Адамс погиб в уникальном, но уже исчерпавшем себя самолёте
«Тем более ни к чему устранять неугодных вместе с уникальным экспериментальным самолётом». Здесь автор [3] имеет в виду экспериментальный самолёт Х-15 и его пилота, астронавта Майкла Адамса (илл.7). Этот самолёт поднимался на 108 км и развивал скорость около 7300 км/ч [9,10]. У американцев было три таких самолёта. На момент гибели Адамса в ноябре 1967 года Х-15 летали уже 8 лет. После гибели Адамса в строю оставалось ещё 2 самолёта. Они летали ещё 1 год, после чего полёты на Х-15 были прекращены навсегда. Программа Х-15 за эти 9 лет исчерпала себя [10, с. 176—177]. Так что М. Адамс погиб хотя и в уникальном, но уже не очень нужном для НАСА самолёте.
Как отмечалось, перед пожаром А-1 астронавты, разместившись в кабине корабля, вдруг обнаружили, что у них нарушена связь с диспетчером. Так вот и у М. Адамса было тоже что-то похожее.
«Почему произошла эта катастрофа, неизвестно до сих пор. Вся телеметрическая информация погибла вместе с самолётом. Известно только, что ещё при наборе высоты вышли из строя приборы и то, что видел пилот на индикаторах, не соответствовало реальности. Когда ракетоплан уже терпел бедствие, пилот по-прежнему получал информацию о нормальной работе всех систем» [10, с. 174].
Так что снимать случай с Адамсом «с рассмотрения» только на основании необыкновенных лётных характеристик Х-15, видимо, не стоит.
Илл.7. Астронавт Адамс у самолёта Х-15
Где уважаемый защитник обнаружил “первый экземпляр нового космического корабля”?
Автор [3] пишет, что «ни к чему устранять неугодных вместе с … первым экземпляром нового космического корабля». При этом из его текста непонятно, какой именно несчастный случай он имеет при этом в виду. Здесь есть только две возможности. С космическими кораблями связаны, так или иначе, только два случая (№2 и №3).
Предположим, что автор [3] имел в виду случай №2 (гибель Си и Бассета). Перечитаем его текст: «Э.Си и Ч. Бассет были первыми кандидатами для полёта на космическом корабле «Джемини-9», назначенном на июнь 1966 года. 28 февраля 1966 года они вылетели на самолёте Т-38 на завод фирмы «Макдонелл» в Сент-Луисе, где шла сборка предназначенного для них корабля». Из этого текста однозначно следует, что в цехе создавался не «первый», а, по крайней мере, девятый экземпляр космического корабля «Джемини». Это, если количество изготовляемых кораблей «Джемини» не превышало количество планируемых полётов. Конечно, потеря девятого корабля была бы не так тяжела, как потеря первого. Да и вряд ли кто-то, если он готовил этот «случай», предполагал, что Си и Бассет «дотянут» почти до аэродрома, который располагался неподалёку от завода. Может быть, они просто неожиданно долго боролись за свою жизнь, что и привело к попаданию самолёта в цех?
Предположим, что автор [3] имел в виду случай №3 (пожар в «Аполлоне-1»). Но сгоревший «Аполлон» был далеко не первым. Вот что пишет об этом коллега Кобзев Д. П.: «многие считают, что, раз астронавты сгорели в корабле под названием “Аполлон-1”, то, значит, это был первый экземпляр нового космического корабля. Но это не так. Название “Аполлон-1” было присвоено тем трагическим испытаниям много позже. Командный модуль, испытывавшийся Гриссомом и его товарищами, имел индекс 012 [11]. За полгода до злосчастного пожара, в августе 1966 года одиннадцатый экземпляр командно-служебного модуля, выводился в космос для беспилотных испытаний [12]. То есть, корабли «Аполлон» на тот момент, когда произошёл несчастный случай №3, производились как бы «на потоке». И, если этот «случай» действительно готовился, как думают авторы [ф3] и сын погибшего астронавта, то потеря двенадцатого образца, позже названного «Аполлон-1», наверное, была не так уж и тяжела».
