Первым в этом пришлось убедиться Вулиметру. Причем на сей раз принц оказался втянутым в данное происшествие помимо своей воли и по совершенно непонятным причинам. Мало того, он даже ничего не сделал для того, чтобы быть в это безобразие втянутым. Ну если только проснулся и открыл глаза. Однако делал он это на протяжении тридцати лет периодически, и обычно ничем особенным эта процедура не заканчивалась. Пока. Ситуацию в корне поменяло одно отдельно взятое утро, о котором я и собираюсь вам поведать. Именно оно и стало для Вулиметра самым тяжким рассветным исключением в его жизни. Тяжким потому, что Вулиметру было тяжело. В самом прямом и конкретным смысле этого слова. Не с похмелья и даже не из-за угрызений совести, а просто потому, что его кто-то давил. Сверху. Горячечное воображение не соображающего спросонья Вулиметра нарисовало ему портрет сестер де Крус, тайком пробравшихся к нему в замок, чтобы навеки сесть к нему на шею, и принц заорал.

На истошный венценосный вопль сбежались все. От друзей до врагов. Друзья – в надежде спасти любимого сюзерена от неизвестного врага, а враги – в надежде застать нелюбимого захватчика престола как можно более мертвым и тут же захватить так вовремя безвременно опустевший королевский трон. Однако, вбежав в покои принца, и те, и другие замерли на пороге, не в силах поверить в открывшееся их глазам зрелище. Из ступора их вывел только жалобный стон Вулиметра, после которого тяжесть с его спины сняли, и принц сам мог лицезреть свалившееся на него нечто. Это было яйцо. Да нет, не поймите меня неправильно, обычное яйцо! Типа куриного. Только большое. Очень. Подданные подозрительно уставились на Вулиметра, и он покраснел.

– Это не мое! – отмахнулся принц от неожиданного сюрприза руками и крыльями. – Его подкинули не по адресу! И вообще… как оно оказалось в моей спальне, причем на мне?

Тут покраснели подданные. Особенно стража, вспомнив, что им платят из казны деньги не за игру в карты и не за тревожный чуткий беспробудный сон на боевом посту, а именно за охрану королевской особы. Дабы успокоить свою внезапно, неожиданно и совсем некстати разбушевавшуюся совесть, стражники раза четыре выглянули из окна, раз пять облетели вокруг замка и даже один раз заглянули под постель Вулиметра. Там никого не было. Собственно, никого, способного снести яйцо, вэрлоки не обнаружили и вне постели тоже. Покои принца находились в самой высокой башне замка, и добраться до них по отвесной стене, высеченной из цельного, гладко отшлифованного камня, не представлялось никакой возможности.

Поскольку Вулиметр так и не придумал, как обращаться с неожиданным подарком, он решил от яйца избавиться. Причем самым простым способом – всучив его кому-нибудь, имеющему в высиживании яиц опыт. Однако, пораскинув мозгами, Вулиметр вспомнил, что ни одной знакомой крупногабаритной курицы у него нет. А наличие яйца в собственной спальне раздражало Вулиметра все больше и больше. Собственно, из данного положения было всего два выхода: а) напиться, б) попросить совета. Подумав, Вулиметр решил, что второе надежнее, и, расправив крылья, направился прямиком к Варькиному замку.

В это самое время графиня де Сент-Труа Тьен играла с Наркотом в карты на раздевание. К моменту прибытия Вулиметра на Наркоте остались носки, трусы и шляпа с перьями, а на Варьке сорочка и одна туфля. Надо отдать Вулиметру должное – он постучался. Однако Варька крикнула ему «зайди» до того, как ей пришло в голову, что графиням по штатному расписанию полагается стесняться. Вспомнила Варька об этом только после того, как Вулиметр сказал «Ой!» и прикрыл глаза обеими руками. Находившаяся в комнате парочка срочно начала одеваться и судорожно думать о том, что Вулиметр успел увидеть, что он успел по этому поводу напридумывать, что принц расскажет об увиденном всем, до кого дотянется, и в каком виде данная история дойдет до Хай-Ри, отдававшего в этот момент все силы на муштровку солдат. Однако, похоже, на сей раз Вулиметр был слишком озабочен собственными проблемами. Он поведал Варьке трогательную историю о яйце, и графиня тут же решила, что принц должен доставить яйцо к ней.

