Сейчас для меня главное – иметь исходный капитал, который можно пустить в оборот, и я надеюсь летом поступить куда-нибудь. Высшее образование необходимо для карьеры.

(Я думаю, если Генри будет учиться в следующем году в Университете, а я – нет, это будет очень задевать мое самолюбие. Я должна идти наравне с ним, дабы избежать любых комплексов и чувства неполноценности.)

Карьера для меня – это высокая профессиональная подготовка и уверенность как в себе, так и в успехе своего предприятия. Это постоянное совершенствование своих навыков и умение никогда не останавливаться на достигнутом, стремиться к большему. Всегда есть какая-нибудь вершина, которую ты еще не покорил. Так вперед. Она будет твоя, если ты этого очень захочешь. Карьера – это одержимость, но не идеей, а делом, это помощь людям, это желание помочь. Ты ведь в деле, в котором наравне с тобой другие, и от эффективности твоих действий зависит и их участие в общем успехе. Карьера – это выражение твоего «я», это счастье от осознания себя в себе. Это аплодирующая твоей уверенности и стойкости судьба. Ведь это ты убедил ее стать именно такой, какой мечтал. На сегодня пока так.

6.01. С Рождеством православным! Вот и выпорхнули в новый год. За плечами два месяца в Москве, в МГУ. Было по-разному: и очень плохо, и очень хорошо. Через неделю уезжать. Не знаю, что будет со мной дальше, но во мне живет тихая твердая уверенность, что я не пропаду. Что ее дает: вера в свое творчество или надежда на случай? Или обычная легкомысленность? А может, что-то большее – сама судьба? Моей судьбе доверяют звезды. Я серьезно. Все будет замечательно. Да? Ведь уже пора.

8.01. Меня всегда привлекали все особенные, знаменитые чем-нибудь люди. Как всегда, только я встречу человека, общение и любые отношения с которым затруднительны или совсем невозможны по разным причинам, большей частью из-за разницы соц. положения или популярности – это меня притягивает. Мне хочется во что бы то ни стало его покорить. Причем дальнейшее меня не волнует – важен сам факт признания меня таковой. Мне, естественно, позволительно отшивать. Вообще мое поведение не ограничено ничем. Вот такая я – зараза!

Хочется очень многого. Я разрываюсь между своими желаниями, часто довольно мелочными и глупыми. Чтобы достичь той атмосферы (богемы), необходимо, во-первых, поднимать свой собственный личный уровень, во-вторых, добиваться своего признания (печататься, быть особенной и заинтересовывать людей), в-третьих, опять же завязывать какие-то знакомства в этой богемной среде. Третье очень затруднительно без первых двух. Второе же, главное, трудно без третьего. А вырваться из этого круга необходимо, во что бы то ни стало. И как можно скорее. Скорее, счет идет не на годы, а на месяцы, даже на дни. Конечно, играет роль определенный процент удачи. Но без собственных усилий он еще менее вероятен.

15.01. Набрала целый список вузов и специальностей. Не слишком ли много? Не надорвусь? Другого выхода – нет. Если не поступлю – катастрофа. Даже не могу допустить мысли, что не поступлю.

Давно не ездила в плацкарте. Все основные места заняты школьниками. Смешные. Кажутся совсем маленькими, хотя вроде 10-й класс (т е. 9). Матерятся, зазнаются, хотят нравиться друг другу. Наивно и трогательно, как когда-то у всех было. Я – не исключение. Мой попутчик по «боковушке» – парень Айрат. Женат. Есть сын, которому недавно исполнился месяц. Уже второй раз крутит на магнитофоне В. Цоя: «Я сажаю алюминиевые огурцы» и еще что-то. Айрат с семьей уезжает в Финляндию. Он очень простой, даже, я бы сказала, незамысловатый, но в положительном значении этого слова. Почему-то вспомнила, как я была – Ellen. Большей свободы и раскрепощенности я не испытывала никогда. По крайней мере, по сравнению с теми комплексами и стремаками, которые сейчас сожрали меня. Я – Ellen – само совершенство. Неужели, в который раз спрашиваю себя, мне для легкости самочувствия и уверенности в себе необходима клевая одежда? Несчастные шмотки. Я понимаю всю ничтожность, всю мерзость этой зависимости, но снова и снова подпадаю под власть вещизма.

