И вот однажды в утреннем выпуске петроградской "Красной газеты" от 2 февраля 1919 года мне попалась краткая, всего в несколько строк заметка:
"В Москве состоялись похороны товарищей Линозова, Майорова и Рачитского, погибших смертью храбрых на восточном фронте".
Это сообщение меня озадачило. Дело в том, что в книге Л. Ф. Волкова-Ланнита "Искусство запечатленного звука" я читал о записи на пластинку речи наркома просвещения А. В. Луначарского, посвященной памяти Карла Либкнехта и Розы Люксембург. Речь начиналась так:
"Товарищи, когда я шел сюда, я встретил печальное шествие. Сумрачные ряды красноармейцев провожали к последнему покою недавно павших товарищей наших Линдова и Майорова…"
И тут же была дана фотография с подписью: "А. В. Луначарский в петроградской студии грамзаписи выступает с речью, посвященной памяти Карла Либкнехта и Розы Люксембург".
Несмотря на различное написание одной из фамилий, было ясно, что в обоих случаях речь шла об одном и том же событии. Но тогда возникает вопрос: как мог нарком, идя в петроградскую студию грамзаписи, встретить похоронную процессию, двигавшуюся по улицам Москвы? Следовательно, Л. Ф. Волков-Ланнит в очередной раз ошибся: запись речи А. В. Луначарского происходила не в Петрограде, а в Москве. Кстати, содержание первых фраз речи позволяет определить дату записи — 1 февраля 1919 года.
Случай с этой пластинкой неожиданно показал мне, что при скрупулезном изучении источников всегда можно найти какой-нибудь факт или даже одно слово, которое поможет восстановить истину. Поэтому я стал внимательно перечитывать все сохранившиеся первоисточники, посвященные ленинским граммофонным пластинкам. И нашел!
В одном из вариантов воспоминаний заведующего фото-отделом Центропечати Л. Я. Леонидова — в статье "Как мы снимали Ленина", напечатанной в сборнике "Ленин в зарисовках и в воспоминаниях художников", рассказывается об инциденте, случившемся во время записи на пластинку одной из речей В. И. Ленина:
"Расставив аппарат и подготовив магний (было темно), я дождался конца записи, во время которой Владимир Ильич пришел в очень доброе настроение, случайно оговорившись в рупор.
Речь шла о революции в Венгрии. Владимир Ильич начинает:
"Товарищи, этой ночью по радио из Венгрии товарищ Бела Кун сообщил мне о происшедшем там перевороте. Товарищ Радио Кун…" — и тут же сам расхохотался во всю… Воск принял и "Радио Кун" и добрый хохоток Владимира Ильича".
Обратите внимание на слова "этой ночью по радио из Венгрии…". Вот та "зацепка", тот ключ, который дает нам возможность точно датировать запись речи о переговорах В. И. Ленина по радио с Бела Куном, а следовательно, и второй сеанс записи.
Итак, второй сеанс записи речей состоялся в тот же день, когда Владимир Ильич разговаривал по радио с Бела Куном. Когда же это было?
Дежурный радист Московской радиостанции принял радиограмму из Будапешта о революции в Венгрии 22 марта 1919 года в 17 часов. Владимир Ильич в это время принимал участие в третьем, вечернем заседании VIII съезда РКП (б). Получив радиограмму, он передает ее президиуму съезда для оповещения делегатов. Съезд поручает Владимиру Ильичу составить и послать приветствие Венгерскому Советскому правительству.
Выполнив это поручение в 21 час 10 минут, Владимир Ильич дает указание поддерживать непрерывную радиосвязь с Будапештом и ночью беседует с Бела Куном. Но нужно точно знать, в какую именно часть ночи это происходило: до 12 часов или после, от этого зависит дата — 22 или 23 марта. Ответ на этот вопрос дал сам Ильич в своей заключительной речи при закрытии VIII съезда РКП (б), состоявшегося 23 марта. Он говорил: "Товарищи, известия, которые мы получили сегодня, рисуют нам картину венгерской революции…" Получается, что разговор с Бела Куном состоялся во второй половине ночи, то есть 23 марта. Значит, и запись на пластинку речи о переговорах по радио с вождем венгерских коммунистов состоялась 23 марта 1919 года. Кстати, в тексте самой речи Ильича есть такие слова: "Два дня прошло, и мы вполне убедились в том, что венгерская революция сразу, необыкновенно быстро стала на коммунистические рельсы…" Сделаем простой расчет. Венгерская Советская республика была провозглашена 21 марта 1919 года. Прибавим "два дня" и опять получим 23 марта!