– Я позову Руальда и Дмитрия, найду Хай-Ри, и мы вместе подумаем, что с этим яйцом делать. Если мы общим голосованием решим, что оно должно быть уничтожено, то пусть это случится подальше от глаз твоих подданных. Наверняка среди них найдется гад, который кукарекнет, что это ты от собственного потомства так избавился, не желая раньше времени приобретать конкурента на королевский престол.

– Запросто! – нахмурился Вулиметр, вспомнив обвиняющие глаза своих подданных.

– Вот и вези это яйцо ко мне! – решила Варька.

Вулиметр облегченно вздохнул и полетел обратно в свой замок.

К тому времени, когда принц вернулся обратно, в Варькином замке собрались все желающие взглянуть на загадочное яйцо. Руальд с Изольдой шепотом спорили, с кем Вулиметра мог перепутать тот, кто ему такой подарок подкинул, Дмитрий выудил из-за голенища сапога большую ложку и уже призывал всех попробовать яичницу с салом, Ухрин поддерживал версию подданных Вулиметра о прямой мужской причастности принца к появлению яйца, Нарк утешал пострадавшего, Варька твердо решила, что яйцо нужно все-таки высиживать, а Хай-Ри думал о возможных последствиях.

– Послушай, Варвара, из яйца таких габаритов вряд ли вылупится что-нибудь невинное. Хорошо, если это будет мирная травоядная птичка. А если змеюка подколодная? – убеждал графиню Хай-Ри.

– А если крокодил-убийца? – поддержал пирата насмотревшийся в свое время «ужастиков» Нарк.

– А вдруг Вулиметра действительно с кем-нибудь перепутали? – резонно возразила Варька. – Вернется хозяйка всего этого богатства, а мы ее яйцо грохнули. А вдруг она – змеюка подколодная или крокодил-убийца? Мало нам не покажется.

– И что ты предлагаешь? – сдался первым Ухрин.

– Все то же самое – высиживать. В конце концов, хотя бы выясним, кто же там все-таки внутри. Может, даже непутевую мамашу найдем. Поможем семью восстановить. Между прочим, благородное дело.

Однако князю, похоже, настолько захотелось чудо-яичницы, что он подкрался поближе и стукнул по яйцу своей большой ложкой. Скорлупа треснула, но яичницы не получилось. Внутри яйца что-то зашевелилось, и прямо на полу Варькиного тронного зала оказался новорожденный… дракон.

– Тройня! – опомнился первым Нарк, имея в виду три головы младенца.

– Ну, теперь-то я точно знаю, с кем меня перепутали! – заревел, как раненый бизон, Вулиметр и пулей вылетел в окно с громким, полным беспредельной ярости криком: – Кеша!!!

– Бог ты мой, и что же мы будем делать с этим драконом? – спросил Хай-Ри, уже заранее зная, что ничего утешительного в ответ он не услышит.

– Воспитывать, – решила Варька.

– Я так и знал, – вздохнул пират и взорвался. – Да ты знаешь хотя бы, как драконов воспитывать?!

– Ты чего орешь? – возмутилась Варька. – Нет, ты скажи мне, ты чего орешь? Ты что, думаешь, что тебе это поможет? Напрасно. Я свое решение не изменю. Если я сказала, что буду воспитывать этого дракона, значит, так тому и быть!

Варька приказала принести сначала молока, потом три блюдечка, а затем, плюхнувшись на пол рядом с новорожденным, принялась его упорно кормить. Однако дракон из блюдечек лакать не умел. Тогда отважная Варька, имевшая опыт в обращении с беспомощными котятами, взяла дракона на руки, обмакнула в молоко палец и сунула его в один из ртов. Окружающие закрыли глаза. Однако палец вернулся живым и невредимым.

– Что вы уставились? – возмутилась Варька. – Да у него даже и зубов-то еще нет!

Но компания облегченно вздыхать решила погодить. Мало ли… То, что упертая графиня от своего не отступит, было понятно. А вот то, чем это закончится, – неясно совершенно. На всякий случай Варьке стали желать удачи и давать робкие советы по поводу спасения замкового имущества от потенциального разрушения. И только Хай-Ри не сразу понял, что его ожидает. Во всяком случае, он был единственным, кто задал глупый, как девицы де Крус, вопрос: