После смерти Меликшаха более двадцати лет сельджукские князья ведут друг с другом бесконечные войны, приведшие к ужасающим опустошениям в южном Азербайджане. В 1105 году власть удается захватить сыну Меликшаха Абу-Шуджа Гияс-ад-дин Мухаммеду, носившему также и тюркское имя Тапар. Сельджукское владычество снова стало несколько более прочным. Однако обстановка в это время еще осложнилась значительным усилением тайного союза ассасинов, владевших неприступным горным замком в северном Иране и при помощи тайных убийц наводивших ужас на всех носителей власти. Кроме того, Мухаммеду приходилось принимать еще участие в борьбе с крестоносцами. Мухаммед главную опасность видел в ассасинах и потому прилагал все усилия, чтобы искоренить их и прежде всего овладеть их опорным пунктом, горным замком Аламут (Орлиное гнездо), неподалеку от Казвина. В 1118 году этот замок был осажден сельджукскими войсками; казалось, победа уже близка, но в апреле этого года Мухаммед, всего 36 лет отроду, внезапно умер. Можно думать, что и к нему протянулась невидимая рука тайного убийцы.
С его смертью раздоры вспыхнули снова. Его преемник Махмуд (1118-1131) был совершенно неспособен к управлению. Он все свое время отдавал бесконечным пирам и охоте и тратил огромные средства на соколов и охотничьих собак, для которых заводились ошейники и попоны, украшенные золотом и драгоценными камнями.
Махмуд умер молодым от полного истощения, вызванного пьянством и развратом.
При нем все уделы перестают подчиняться центральной власти, и страна опять распадается на враждующие друг с другом мелкие княжества. Пользуясь слабостью сельджуков, грузинский царь Давид II Строитель (1089-1125) в 1123 году овладевает Ширваном и доходит даже до Шемахи, Однако его сын возвращает Ширван его прежним владетелям ширваншахам Кесранндам и путем брака устанавливает связь между их династией и грузинским царствующим домом. Эта связь длилась до 1225 года, и в период с 1125 по 1220 год ширваншахи достигают наибольшего могущества. В это время они к своему прежнему титулу прибавляют еще и тюркский титул «великий хакан». К сожалению, хроника об этом периоде сообщает мало данных, и даже хронология ширваншахов уточнению пока не поддается. Мы можем только установить, что ширваншах Минучихр II (или, может быть, в местном произношении Манучихр) был современником халифа ал-Муктади (1136-1160) и правил тридцать лет, а его преемник Ахситан I (или Ахсатан), о котором нам дальше придется говорить в связи с биографией Низами, правил с последней трети XII века по начало XIII века.
Дербенд с конца XII по начало XIII века был отдельным княжеством. Его правители избегали связей с Закавказьем и предпочитали заключать союзы с народами, населявшими Северный Кавказ.
Арран, который в это время становится во враждебные отношения к Ширвану, попадает под власть ветви сельджуков, правивших Ираком. Несмотря на все опустошения, которые несли с собой феодальные войны, заселен он был в это время довольно густо. Это можно заключить из сообщения хроник, которые говорят, что во время большого землетрясения 1139/1140[3]года в Гандже погибло триста тысяч человек. Правда, по другим указаниям погибло двести тридцать тысяч, но даже и эта уменьшенная цифра показывает, что по тому времени это был весьма значительный город. Иракские сельджуки правили Арраном через посредство своих вассалов - Ильдигизидов, о которых нам еще придется говорить в связи с биографией Низами. Основатель этой династии Шамс-ад-дин Ильдигиз попал в рабство в стране кыпчаков, претерпел множество всяких злоключений и, наконец, достался иракскому сельджуку Мас'уду (1133-1152), который привязался к молодому тюркскому рабу и дал ему высокую придворную должность. В 1136 году он уже становится - наместником южного Азербайджана, а при Арсланшахе (1161 -1177) получает громкий титул атабека [4] и становится хозяином всей страны. Из своих сыновей Джихан-Пехлевана он сделал великим хаджибом, то есть церемониймейстером, от которого зависело представление кого-либо султану, а другого сына - Кизил-Арслана - сипехсаларом, то есть главнокомандующим. В 1152 году Ильдигиз овладел Арраном и его столицей Ганджой и сделался самостоятельным правителем почти всего Азербайджана, ибо только Мерага оставалась во владении династии Аксонкоридов. К концу XII века власть потомков Ильдигиза уже начала слабеть. В 1195 году грузины овладели Ганджой, и хотя после их ухода правителем ее снова стал один из Ильдигизидов, но он выплачивал дань Грузии. Последний Ильдигизид, Узбек, для укрепления своей власти пытался даже заключить союз с заклятыми врагами сельджуков - ассасинами.