Теперь, когда мы знаем дату проведения второго сеанса записи речей В. И. Ленина, нетрудно определить временные границы первого сеанса. Так как первая записанная на пластинку речь была посвящена памяти Я. М. Свердлова, скончавшегося 16 марта, то сеанс записи мог состояться 17–22 марта. Помня о том, что Владимир Ильич, по свидетельству Л. Я. Леонидова, приезжал в Центропечать для записи речей утром, проверяем по биографической хронике вождя распорядок первой половины дня за весь этот период. Легко заметить, что занятость Ильича 17, 18, 20, 21 и 22 марта не позволяла выделить время на поездку в Центропечать для записи речей на пластинку. И лишь утро 19 марта в биохронике совершенно не описано: неизвестно, чем Владимир Ильич был занят с утра и до начала первого в этот день заседания VIII съезда РКП (б), то есть до 11 часов 50 минут.
Вот, по-видимому, то единственное "окно", когда мог быть проведен первый сеанс граммофонной записи речей. Таким образом, с очень большой степенью достоверности можно принять дату проведения первого сеанса 19 марта 1919 года.
Прежде чем рассмотреть возможную дату проведения третьего сеанса в 1919 году, во время которого была записана речь "О крестьянах-середняках", остановимся на одном затруднительном моменте, нарушающем внешне стройную и непротиворечивую картину предыдущих рассуждений. Дело в том, что вторая часть "Обращения к Красной Армии" не могла быть записана на пластинку 19 марта, так как в ней идет речь об отношении к среднему крестьянству и упоминается революция в Венгрии. В чем тут дело? Ведь Б. Ф. Малкин ясно писал, что речь "Обращение к Красной Армии" была записана "в первую же запись" вместе с речью памяти Я. М. Свердлова и о Третьем Интернационале. Возможно, существует какое-то иное объяснение, однако, на мой взгляд, вероятнее всего было так: речь "Обращение к Красной Армии" действительно записана во время первого сеанса, как писал Б. Ф. Малкин, затем вторая ее часть через несколько дней была переписана заново. Причины могли быть разными, но самая распространенная тогда — гибель записи во время гальванопластического процесса или повреждение записанного воска.
Как бы то ни было, но новая запись второй части этой речи состоялась во время третьего сеанса в 1919. Когда же это было?
На первый взгляд датировка третьего сеанса записи облегчается тем, что под текстом речи "Обращение к Красной Армии", приведенном в 38-м томе Полного собрания сочинений В. И. Ленина, стоит дата 29 марта. Однако известно, что рукопись речи не сохранилась и текст ее воспроизведен по фонограмме граммофонной пластинки. Поэтому дата 29 марта представляется необоснованной.
Гораздо более надежной представляется дата, сообщения в газете "Вечерние известия Московского Совета рабочих и красноармейских депутатов" 2 апреля 1919 года. В заметке "Советская пластинка" есть такие слова: "…Третьего дня "Советской пластинкой" записаны речи т. Ленина…". Подсчитаем: вчера — 1 апреля, позавчера — 31 марта, третьего дня — 30 марта. Значит, в 1919 году граммофонные записи речей В. И. Ленина были завершены 30 марта[29].
Еще раз хочу подчеркнуть, что все приведенные расчеты выдвигаются в качестве гипотез. Конечно, придется немало потрудиться, чтобы полностью устранить неясности, в том числе и со второй частью "Обращения к Красной Армии". Возможно, разбивка речей по сеансам сделана недостаточно корректно. Но, пока не найдены иные критерии для перегруппировки речей по сеансам записи, предлагаемая мною разбивка, основанная на свидетельствах современников, остается единственно возможной.
