домов и садов, то совсем рядом. Разговор краток так как плачу я, и содержателен, встречаемся там же 19 сентября, я должен принести ему рукопись Звезды для Командора, фантастическо-реалистическо-сюрреалистический роман знаете ли – интересная тематика, перекликается с современностью ваш футурологический роман так сказать, Командор с Ельцином и... Принести, отдать, а взамен буду иметь лишь визитку с номером мобильного телефона полученную в прошлую встречу и все... Обмен... Затем падаю на автобус и рассекаю струйки дождя, пилю в город. В центр. П. поехала к отцу в мастерскую, по своим художническим делам, а я к Хосе. Может этот изверг хоть что-то продал в своем магазине, а то мы с П. доживаем сэкономленное из ею заработанного за зиму... Я же только на машинке стучу на дому, ну и по домашним делам, ну как пани в домасности, домохозяйка по-русски, порхаю в кухонном углу, аж самому смешно, может в секи-хенде фартук купить? с кружевами... Хосе ни хера не продал, гневом не наливаюсь – на Хосе гневаться себе дороже. Дитя Аргентины на все хи-хи да ха-ха, если конечно это не маска хитрого и жадного, что очень и очень вероятно, бизнесмена. Только его длинные, до плеч патлы хоть немного меня успокаивают в моих подозрениях. Прощаюсь, спешу, расталкивая туристов взглядом и плечом, в библиотеку, почитаю немного, что люди издали, позавидую так сказать... Новый роман Эдуарда Лимонова, футурологический, Пункт 316 – эмигрант, подмена президента, ядерный конфликт, все покрал, все смешал, сверху свое имя, а оно у него гада есть, талантливо размешал, добавил немного своей черной иронии, и в результате... В результате еще один роман известного писателя Эдуарда Лимонова. Интересно, он прайса с книг все на политику отдает или только часть? Ну газетку в Москве выпускает, партию содержит, опереточную, но расходы-то не опереточные... Партия тоже жрать хочет! Авторство лозунга мое, при использовании прошу указывать. О, новый роман Аксенова, который Василий, который тоже сука талантлив, ну как я, только я интересней пишу, он клево, талантливо, но несколько уже затянуто, не современно, ну и тематика все одна и та же – про себя пишет, гад... Под разными именами, в разных странах, в том числе и выдуманных, но все про себя... Все свои комплексы, все свое гнилое интеллигентное «Я», это когда хочется всех понять, всех судить, всех простить, всех обнять, всех отодрать, когда герой навсегда в шестидесятых советских цивильных, мозгами, физик-лирик, романтик-циник, мечущийся и мающийся собственной херней... Ну интеллигент хренов, их еще в Совке Шуриками обзывали и Ботаниками, это когда срать хотят, но сказать об этот стыдно, сесть под куст невозможно – бумаги нет да и вообще некрасиво, вот и валят в штаны, а что поделаешь? Ни чего не поделаешь, кто виноват? Чернышевский с Лениным! Какая сука разбудила Ленина, в России ни кого нельзя будить!.. Но роман-то скорей всего обалденный, уж очень талантлив бывший стиляга Аксенов, и как ни странно, разница все же лет на тридцать с лишним в возрасте, но близок мне гад, близок... Хоть и паршивый интеллигент. «Новый сладостный стиль» беру. Право брать на дом не имею, так как мой кусок бумаги с моей же мордой на фото для Славянской библиотеки не документ, а портянка, потому записываю на членский билет П. Иногда здесь кривят на это рожи, иногда нет, кривит чаще всего молодой чемодан в штанах с лямками, как у малолетнего, и криво приклеенной что ли бородкой. Не кривят герлушки лет так от двадцати до шестидесяти, ох уж эти вечные библиотечные девушки, напоминающие и в молодости слегка подсушенную и подвяленную рыбу, леща что ли... немного Как ни странно, и Лимонов мне близок своей судьбою, и Аксенов... Мы втроем олицетворяем собою ярких представителей трех поколений, но не типичных таких представителей, а ублюдочных, но все равно ярких. Аксенов, вместо того что бы радоваться развенчанию культа личности, проведению первого международного молодежно-студентческого фестиваля в Совке, запуску спутника, следом собаки, следом Юрия Гагарина и все в космос, ну и прочей всякой херни... Ну я не знаю – целина там, посев кукурузы в районе Крайнего Севера, чтение стихов чуть позже продавшихся поэтов возле памятника Маяковскому, то же еще та сволочь, воспевавшая краснопузых... В общем, вместо того, что бы радоваться всему этому, так ведь и маму с лагеря отпустили! и сажать стали реже, за политику, а расстреливать вообще в исключительных случаях, наш усатый Вася взял и начал такое писать!.. Ну не антисоветское, на такое у интеллигентного человека духу ни когда сразу не хватает, а такое знаете, жопопинательное, в кармане фигопоказывающее... Ирония, смешок, сарказм, издевка в адрес всего того, что свято для каждого советского человека, хрен ему с локоть человеку тому, да все в сраку... Ну и закономерный результат – «Ожог», полный ненависти к советскому народу, «Остров Крым» – воспевание антисоветизма, «Мой дедушка – памятник» – издевательство над лучшей частью советского народа – пионерами... Два первых естественно издал за священной границей их любимой Родины, третий смог протащить, обманув цензуру, даже в журнале для пионеров «Костер» называется, вот ведь змей хитромудрый!.. Ну и как апофеоз! организация и участие в террористическом альманахе «Метрополь», поставившем целью свергнуть если не всю советскую власть, то ее главную часть – цензуру... И закономерный итог предателю – выехав в очередной раз (?!!) в США был лишен советского гражданства и стал эмигрантом... Может заплакать над несчастной судьбой Василия? А может все же не надо? Все же Вася жрал и пил в три горла в престижных кабаках города Москвы, куда пускали или с удостоверением КГБ или члена Союза Писателей, что зачастую одно и тоже... И остальное имел в полный рост – и поездки по заграницам, и достаток, и признание, и книги, и славу... В том числе и, ну не диссидента, а скажем к примеру – нонконформиста, во!.. Ну и ко всему прочему стиляжью юность, узкие брючки, кок на голове, платформы на ногах, свинг в ушах, и незабываемое: Двадцатый съезд КПСС Стиляг направил на МТС, Стиляги трактор завели, Колхоз назвали Сан-Луи, о Сан-Луи!.. Шагай вперед мой экскаватор, Шестнадцать кубиков земли, А за рулем чувак-новатор И распевает Сан-Луи, о Сан-Луи!..