В такой день, как сегодня, обязательно случается важное. День рождения Г. Господи, я не видела его кусочек вечности. И так хочется. Бессмысленно. Знаю и продолжаю любить. В душе ворочается что-то странное, боящееся поверить в свою легкость и талант, но до глупости счастливое и тревожное одновременно. Вдруг, кажется, стоит взмахнуть условными, несуществующими крыльями и получится подняться. Вырваться из плена обычности. Впрочем, я уже давно вырвалась из него, но дело в том, что, убив его в себе, не достигла новых чарующих меня высот. Где-то между двумя началами брожу. Вот уже достаточно времени, чтобы подумать, решить все и сделать шаг. А кто собственно тебе сказал, что этот шаг будет удачным, что будут удачны все остальные? Не знаю, но я уверена в своей избранности. И в крыльях, которые придумала. Совсем-совсем близко. Я почти начинаю дышать этим новым воздухом, различать смутные силуэты нового окружения, видеть себя совсем другой. Непохожей. Глупо? Но в этом вся я. Будет что вспомнить через годы, мечты, замки воздушные, любовь, стихи. Стихи, стихи и снова стихи. Этим главным дышу, верую и плачу от радости. Сегодня будет что-то. Я знаю, судьба от меня не отстанет. А пока она болтается в нашем мире и постоянно напоминает о себе. Настроение продолжает оставаться хронически оптимистичным. Обожаю жизнь. Судьбу, Вашу милость, и уж тогда – себя. Мы неразлучны пока. Она мне шепчет, но я не люблю неопределенности. Сомнение – мой спутник. Я его боюсь и люблю. И не могу без него обойтись.

27.04. Снова в Москву. И снова одна. Прошел почти месяц, и какой! Один из самых расчудесных – апрель. Я его законсервировала в Казани, жалко. Ехать, как обычно после такого консервирования, не хочется.

2.05. Теперь уже точно еду. Сколько судьбе было угодно продержать меня здесь – продержала. Но сейчас сижу в купейном «Татарстане». По расписанию через 10 минут отбытие. Соседей – пока никого.

Мандраж перед поездкой был очень силен. Весь день не находила себе места. I feel strange. Буду жить в Подмосковье. Что поделаешь. Это лучше, чем терпеть приступы занудства и злобы И. Сейчас я спокойней, как бывает всегда при определенности. Удивляюсь, чего я так психовала?

Не представляю, как буду поступать. Никаких книг. Я думаю, что-нибудь можно придумать, например, мама, может быть, позже вышлет с проводником.

Настроение то резко, то планомерно поднимается вверх. Чувствую родную стихию. Переезды, поезда, случайные лица.

Москва – город моего сердца, не перестану повторять. Моя мечта на ближайшее будущее – иметь собственную квартиру, перевезти маму и хорошо бы ей устроиться в каком-нибудь вузе, только не школа. Еще, учиться в хорошем институте, в смысле, какой бы нравился. Какой-то из творческих – ВГИК, Литературный и т д.

Не знаю еще, как устроюсь с деньгами. Надо срочно что-то делать. Богородица, не оставь!

Я совершенно уверена в своей избранности, то, что я пишу – замечательно. Я знаю. Судьба неизменна.

Опять, словно играю какую-то роль. Только присутствую здесь, в оболочке своей, а сама где-то рядом, в непонятном пространстве и чувстве.

Странно из окна мчащегося поезда читать звезды. Они путаются.

4.05. Весь день у тети Нади. Хорошо здесь. Воздух чистый. Кормят на убой. И полная свобода.

«Вроде все до беспамятства просто. Я тебя забыла. Забыла? А спросят меня – в чем счастье? Глаза опущу, чтоб не выдать».

4.05. Ура! Получила за казанскую сумку деньги, 1500.

Б. не звонила, зато заезжала к Зое Николаевне на «Красные Ворота». Сидела у нее около часа. По-моему, она добрый человек, хотя и несколько консервативный.

Была в МГУ. Снова во мне ожило все замечательное, теплое к этому месту. Нахлынула такая нежность, будто встречаюсь с давно не виденным, но очень близким человеком. Выходила из здания в «наш» двор, невольно бросила взгляд на наше, вернее, бывшее когда-то нашим окно. Не могла удержаться и зашла в «наш» корпус. Все то же, родное и волнующее.

