— Мы были созданы все вместе. Мы семья.

— Созданы?

— Да. Зевс создал нас из крови своих лучших воинов, стали, основных инстинктов и подобного.

— Значит, у вас нет ни матери, ни отца?

— Нет.

— Прости. Кровная семья — это не всегда сердечки и цветы, но в этом есть комфорт. Жаль, что у тебя этого не было.

— Я не представляю себе более тесной связи, чем между мной и моими парнями, но иногда мне было интересно, на что это в принципе похоже. Но потом я понял, что эти парни готовы умереть за меня, и что у меня уже есть всё, что необходимо.

— Иметь рядом того, кто готов за тебя умереть — это редкость. А если таких несколько? Это же просто потрясающе.

— Да, это так.

— Я рада, что у тебя есть такие люди. Это лучше, чем семья.

Как же печально звучал её голос.

— А у тебя?

— Нет. Никого.

И это не только разбило ему сердце. Парис подумал о том, что умер бы за неё, сам бы бросился на тот кинжал.

— Мне остаётся только сожалеть. Я о том, что ты умерла из-за меня, а я не… — Вот проклятье. Совсем не те слова. Он ожидал, что это напряжёт Сиенну, и атмосфера доверия исчезнет.

Но настроение Сиенны не изменилось.

— Ага, неужели я это сделала? Везёт же тебе.

Никакой враждебности, лишь добродушное подтрунивание, близкое к мечтательности. От этого сердце Париса снова разлетелось на осколки.

— Когда мы встретились, — начал Парис, — ты сказала, что пишешь любовный роман. У тебя даже была рукопись, страницы которой рассыпались у твоих ног, когда я в тебя врезался. Ты вправду что-то писала? Та рукопись была твоей? Очнувшись в клетке, я предположил, что всё это обман, но теперь, зная тебя лучше, я думаю иначе.

— Да, страницы были моими. Я люблю любовные романы и хотела опубликовать свой. Возможно, когда-нибудь я это сделаю. Вот только не существует издателей для мертвецов.

— Ну, как минимум один читатель у тебя уже есть. Мне хочется прочитать то, что ты написала и что когда-нибудь напишешь. Обещаешь исполнить моё желание?

Сиенна облизнула губы, точно так же её язычок ласкал его кожу, и как же это нравилось воину.

— Ты… э-э… когда-нибудь влюблялся? — спросила она, проигнорировав его вопрос.

Хорошо, так и быть. Он позволит ей не отвечать на вопросы о художественном романе. Пока.

— Однажды мне показалось, что да, но из этого ничего не вышло. Несколько раз, переспав с женщиной, я хотел чего-то большего и слонялся с ней рядом. Несколько раз я даже встречался с женщиной, избегая секса, надеясь построить своего рода отношения, но поскольку был вынужден спать с другими, меня мучило чувство вины, и я прекращал видеться с ней, чтобы избавиться от него.

— Мне очень жаль.

— Не стоит. Это не твоя вина.

— Не особо помогает, когда Ловцы угрожают всем, кого ты любишь.

— Да.

— Как ты справляешься с тем, что существуют люди, охотящиеся на тебя, ненавидящие тебя?

— Не буду лгать, это нелегко. Иногда мы доходим до грани. Наркотики, алкоголь, секс — какими бы ни были наши пороки, мы движемся дальше и приглядываем друг за другом. — Тепло её дыхания ласкало его, дразнило. — А последнее время, знаешь ли, мы походим на семейку Адамс — совершаем сентиментальные поступки, тем самым открывая перед врагом уязвимое место.

Сиенна впилась ногтями ему в грудь.

— Ловцам… больше половины организации промыли мозги. Нам снова и снова говорили, какое вы зло, что именно вы ответственны за всё плохое, что когда-либо с нами случалось, все до одного. Говорили, насколько могла бы оказаться прекрасней наша жизнь, если бы вы умерли. Они показывали нам фотографии, ужасные фотографии пыток, болезни и смерти, и охотились на наши слабости. Например, ситуация с моей сестрой. Они говорили, что если бы мир был свободен от демонов, маленьких девочек не похищали бы.

Сначала она потеряла сестру, затем ребёнка. Парис крепче сжал её в своих объятиях.

