В нашем распоряжении оставалось совсем немного времени, чтобы обстоятельно разъяснить личному составу боевые задачи, международную и внутреннюю обстановку, поговорить по душам с воинами, помочь многим из них, изъявившим желание вступить перед боем в ряды партии и комсомола, в получении рекомендаций, заполнении анкет. Надо было провести большую работу по мобилизации воинов на выполнение боевого приказа. Во всех подразделениях, на кораблях и судах царило боевое настроение, высказывалось давно выношенное желание как можно скорее рассчитаться с японскими милитаристами за все их провокации и злодеяния.

— Я знал об этих настроениях, — ответил генерал, и был уверен, что все участники десантной операций с честью выполнят приказ Родины. Но больше всего меня беспокоил захват плацдарма передовым отрядом — от этого зависел весь наш успех. Решил вновь встретиться с майором П. И. Шутовым и познакомить его с последними данными нашей разведки. Вскоре он прибыл на тральщик «ТЩ-334», где находился мой командный пункт, и мы еще раз обсудили, как следует действовать в различных обстоятельствах, которые могут сложиться во время высадки, в бою за плацдарм. Шутов доложил о том, что побывал во всех подразделениях передового отряда — там еще до этого большую работу провели работники политотдела дивизии — о высоком морально политическом состоянии десантников. «Когда в роте автоматчиков, — сообщил он, — было объявлено: кто согласен добровольно идти в бой в передовом отряде прошу сделать шаг вперед, — этот шаг сделала вся рота. Я горжусь такими воинами и сделаю все возможное, чтобы оправдать доверие партии и народа».

Встреча еще более убедила командующего в том, что майор П. И. Шутов именно тот офицер, кому следовало поручить выполнение столь сложной и ответственной боевой задачи.

В 5 часов утра 17 августа наши корабли и суда снялись с якоря и вышли из Авачинской бухты в Тихий океан: сначала двинулись в рейс корабли и десантные суда с передовым отрядом майора П. И. Шутова, а через час после этого — весь остальной караван. Как и предусматривалось походным ордером, впереди, обеспечивая безопасность пути и в готовности к встречному бою, шли тральщики «Веха» и «ТЩ-525», сторожевой корабль «Киров» и минный заградитель «Охотск». За ними в кильватерном строю следовали десантные суда и транспорты с войсками передового отряда и первого эшелона главных сил десанта. Далее, во главе другой группы судов и транспортов, шел сторожевой корабль «Дзержинский». На них были размещены войска второго эшелона десантных сил. Замыкали колонну пароход «Менжинский» (плавучий госпиталь) и катера-тральщики № 151 и 154. В центре каравана находился «ТЩ-334». На борту каравана кораблей и судов находились 8824 человека, 95 орудий, 123 миномета, 120 тяжелых и 372 легких пулемета, запасы всего необходимого для успешных боевых действий. В дальнейшем нам пришлось ввести в дело и наши резервы. Вместе с ними общая численность принимавших участие в операции войск составляла около десяти тысяч человек, и поэтому мы с полным основанием называем Курильский десант десятитысячным.

Среди личного состава десантных войск имелись представители почти тридцати национальностей братской семьи народов СССР. Это была надежная, несокрушимая сила, единая в своем стремлении победить врага. Выстроившись в кильватерную колонну, наши корабли и люди шли навстречу опасности, суровым испытаниям, навстречу бессмертной славе.

Продолжая начатый рассказ, генерал А. Р. Гнечко отметил, что важной частью Курильской десантной операции был переход морем кораблей и судов с войсками от Петропавловска до места их сосредоточения в Первом Курильском проливе. Этот рейс, сказал он, знаменателен не только тем, что в пути командно-политическим составом была проведена огромная организаторская и партийнополитическая работа среди десантников, но и тем, что враг не сумел обнаружить нашу армаду и осуществить нападение на нее на дальних или ближних подступах к острову Шумшу. Возможностями для этого, и притом немалыми, противник располагал.

Чтобы обеспечить скрытность перехода такого большого морского каравана в составе 64 вымпелов, внезапно подвести его в заданный квадрат, командующий операцией и командир высадки приняли действенные меры, Всем корабельным и судовым радиостанциям было запрещено выходить в эфир, они вели лишь прием. В ночное время соблюдалась полная светомаскировка. Для ориентирования и предотвращения столкновения кораблей включались только кильватерные огни, но и они бы ли притемнены синими колпаками. У корабельных боевых башен и зенитных установок, а также у полевых орудий, находящихся на палубе транспортов, дежурили огневые расчеты.