И комендантша та же, что и тогда. Господи, стало грустно и щемяще. Мне так хотелось вернуться, хоть на день, мне так больно в душе, что все это «благолепие» ушло. И вместе с тем я благодарна судьбе, что она подарила мне этот мир – МГУ.

Я такая странная. Во мне все так неопределенно, бессвязно, сумбурно. Эмоции меняются с невозмутимостью безнадежности и быстро, быстро. Вот, говорю как-то глупо, я – цельная личность, но до чего же нервная. Психологическое подсознательное во мне очень сильно. Я себя не понимаю и люблю, презираю и восхищаюсь. Хочу видеть Б. и боюсь нарваться на грубость с его стороны. Опять же, я чувствую уверенность порой и сомневаюсь беспричинно, и зазнаюсь некстати. И в каждом проявлении своей индивидуальности любуюсь своей жизнью (своей игрой?)

Москва – все та же во мне. Здесь действительно – все для меня. В который раз продолжаю убеждаться. Говорила про это сегодня Зое Николаевне.

6.05. Никому не дозвонилась. Лучше не паниковать, а держать все в голове. И быть уверенной по большому счету. Судьба – странная, я так часто о ней думаю как

о какой-то конкретной леди. Будто давно мы были знакомы, а сейчас неизвестно, где она. Но я знаю – я ей не равнодушна. И она меня помнит. Как я Вас уважаю, леди. И странно, какая-то роковая страсть. Она словно притягивает меня, как магнитом, только я не понимаю, куда именно. И вот меня носит из города в город, в бесконечные прогулки по Москве, постоянно внутренне будоражит, бросает из приступов гнуснейшей депрессии в восторги и радость жизни. Я люблю ее, пусть она будет разной. Я надеюсь, я верю в свою избранность. Бог мой, я так часто твержу об этом, что как бы не сглазить, зато кайфа от этого ловлю гораздо больше. Количество переходит в качество. А о прозе? Мне трудно говорить. Некоторые места книги мне очень нравятся, в основном же не отношусь к этому серьезно. Не очень-то хочется относить во ВГИК, все равно бессмысленно.

Я знаю, что значит чувствовать в себе себя. Чувствую еще что-то важное, очень большое и волнующее. По-хорошему волнующее. И я ощущаю это в себе всегда, даже когда долго не пишу. Даже когда отчаяние берет верх, я нахожу какие-то силы и будто смотрю со стороны и вижу, что все-таки я – сильная и все смогу и состоюсь. Только бы не остановиться. Только бы выдержать боль, которой во мне так много. Конечно, бывает, я сомневаюсь. Но и тогда в глубине души уверена – справлюсь.

Сегодня приснился Гр. Так хорошо там, во сне. Господи, как в раю. Он такой прекрасный был там, никогда так хорошо не выглядел. Я в этом сне выступала и в роли режиссера, оператора, и в роли исполнительницы главной роли. Т. е. я была самой собой, но в то же время был и некий мой же взгляд со стороны, и мизансцены очень удачны, и жесты, мимика. Все помню, будто сама на всем акцентировала внимание меня – зрителя и меня, там живущей. Когда я подняла голову и увидела его, так успокоилось во мне все, такая тихая радость, даже плакать хотелось. Такое только во снах? Или на том свете? Господи, я ведь только его по-настоящему и любила, и люблю. И сейчас ничуть не меньше, чем раньше. Время, которое с таким упрямством разделяет нас, все сильнее разжигает во мне эту любовь. Мне многие нравились и нравятся, но люблю-то его. Сколько лет это уже длится? 4 или 40? Или больше? Во мне это было заложено с рождения? Значит – это судьба. А к судьбе я привыкла относиться бережно и требовательно. Не хочу верить, что больше не увидимся. Господи, помилуй его и пошли ему удачи.

Надо дозвониться Б. и окончить наши недосказанности. Просто закончить все. Нас объединяет так много, а может, и не так. Тем не менее, и здесь – облом. Что поделаешь? Я решила, хотя, честно говоря, самолюбие ворчит, наверное, так лучше для нас обоих. Банальней фразы не придумаешь. Его можно оправдать. И лучше попроще и поискренней. А так можно только, не задумываясь заранее, а сразу, импровизированно.