Снова в Москве. Целый день прошел, никуда не ходила (был дождь). Если теперь такая погода будет гадкая, все мои планы опять полетят, т к. у меня нет ни зонтика, ни сапог подходящих. Тепло, но уж очень мокро и грязно. Вся надежда на Бога!

С тем конкурсом, откуда прислали диплом, обломилось, я звонила Горбуновой, организатору. Она сказала, что их отказались финансировать, и все полетело к чертям. Насколько это правда, проверить трудно, возможно, просто надувательство, но, может, действительно так, хотя, я думаю, денег собрали они немало.

Звонила во ВГИК и ГИТИС. Больше чем уверена, что это бредовая затея, но чем черт не шутит, почему бы не узнать об этих вузах, хотя бы для общего развития. Факультет прозы в Лит. институте пролетел, т к. туда необходимо 35–50 страниц.

Совершенно не уверена в успехе коммерции. Сейчас в Москве больше предложения, чем спроса, а, с другой стороны, все еще многочисленные приезжие продолжают ежедневно приезжать сюда за покупками. Но совершенно не уверена.

Сейчас, как никогда, необходимо много денег. Для подготовительных курсов, для мамы, ей нужно купить себе вещи, мне самой на мелкие расходы.

Думаю, через 3–4 дня уеду в Казань, но не ручаюсь.

Когда же, наконец, начнут сбываться мои мечты? Тупая уверенность, что все наладиться само собой, не покидает. Глупо? Безусловно. Но по-другому не могу.

Вспомнила жизнь в МГУ. Боже, до чего там было замечательно! Свобода. Прелесть. Наслаждение. Радость от жизни.

Второй день. Сижу во дворе Таниного дома и жду ее. Очень хочется кушать, и пить, и отдыхать, и…иметь много денег. Вообще-то эту поездку я собиралась посвятить культурным мероприятиям: выставкам, галереям, институтам. Но вот не получается. Во второй же день снова за старое. Наверное, это меня раздражает, но нравится же.

Оказывается, устала. Но даже сейчас, когда все так неопределенно, безнадежно, беспробудно, мне хорошо, душевное самочувствие прекрасное оттого, что я в Москве, и еще тысяча причин, которых я не могу назвать, но которые, без сомнения, существуют.

30.01. Сердце заныло так. Стало щемяще. Я вспомнила свою юность. Может быть, звучит смешно. Я ворошила свое тогдашнее – наивное и восторженное счастье. Я узнавала себя – далекую – такую самоуверенную и верящую только в хорошее, я пыталась найти в себе это и не могла, не находила этого искристого, пьянящего восприятия и осязания жизни, всем телом, всей душой. Я так любила веселиться, ругаться, даже хамить, мне так нравилось рисковать, выпендриваться, совершать необдуманные и от этого вдвойне притягательные поступки. Я так все это лю-би-ла! Кап. Слеза с души соскользнула. Не с глаз. Уже слишком взрослая для этого и слишком серьезная. Увы! И быть такой, как тогда, уже не могу. Было всякое. И гадкое. Но это единственная, только моя юность, только моя жизнь. Я буду беречь ее в памяти, и душа

сохранит это тепло. Я люблю жизнь за то, что она разрешает помнить. Я люблю ее за невозвратимость, за потери и счастье, за то, что она не была, а есть и продолжается. И повторяется, но повтора этого мы не осознаем. Может быть, это к лучшему. Самое замечательное счастье, это когда не задумываешься о нем, а просто живешь, и тебе хорошо. Просто хорошо. И когда-нибудь потом, через времена и пространства и через свой возраст, ты увидишь себя ту и вдруг опомнишься и осознаешь, вот та и есть счастливая судьба, никто, ничто не сравнимо с той твоей жизнью. И так хочется вернуться. Но больно. Нет, невозможно. Но гордо. В тебе это было. И сложно, сложно, вмещаешь в себя эту огромность прожитых и ожидаемых дней, а сегодня становится тем самым счастьем, которое через какое-то время будешь вспоминать с благоговением и трепетом. И с улыбкой счастья (радости) и только чуть-чуть горечи.