Так что при обоих вариантах автор [3] не прав, и не стоит девятый (или двенадцатый) экземпляр корабля называть первым, это не способствует доверию к пишущему.
О «надёжных» методах устранения астронавтов
Автор [3] считает, что «есть масса куда более простых и надёжных способов устранения астронавтов, чем авиакатастрофы…». А может быть, этот вариант как раз и является самым простым и надёжным, если подумать, как проще и надёжней ввести в заблуждение общественное мнение? Ведь он опирается на стереотипы – «профессии астронавта и лётчика испытателя опасны» и «погиб при исполнении служебных обязанностей». Может быть, авиакатастрофа для лётчиков и есть самый «оптимальный» и потому надёжный вариант?
Что значит – быть «причастным»?
Авторитетный критик программы «Аполлон» погибает под поездом вместе с семьёй
«И совсем уж глупо вместо «несогласных» убирать непричастных: большинство погибших не имело отношения к полётам на Луну» – пишет автор [3]. Конечно, всем ясно, что, если Гриссом и его команда полезли в капсулу «Аполлона», то они «причастны». Ну, а если астронавт не назначен в полёт на Луну – значит, «непричастен»? Или, если гибнет авторитетный участник программы «Аполлон», но вовсе не астронавт? Познакомьтесь с ещё одной интересной историей, которую рассказали авторы [ф3].
«Томас Рональд Бэрон (илл.8) был инспектором по безопасности на строительстве «Аполлона-11». После пожара (на комплексе «Аполлон» – А.П.) он заявил перед Конгрессом, что плачевное состояние аппарата не позволило бы достичь Луны. Бэрон представил отчёт на 500 листах. «НАСА опасалась, что это станет концом всего проекта» — поясняет уже в настоящем времени бывший чиновник НАСА Джулиан Шиир. Высказав своё мнение, Бэрон превратился в живую мишень. Вот короткое интервью Бэрона, датированное 21 апреля 1967 года. Корреспондент: «Вы чувствуете давление со стороны НАСА?». Бэрон: «Нет! Хотя сразу после этого инцидента, мы с женой получали звонки с угрозами, но сейчас всё тихо». Через неделю после дачи показаний в Конгрессе автомобиль Бэрона столкнулся с поездом. Бэрон, его жена и падчерица погибли мгновенно. Отчёт Бэрона исчез» [ф3].
Илл.8. Гибель инспектора Бэрона
Вверху: Сообщение в газете: «Столкновение (с поездом – А.П.) убивает критика программы „Аполлон“ Бэрона». Вставка – Бэрон даёт интервью.
Внизу: Дж. Шиир о докладе Бэрона “НАСА опасалось, что это станет концом всего проекта”
Если рассуждать по логике автора [3], то инспектор Бэрон был совершенно «непричастным». Почему же тогда вскоре после его критического доклада в конгрессе его машину переехал поезд? И почему газета написала: «Убит критик «Аполлона», а не инспектор по технике безопасности?
Автор этой книги рассуждает иначе. Пост инспектора на строительстве комплекса для старта на Луну «сделал» Бэрона сведущим по многим важным проблемам, связанным с программой «Аполлон». Бэрон был не просто критиком, каких много крутится около любого нового дела: он был авторитетным критиком. Об этом говорит тот факт, что для изучения его доклада была создана специальная комиссия конгресса. И доклад был, со всей очевидностью, очень убедителен, если, по выражению Д. Шиира, «НАСА опасалась, что это станет концом всего проекта» [ф3]. Так что, «причастным» мог быть любой человек, который оказался хотя бы отчасти информирован о секретах программы «Аполлон» (по роду своей работы или просто через коллег). И, если такой «причастный» умышленно или по недоразумению способствовал раскрытию её секретов, то он становился личностью, опасной для «национальных интересов».
Мы разобрали подробно информацию о странной череде несчастных случаев, имевшей место в 1967 году (погибшие астронавты и Бэрон с семьёй). А не было ли чего-нибудь подобного в среде советских космонавтов? Ведь тогда приведённый выше материал будет восприниматься совершенно иначе. И, как оказалось, автор [4] уже провёл поиск такой информации:
