Песчаная буря закончилась совсем недавно, и мелкий песок, что пришёл с гор пока не осел и скрывал от глаз прекрасный город, над которым и возвышалась резиденция царской семьи. Но не надо было видеть, Дарнкухт знал, что там, впереди протекают быстрые и непредсказуемые воды реки Силлу, и всё, до чего доставал глаз, являлось царством Аххарр. Великим, сильным…

Дарнкухт глубоко вдохнул терпкие ароматы и глухо произнёс:

- Этот мир мой. Мой!

Протянул руку и взял кинжал со стола, тот самый, которым он сегодня вспорол живот рабу. Губы сами брезгливо скривились в ухмылке. Раб… всего лишь раб…

Красивый клинок с изогнутым лезвием. Рукоять богато украшена россыпью камней… кусок металла.

Протянул руку и провёл лезвием по запястью, наблюдая как тёмная, почти чёрная кровь, вытекает из раны. Капля за каплей.

Вот моё право на этот мир… кровь! Кровь, впитывавшая в себя магию мира тысячелетиями. Сильный род, сильная кровь. Почему я должен ждать? Просить? Это всё принадлежит мне по праву рождения!

Почувствовал движение за спиной, и нежную руку на плече вслед за этим. И каждый раз касание сестры вызывало дрожь во всём теле. Такая сила… он чувствовал её мощь, но не понимал, почему Халлина не пользуется ей.

Она мягко потянулась к раненной руке, а через мгновение рана затянулась.

- Я всегда буду с тобой, Дарнкухт. Что бы ни случилось, - тихо прошептала она и коснулась прохладными губами руки брата.

Он повернул голову, но не знал что ответить. Сестра… он её и ненавидел и любил. Прекрасная Халлина.

- Я говорил с Саху. Его отец будет просить отдать тебя ему, - произнёс Дарнкухт и забрал свою руку у сестры.

- Мне уже говорили об этом. Но пока я не войду в свою силу, мне не стоит связывать себя, тем более в одном из ведений я видела себя в Совете.

- Что? - тут же закричал Дарнкухт и брезгливо отпрянул от сестры. - Ты будешь одной из Судей?

- Это никому не известно. Я говорю лишь что видела, а в судьбе путей множество и по какому я пойду мне не известно, - примирительно сказала Халлина и хотела положить руку на плечо брату, но он дёрнулся, не позволяя даже коснуться себя.

Спорить с Дарнкухтом было слишком тяжело. Его дух был полон гнева и негодования. Он никого не желал слушать, не желал понять, и это ей разрывало сердце.

Халлина молча развернулась и покинула покои младшего брата.

- Они сговорились против меня… - тихо прошептал он, едва сестра исчезла, и снова и снова пытался разорвать блок, выставленный отцом. Но силы его не слушались.

Тихо зарычав от досады, он прошёл к большому ложу, представлявшему из себя возвышающийся от пола постамент, застланный дорогими тканями и шкурами, и лёг.

15 мая. Сан-Франциско. Ночь - 2:05.

Дни мои стремительно протекали один за другим, и были похожи друг на друга как близнецы. Я рано вставала, завтракала и на многострадальном Астон Мартин, боках которого появилось несколько потёртостей и пара вмятин ехала в офис. По счастью никто не догадывался, что я из России, мой английский хотя и отличался от языка местного населения, но никто на это не обращал внимания. В Штатах было множество разных диалектов. Так что мне оставалось лишь усвоить местное произношение и изучить некоторое количество идиом, принятых в Фриско.

Суровые будни в офисе протекали под бдительным надзором миссис Карлы, которая хотя и понимала, что я работаю бесплатно, но спуску не давала. Но и я работать в полсилы не привыкла. За прошедший месяц было подписано несколько крупных контрактов и намечены новые, вот только отношение Пакура ко мне не менялось. Хотя нет… становилось только хуже.

После десятичасового рабочего дня я ехала домой и садилась за переводы, так щедро сыплющиеся на мою голову. Но я была даже рада. В “Старлет и Лор” мне не платили ни цента, а доход от подработки позволял пусть не шиковать, но не голодать это точно. И за месяц работы в таком режиме я почти привыкла ко сну в четыре-пять часов и напряжённой работе.

Курт приходил ко мне почти каждый день, я ему готовила ужин, он его молча поедал, уткнувшись в свой планшетник, впрочем, меня это зрелище умиляло неимоверно, поэтому молчала. После он ложился спать, поджав меня под бок, а я работала…

- Алиса, ты мне мешаешь, - пробурчал он, прижал меня к себе плотнее, и работать за ноутбуком стало совсем неудобно.

- Мне надо закончить это до завра. Немного осталось.

- Бездна, ты хотя бы думай потише, голова уже кругом от нефти, цифр и буровых станков.

- Курт, я не могу. Текст очень сложный. Потерпи, - попросила я, стараясь не потерять мысль статьи.

- Зачем тогда взялась за это, на ночь глядя?

- Если закончу к завтрашнему утру, мне увеличат гонорар на пятьдесят процентов.

- Сколько там? Давай я тебе заплачу, и ложись уже… я устал как тысяча демонов.

Я взглянула на часы. Уже глубокая ночь.

- А ты отвезёшь меня завтра на работу?

- Отвезу Алиса, отвезу…

Ладно, проживу я без этих ста долларов, отдыхать тоже надо. Выключила ноутбук, проверила будильник и прижалась спиной к ставшей уже привычной широкой мужской груди, обнявшись сильной рукой.

- Курт?

- Что ещё? - сонно прошептал он.

- А ты… ты за мной следишь?

- Нет. Что за глупый вопрос?

- Просто мне кажется… точнее я чувствую… - начала говорить я, не зная как объяснить то переживание, что начала испытывать недавно.

- Завтра об этом можно поговорить?

- Да, конечно.

Я погладила плечо Курта и поймала себя на мысли, что привыкла к нему. Мне с ним было спокойно, уютно и каким бы странным его поведение не было, он был хорошим…

Почувствовала его улыбку. Опять подслушивал, и мысленно показала ему язык. А Курт вдруг неожиданно перевернул меня и… поцеловал, нежно, едва касаясь, проведя языком по нижней губе напоследок. Я от неожиданности перестала дышать.

“Трусиха” - услышала я усмешку в своей голове.

“Я не трусиха!” - возмутилась я, немного отойдя от шока.

- Тогда покажи мне свой язычок ещё раз, - выдохнул он мне в рот.

Я замерла в нерешительности. Нет, даже не так. Я была в шоке! Курт приходил ко мне и просто спал в моей постели, и дальше груди его руки никогда не заходили. А сейчас… сейчас он лежал на мне, ожидая что я отвечу на его поцелуй и нежно гладил бедро.

Но я же не трусиха!

Нерешительно высунула кончик языка и коснулась им его губы. Но Курт не двигался, предлагая продолжить.

“А ты покажешь мне свои клыки?” - спросила я и почувствовала, как он расплылся в улыбке.

- Ты первая, кто об этом просит.

А через мгновение он наклонился ко мне ближе и легонько царапнул губу.

Я нервно сглотнула. Наверно было в этом что-то безумное вот так лежать в темноте и заниматься этим сомнительным делом… но сейчас мне было всё равно. Я знала, что Курт не сделает мне больно. Он мог быть вредным, циничным или просто страшным, но не жестоким.

Высунула язык и, миновав мягкие губы, коснулась зубов, а вслед за ними клыков. А он просто лежал и улыбался, позволяя мне изучать их.

Они были классные. Узкие, длинные, острые и на ощупь точно такие же, как и остальные зубы - гладкие и прохладные.

Я наконец закончила это странное действо и отстранилась от него, замечая, как клыки втягиваются обратно.

- Спать хочу, - безапелляционно заявила я, и в ответ получила целомудренный поцелуй в щёчку.

Курт, тихо ухмыльнувшись, лёг на своё место и прижал меня к себе, как обычно. Да, спать действительно пора, и причин отказывать себе в этой маленькой радости не было.

***

Едва Алиса закрыла глаза, как провалилась в глубокий сон и Курт облегчённо вздохнул. Эта работа выматывала не только её саму, но и его заодно, но то, что она ни словом, ни делом не показывала своей усталости, было похвально. Сильная и целеустремлённая.

Погладил мягкую кожу на бедре, он спустился ниже и улыбнулся, когда почувствовал, как Алиса выгнула спину и прижалась к нему ещё сильнее. Такая нежная… рядом с ней было тепло, спокойно…