— Я сожалею о твоей утрате. — Она столько всего пережила за свою короткую жизнь. Дерьмо, он только добавил ей проблем. — Мне следовало сказать, когда ты впервые упомянула её, но…

— Но мы только воссоединились и не доверяли друг другу.

Парис поцеловал её в висок.

— Мы всегда знали, что Ловцы изучают нас. Именно поэтому ты знала, что в тот день я находился в Риме? Откуда ты узнала, что любовный роман отвлечёт меня, и какой наркотик использовать, чтобы меня вырубить?

— Я узнала всё от Дина Стефано, моего босса, а он узнал от Галена. Уверена, что Гален узнал всё от Реи, жены Кроноса. Забавно, но до смерти я не понимала эту передачу информации по цепочке.

Парис не мог удержаться и снова поцеловал её в висок. Тема снова была не из лёгких, и он не возражал, чтобы пройти по этому пути вместе, куда бы он ни завёл, но Сиенна не предложила, а он был намерен считаться с её желаниями.

— Давай сменим тему, ладно?

В её словах слышалось ощутимое облегчение.

— Пожалуйста. — Она убрала руки от его груди.

— Я знаю, что ты не была замужем, но до того, как тот придурок бросил тебя, тебе бы… хотелось? — Парис пытался придать небрежность собственному тону, но так и не смог скрыть звучащей в нём тоски.

Её реакция на его вопрос была шокирующей, и воин не был уверен, выражала ли она удивление или же вопрос так расстроил её. Сиенна резко поднялась, так что каскад её тёмных волос рассыпался по обнажённому плечу. В её глазах было больше зелени, чем коричневы, и они так ярко выделялись на изящном личике. Припухшие от его поцелуев губы приоткрылись.

— Я… я…

В омут с головой. Он хотел с этим покончить.

— Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, — выпалил Парис. Он хотел, чтобы она была так же привязана к нему, как и он к ней: мысленно, эмоционально и физически.

— Парис…

Он запустил пальцы в её волосы.

— Ничего не отвечай сейчас. Просто подумай об этом. — И что в результате? Никаких разговоров о расставании. Они будут вместе и точка. Он не позволит ей уйти, и не станет её обманывать. Вне зависимости от того, чего ему это будет стоить.

С этого времени, только она является ножнами для его меча. Будут ли с этим проблемы? Осложнения? О, да. Вероятнее всего будут, и куда серьёзнее, чем он мог себе представить, а он познал нимало. Но он предпочитал разбираться с проблемами, оставаясь с Сиенной, чем жить как по накатанной, но без неё.

— Мне нужно кое-что сказать тебе, — произнесла она, медленно приходя в себя. — Я солгала. Я не стала бы убивать её, и он может мной манипулировать. Иначе вы все погибнете, а я не могу допустить, чтобы это произошло.

— Кого убивать? Кто собирается манипулировать тобой? Скажи мне и я уничтожу его. — "Я уничтожу её драконов".

— Ты не сможешь. Рея она… она… Когда моя сестра Скай исчезла, мы плавали в бассейне. Мама запрещала нам ходить туда одним, но нам было по четырнадцать, и мы были уверены, что справимся, к тому же Скай так хотелось поплавать. Мы сказали, что пойдём в парк, а сами направились в бассейн. Я отошла в душ, а когда вернулась, она вырывалась из рук незнакомца. Все видимо решили, что она просто капризничает, и никто не вмешался, а я не смогла добраться до них.

Парис открыл, было, рот, чтобы сказать, что в этом нет её вины, и что даже при том, что она ослушалась запрета матери, не она похитила маленькую девочку, но Сиенна перебила его.

— Сегодня я узнала, что все эти годы Скай была жива. До недавнего времени. Её убили. Рея убила её. Если бы я нашла сестру раньше, но у меня не получилось, и теперь жить с осознанием того, что она… что я… — Сиенна бессвязно бормотала, словно слова были загнанны в ловушку очень длительное время, и теперь путались на языке, борясь за свободу.

Парис переживал за Сиенну, как никогда не переживал ни за кого другого. Он жаждал её и осознал, что убить её дракона будет не просто. Он сделает то, что должен.

— Давай, детка. Расскажи мне остальное.

Сиенна вздрогнула и глубоко вздохнула.

— Кронос сказал мне, что Скай была в плену у Галена, затем сказал, что на самом-то деле не знал, где она, и тогда показал мне её бездыханное, окровавленное тело.