Упомянем еще, что Эрзинджаном, одной из областей Малой Азии, с конца XI века владела связанная со всеми этими правителями династия Маягупакидов.
Восстановить на основании имеющихся в нашем распоряжении материалов картину общественного строя Азербайджана XII века пока еще невозможно. Несомненно, что служилые люди сельджуков получали так называемые икта, то есть земельные наделы, которые не поступали в собственность награждаемого, но с которых он получал право собирать определенную сумму в качестве жалованья или пенсии. Весьма вероятно, что при этом держатели икта часто злоупотребляли своим правом и не довольствовались назначенной им суммой, а доводили население до полного разорения. Многочисленность икта приводила к большому раздроблению земельных владений и тяжко отзывалась на хозяйстве страны. Все же можно думать, что при сельджуках формы эксплуатации населения были несколько менее жесткими, чем в предшествовавшие эпохи. Вероятно, именно поэтому у позднейших авторов была склонность изображать сельджуков, особенно некоторых - из так называемых «великих» сельджуков, как правителей мягких и справедливых. Эту черту мы увидим даже и у Низами.
Азербайджан в это время обладал рядом крупных городских центров, как Ганджа, Шемаха, Байлакан, Нахичеван и Дербенд. Города эти, зачастую довольно густо заселенные, находились в зависимости от сельджукской феодальной аристократии. Однако население их все же пользовалось некоторой свободой, и такие группы населения, как купцы и ремесленники, обладали самоуправлением и сносились с феодальными властями через своих представителей. Кустарная промышленность и торговля стояли на довольно высоком уровне. Торговое значение такого города, как Ганджа, возрастало еще и оттого, что он лежал на торговом пути в Грузию. Население городов, как уже отмечалось, в этническом отношении было смешанным. Хотя основная масса городского населения и исповедовала ислам, но жили в городах также и христиане, причем особым стеснениям со стороны носителей власти они не подвергались. Это обстоятельство, как мы увидим дальше, также наложило свой отпечаток на литературу того времени. Можно предположить, что среди ремесленников существовали тайные союзы, ставившие себе задачей защиту своих членов от посягательств со стороны носителей власти. Союзы такого рода существовали в халифате еще ранее.
Как мы уже сказали, одним из самых крупных центров того времени была родина Низами - Ганджа. Развалины этого города расположены к северо-северо-востоку от Кировабада (новой Ганджи), на расстоянии около пяти километров от его центра. Горная река Ганджа-чай разделяет город на две половины; по правому берегу лежит большая, по левому - меньшая его часть. Вся площадь города окружена крепостными стенами и валами и равна приблизительно девяти-десяти квадратным километрам.
Левобережная часть окружена двойной стеной с полукруглыми бастионами. Эти стены сооружены из речных булыжников, скрепленных известковым раствором. Пространство между стенами - глубокий ров, когда-то наполнявшийся водой.
Береговые укрепления правобережной части еще более мощны и основательны. В их систему входят отдельные выступающие башни. Укрепление, видимо, выполняло двойную роль, весной, при разливе реки, защищало город от воды, а случае нападения врага со стороны реки представляло собой верную защиту. Общая длина её составляет около трех километров. К этой части города когда-то примыкало обширное предместье, тянувшееся в юго-восточном направлении и доходившее до старого кладбища, где сейчас находится гробница Низами.