Днем и ночью велось постоянное наблюдение за морем и воздухом, строго соблюдались все меры противолодочной, противоминной и противовоздушной обороны у радиолокаторов и гидроакустических приборов непрерывно несли вахту опытные специалисты. Пограничные катера отряда охранения курсировали вблизи каравана следуя вместе с ним к намеченной цели, а с наступлением темноты на дозорной службе со стороны океана их дополняли два торпедных катера, которые до этого шли на буксире сторожевого корабля «Киров» и минного заградителя «Охотск». В дневное время, когда порой рассеивался туман, на охрану каравана вылетали самолеты-истребители 128-й авиадивизии. В этой же зоне проводили воздушную разведку гидросамолеты морской авиации.

Путь перехода морем от Петропавловска до Первого Курильского пролива был немалый — 170 с лишним миль, но погода благоприятствовала нам — океан был сравнительно спокоен (волнение 3–4 балла). Густой туман окутывал корабли и транспорты. Шел моросящий дождь. Видимость не превышала 30–40 метров, а в от дельные периоды времени снижалась до нуля. Это способствовало скрытности, но вместе с тем мешало экипажам кораблей и судовым командам выдерживать график движения, который и без того нарушался: военные и гражданские моряки не имели практики совместных плаваний в таком большом и разнообразном составе и на столь значительное расстояние.

Не обошлось и без происшествий: десантное судно ДС-43 (943) ночью, в тумане столкнулось с катером «Морской охотник», в его трюм хлынула забортная вода. Экипаж быстро заделал пробоину, не нарушая отдыха десантников. Однако скорость хода резко снизилась Командиру судна было разрешено вернуться в Петропавловск, но на совещании морских и пехотных офицеров по предложению старшего среди них по званию майора Г С. Крившенко (председатель парткомиссии политотдела ПВМБ) было решено идти вперед. В дальнейшем моряки ДС-43 (943) под огнем противника обеспечили полную высадку десантников, но сами понесли большие потери. Смертью храбрых погиб их командир старший лейтенант Г. С. Бакин.

Но раз уж мы упомянули это десантное судно, скажу что оно подверглось тогда очень сильному артобстрелу противника, получило ряд пробоин, в том числе и ниже ватерлинии, потеряло управление. Из строя вышли машины, возник пожар. Под тяжестью хлынувшей в пробоины забортной воды корабль стал оседать на грунт. Сильной волной его выбросило на отмель. Однако отважные моряки-тихоокеанцы продолжали борьбу за живучесть корабля. Под огнем противника умело руководил боевыми действиями помощник командира корабля лейтенант Г. В. Шилифост, а спасательными работами — техник-лейтенант Н. И. Брагинский. Вместе с ними личным примером воодушевляли своих боевых товарищей старшины Богомазов, Пономарев, Томазов, краснофлотцы Михаил Исаков, Виктор Покидышев, Михаил Савинов, Александр Сухарев, комендор Иван Андрощук. Последний, будучи раненным, стрелял по вражеским амбразурам из крупнокалиберного пулемета трассирующими пулями и тем самым указывал цели нашим кораблям артиллерийской поддержки. Но силы были далеко не равными, и нашим героям пришлось покинуть корабль, унося с собою раненых. Там, на берегу, кто смог, влился в строй сражающихся. Всего же из 27 членов боевого экипажа ДС-43 (943) осталось тогда в живых только 8 человек. Все они — живые и погибшие — были представлены к правительственным наградам. Орденом Отечественной войны II степени посмертно был награжден старшина 2 статьи И. С. Андрощук, орденами Отечественной войны I степени — также посмертно — командир корабля старший лейтенант Г. С. Бакин и молодой парторг корабля, рождения 1918 года, командир отделения сигнальщиков, старшина 1 статьи Н. Ф. Пономарев. Но вернемся к событиям той беспокойной и тревожной ночи. Переход морем продолжался своим чередом, но один из тихоходных транспортов командиру высадки пришлось вывести из общей колонны: под охраной катера «МО» он продолжал движение самостоятельно. Однако об этом знали немногие. На кораблях и судах в это время командиры и политработники частей и подразделений вели большую и многогранную работу с личным составом. Проверялось состояние оружия, обеспеченность каждого воина патронами и гранатами, неприкосновенным запасом питания, табаком, санитарными пакетами, создавались группы взаимной подстраховки во время высадки — к бойцам, неуверенно державшимся на воде, прикреплялись опытные пловцы. Заготавливались специальные тросики и фалы на тот случай, если то или иное десантное судно не сможет подойти вплотную к береговой кромке (натянутые между судном и берегом, они были призваны облегчить выгрузку людей пулеметов, минометов, противотанковых ружей, боеприпасов). К сожалению, в тяжелой боевой обстановке, которая сложилась при высадке десанта, не во всех подразделениях эти мероприятия были осуществлены, не вес подготовленное довелось использовать, и это значительно осложнило действия наших войск.