Практически все материалы, которые я использовал при этой работе, взяты мной из открытых и доступных каждому источников.

Считаю необходимым пояснить состав и структуру Божественной Комедии для читателей, незнакомых с этим произведением.

Данте назвал своё произведение просто Комедией, и я буду так же именовать его в своём повествовании. Комедия состоит из трёх частей, названных им следующим образом:

1 часть – INFERNO – переводимая обычно, как АД – состоит из 34 песен.

Каждая песня – Canto – кантика – состоит из 115– 167 строк, разбитых по три строки – терцины. Рифмовка строк – уникальное изобретение самого Данте, блестяще воспроизведенная М. Л. Лозинским в его переводе, следующая:

В каждой терцине каждой песни рифмуются первая и третья строки. Вторая строка терцины задаёт рифму для первой и третьей строк следующей терцины, что создаёт сквозную тройную рифмовку строк на протяжении всей песни. Заключительная терцина каждой песни содержит в себе четвёртую строку, рифмуемую с её второй строкой. Таким образом, рифмовка каждой песни становится стилистически идеально завершенной.

2 часть – PURGATORIO – переводимая обычно, как ЧИСТИЛИЩЕ – состоит из 33 песен.

3 часть – PARADISO – переводимая обычно, как РАЙ – состоит из 33 песен.

Комедия Данте состоит ровно из 100 песен, первая её часть – INFERNO – длиннее остальных двух на одну песню – первую, которая является вводной ко всему тексту.

Я прихожу к выводу, что Данте, начиная писать Комедию, каждой песне положил ровно 100 строк, равное количеству песен в ней. Обратившись к его раннему творчеству, например, коротким стихам из «Новой жизни», я увидел, сколь тщательно планировал и разбирал затем он каждое своё произведение, поясняя, что означает каждая деталь и образ. А такую крупную вещь, сопоставимую с 1000 сонетов по длине, написать без предварительного плана просто немыслимо. Понимая, что сам Данте не оставил мне разбора своего произведения, во всяком случае, об этом ни он сам и никто другой не сообщает, постараюсь восполнить этот пробел, предложив читателю свой анализ этого великого произведения.

Песни – кантики Комедии содержат больше 100 строк каждая, и встаёт очевидный вопрос: – «Почему сегодня они имеют разную длину?».

Вот что говорит по этому поводу Владимир Маяковский (1893– 1930 годы) :

Я сужу об этом по собственному опыту поэта – по размышлениям и ощущениям, сопровождающим меня при написании большой стихотворной формы.

Задумав написать, например, «венок сонетов»1 на заданную тему, я пишу черновой «магистрал»2и разношу его строки на отдельные листы. Затем составляю временную последовательность отдельных сонетов. На каждом листе записываю определяющую фразу, раскрывающую основную тему.

Далее, работа идёт «по мере поступления» мыслей, на каждом листе отдельно, независимо от их порядка. Она часто замедляется, что вызвано размышлениями и поиском образов. Иногда кажется, что довести задуманное до конца не удастся.

По мере того, как листы заполняются процентов на 70—80, начинаю отделку сонетов, выстраивая ритмику и рифмовку. При этом и сам «магистрал» претерпевает изменения. Работа ускоряется к концу, и вот, первый вариант «венка сонетов» созрел.

Первый вариант, конечно, сырой. Последовательно «вычитывая» и укладывая венок в голове, исправляю большинство грамматических и стилистических погрешностей в тексте.

Дальше «венок сонетов» начинает жить самостоятельной жизнью. Время от времени приходят свежие идеи и образы, которые, накапливаясь, заставляют меня сделать редакцию текста, порой значительную. Я, как и любой другой поэт, не бываю до конца удовлетворен качеством своего произведения. Даже обращаясь к нему через много лет, при переписывании, ввожу в него накопившиеся со временем поправки.

Необходимые пояснения:

Сонет – классическая стихотворная форма, содержащая 14 строк.

Написав первоначальный вариант Комедии, Данте, как и любой автор, не мог быть удовлетворён полнотой и совершенством своего произведения. Шли годы и десятилетия после первой публикации, в течение которых происходили важные исторические события, не отразить которые в ней он не мог. Упомянутые им современники (а их там очень много) возвышались и падали, умирали и погибали на его глазах. Он считал своим долгом рассказать о дальнейшей судьбе своих героев, равно, как и дополнить рассказ новыми историческими лицами, достойными упоминания, поэтому текст Комедии со временем разрастался за счёт вставок позднейших лет, чем объясняется разное количество строк в песнях – кантиках.

Чтобы не оставить без внимания ни одного слова в Комедии, не постаравшись понять его смысл и объяснить место, пользуюсь простой методикой: – беру каждую терцину или несколько связанных между собой терцин каждой песни по порядку, и записываю свои комментарии и расшифровки к ней. Привожу только те мысли, открытия и выводы, которые родились у меня при чтении этого великого бессмертного произведения. Терцины я осознанно привожу на двух языках – староитальянском – языке оригинала и русском, пользуясь прекрасным переводом М. Л. Лозинского, чтобы уточнить, в отдельных случаях, дух и букву перевода. Весь двуязычный текст Комедии я привожу в моём исследовании; у читателя нет необходимости обращаться к самому произведению, разве что посмотреть комментарии прежних комментаторов к тексту, которые я не привожу, как устаревшие, чтобы не увеличивать размер произведения.

Я руководствуюсь в исследовании мыслью, которая родилась при первом прочтении Комедии: – «Абсолютно всё, о чём сообщает нам великий Данте Алигьери, он видел своими глазами и пережил лично!» Путеводной моей звездой в этом труде будет Солнце той Истины, которой он сам строго следовал.

Прочитав Комедию первый раз, я услышал и увидел страстную мольбу и сокровенное желание самого Данте, с которым он обращается к потомкам: – «Люди будущего, я сохранил это время для вас, прочтите и поймите!».

Я смиренно испрашиваю на это труд разрешения самого поэта, как и он сам испрашивал о том же, своего наставника, Вергилия:

Быль из моего детства:

Ранним утром, ещё до зари, в окно нашей лачуги раздаётся стук и доносится голос: – «Николаевна, дай тазик!». Мать, накинув платок на плечи, открывает дверь и выставляет на крыльцо оцинкованный банный тазик.

«Здравствуйте, Александр Петрович» – приветствует она. Тутуха, так в деревне кличут этого бородатого старика рыбака, молча снимает с плеч плетёный короб, полный рыбы. Миг – и рыба серебристой плещущей струёй переливается в тазик.