Парис знал толк в женщинах и в сексе, и считал, что был достаточно хорош в чтении основных эмоций при занятии последним. Более того, он уже был с Сиенной. И тогда она его хотела, но это желание несравнимо с тем, что она испытывала к нему сейчас. Теперь это желание было всеобъемлющим и настоящим.

Парис не был уверен в том, что стало причиной её перемены, но был этой причине рад. Ему нравилось быть с Сиенной. Она успокаивала его. Во многом. Так какого чёрта он будет делать без неё, пока ведёт охоту на Кроноса?

Кого он возьмёт в свою постель, когда его накроет первая волна слабости?

Вот… чёрт. Мысль о том, что он будет с кем-то другим, заставляла его страдать. Как кровавая рвота больного. Парис хотел Сиенну и только её, а когда они расстанутся — а так и будет, потому что он не мог взять её с собой охотиться на Кроноса, ведь это слишком для неё опасно, учитывая амброзию в её крови — ему придётся быть с кем-то другим.

Если он и дальше будет мыслить в том же направлении, то сломается.

Возможно, Сиенна почувствовала его смятение. Она переплела свои пальцы с его, поднесла его руку ко рту и прижалась губами к бьющемуся на запястье пульсу. Мир со свистом снова стал чётким.

— …что ты сделал с тем парнем, которого называешь падшим? — спросила Сиенна Захариила. — Он, гм… жив?

— Да, он жив, — ответил ангел, но больше ничего не добавил.

— Он вернётся за мной. — Такие обида и ненависть не исчезают. Но к тому времени, как падший исцелится, Парис и Сиенна уже расстанутся. Она будет в безопасности.

— Да, — ответил Захариил. — Он вернётся.

К сладковатому аромату специй Сиенны добавилась нотка страха. Парис провёл большим пальцем по костяшкам её пальцев, наслаждаясь мягкостью её кожи и беспокойством девушки о нём.

— У него больше не окажется передо мной преимущества.

Внезапно тень слева от Париса пришла в движение и со скоростью стрелы бросилась на Сиенну. Шестифутовая тьма имела во рту окровавленные клыки.

Не теряя ни секунды, Парис выскочил перед Сиенной и за шею оттащил от неё существо. Он удивился, насколько твёрдой ощущалась эта тень. Воин приказал своему кристаллическому клинку превратиться во что-то, что необходимо для уничтожения существа, и вонзил его глубоко в пасть твари, ощущая как её клыки, разрывают его кожу.

Кинжал начал пульсировать солнечным светом, настолько ярким, что у Париса заслезились глаза. Существо завопило от боли, стало булькать, а затем извивающаяся масса взорвалась, образовав мелкий туман, который развеял ветер.

— Спасибо, — произнесла Сиенна, пытаясь восстановить дыхание. Краска сошла с её лица и веснушки стали очень заметными.

— Мы не благодарим друг друга за подобное, помнишь? — Её защита никогда не будет требовать похвалы.

В который раз её пухлые губки изогнулись в сияющей улыбке, которую Парис хотел бы видеть в своих фантазиях всю оставшуюся вечность. Желание к ней вернулось с новой силой.

Сиенна протянула руку, вероятно, планируя провести кончиками пальцев по порезу на губе воина, но когда Захариил произнёс: "О, быть может Божество спасёт меня от такой ерунды?" она опустила руку.

— Не думаю, что твоему божеству придётся тебя от этого спасать, — рявкнул Парис. — Уверен, женщины осознают, что ты не стоишь даже взгляда.

Ангелу, казалось, это доставило удовольствие.

"Полные противоположности", — подумал Парис о себе с ангелом. Захариил никогда не испытывал искры страсти, поэтому понятия не имел, что терял. Парис жалел ту бедную девушку, которая наконец-то привлечёт его внимание. У неё должны быть железные яйца. Зак будет бороться с ней за каждый шаг по пути в спальню, и вероятно, даже начнёт обвинять её за то, что разожгла в нём страсть.

Было бы забавно за этим понаблюдать.

При других обстоятельствах, возможно, Парис распылил особый аромат демона Разврата на ангела. Скорее всего, даже Зак пал бы жертвой похоти, свечей и шёлковых простыней, как происходило с другими, и ужас ангела от того, что он возжелал Париса веселил бы воина на протяжении нескольких столетий.

Сиенна напряглась. Мощно настроенный на малейшее изменение её состояния, Парис тут же переключил на неё внимание. На её щеках снова появился румянец, но он был слишком ярким, как будто девушка страдала от лихорадки. Глаза Сиенны, которые теперь были больше изумрудными, чем золотистыми, были прикованы к чему-то впереди… к замку, который появился в поле их зрения.

Её связь с замком оказалась намного сильнее, чем воин думал.

Парис обнял её и притянул так близко, как только мог, обходясь осторожно с её крыльями. Сиенна не протестовала, а наоборот, прижалась щекой к его мягкой и тёплой шее.

Он поцеловал её в висок.

— Не волнуйся. Я тебя не отпущу.

Вздох облегчения и очевидная благодарность.

— Нежели чем… а, ладно, неважно.

— Хорошая девочка, — с улыбкой произнёс Парис.

Захариил хмуро посмотрел на них.

— Вы по-прежнему собираетесь расстаться?

Хорошее настроение Париса испарилось, и он бросил на ангела надеюсь-твоя-смерть-будет-мучительной мрачный взгляд. Сейчас совсем не время углубляться в это.

— Да, — сказала Сиенна тоном таким холодным и жалящим, как ветер, дующий на Захариила. Затем, противореча резкому заявлению, она потёрла кулачком грудь, словно внутри горел огонь. — Мы всё ещё собираемся расстаться.

В Парисе росло негодование, но он его подавил. Всё шло, как должно было идти. Воин знал это, и согласился с этим путём. Дерьмо, вообще-то он и предложил такой план действий.

— Это хорошо. — Захариил одобрительно кивнул, отчего несколько снежинок запутались в его атласных волосах.

— А почему тебя волнует этот вопрос? — потребовал ответа Парис. Он по-прежнему понять не мог, почему ангел так долго зависает с ними.

Захариил дёрнул одним мощным плечом.

— Я бы не сказал, что меня волнует этот вопрос. Просто понимаю, что вы двое не можете успешно сосуществовать вместе.

Учитывая нотку истины в его голосе, было ясно, что ангел всем сердцем верил в то, что говорил.

— Наши отношения тебя не касаются, поэтому оставь свои мысли при себе.

— На самом-то деле, вы двое и есть моё дело.

Зрение Париса застила красная пелена. Проснулся демон. Странная реакция: демон-то не был нужен, но воин ничего не мог с этим поделать. Лишь необходимость остаться наедине сдерживала Париса от того, чтобы не ударить Захариила в лицо.

— Чей приказ?

Ангел расправил бело-золотые крылья и в мгновение ока оказался рядом с воином, а в следующее мгновение — перед ним. Захариил парил над землёй, движения его крыльев были медленными, удерживающими его в неподвижном состоянии. Парису пришлось резко остановиться, чтобы не врезаться в ангела. Вокруг них кружили снежинки, падали на землю и таяли.

На случай, если дело примет скверный поворот, Парис отодвинул Сиенну себе за спину.

— Что случилось, ведь ты был так слаб, чтобы летать?

— Я восстановил силы.

— Как?

— Ответ не изменит того, что может случиться.

Парис выгнул бровь, собрался в полную боевую готовность.

— Уверен, что хочешь пойти этим путём?

— Часть тебя надеется удержать Сиенну. Иначе ты не стал бы реагировать так яростно на моё высказывание. — Прежде чем Парису удалось что-то на это ответить, ангел добавил: — Ты помнишь, когда я сказал, что если ты продолжишь двигаться этим курсом, то потеряешь всё, что любишь?

Парис захлопнул рот. Только нежные поглаживания рук Сиенны по его спине удержали воина от потока ругательств.

— Я не лгал, демон. Никогда. А сейчас, думаю, настало время доказать, насколько ужасным врагом я могу быть.

Парис моргнул. Внезапно он оказался в воздухе, высоко над разводным мостом замка, Захариил прижимал его к своей закалённой в боях груди. Его сердце отбивало неровный ритм.

— Как, чёрт возьми, ты это сделал? И где, чёрт возьми, Сиенна?

— С помощью сил, которые ты и представить себе не можешь. Но я не это желал тебе показать. — Палец за пальцем ангел начал ослаблять хватку. — Надеюсь, ты скоро поймёшь, что я могу помочь тебе… или тебя уничтожить.