Ослабленные непрерывными боями, без зенитной артиллерии, без прикрытия с воздуха, с незначительным количеством противотанковых орудий части 4-й армии не сумели сдержать сильный натиск противника и разрозненными группами начали отход за Ясельду. На этот рубеж отходили и два стрелковых и артиллерийский полки 6-й стрелковой дивизии под командованием полковника Д.И. Матвеева. Еще одна группа воинов этой дивизии и сводного отряда во главе с полковником Попсуй-Шапко после боев под Кобрином отходила в направлении Пинска.

К исходу дня остатки 14-го механизированного корпуса отошли на восточный берег Ясельды, заняв оборону на фронте Селец — Береза-Картузская [391].

30-я танковая дивизия, понесшая большие потери в боях под Видомлем и Пружанами, решением генерала Коробкова была выведена во второй эшелон армии, сосредоточившись на рубеже Коссово — Ивацевичи. Остатки 28-го стрелкового корпуса заняли оборону севернее и южнее Березы.

Командование и штаб 4-й армии перешли в местечко Смолярка (5 км северо-восточнее Березы-Картузской), имея периодическую связь по телеграфу с Минском, а со своими корпусами — через делегатов связи.

20-й мотоциклетный полк 14-го мехкорпуса (командир — майор И.С. Плевако) с отошедшими к Антополю разрозненными подразделениями армии получил указание командарма о занятии и оборудовании рубежа Жабер, Симоновичи, ст. Дрогичин, Суличево. На него была возложена задача прикрытия пинского направления до выхода из-под Малориты 75-й стрелковой дивизии [392].

Боевые действия войск 4-й армии 23–24 июня 1941 г.

Таким образом, в ходе предпринятого 23 июня войсками 4-й армии контрудара противника не удалось не только отбросить, но и задержать его дальнейшее продвижение на восток. Войска армии в ходе боев понесли большие потери в личном составе и боевой технике, на нескольких участках была прорвана их оборона. Части 2-й танковой группы вермахта заняли Кобрин, Пружаны, Березу, Ружаны, вышли на магистральные дороги, ведущие к Барановичам, Слуцку, Слониму и Пинску, создав очень серьезную угрозу выхода на тылы 10-й и 4-й армий Западного фронта.

Генерал-полковник Л.M. Сандалов, анализируя ход боевых действий армии, называл следующие причины неудавшегося контрудара: «Неравенство сил — количественное превосходство противника на направлении главного удара и качественный его перевес в танковой технике; отсутствие необходимого артиллерийского и авиационного обеспечения войск, наносивших контрудар; слабое взаимодействие частей и соединений; отсутствие надежного управления войсками во всех звеньях и слабое материально-техническое обеспечение войск» [393].

Оставляла желать лучшего и организация боевых действий 14-го мехкорпуса. Танковые дивизии противника уклонялись от прямого боя с наступавшими советскими танками, выдвигая вперед противотанковые и зенитные орудия и вызывая свою авиацию. Противник избегал лобовых атак, а действовал главным образом из засад, стремясь затянуть наши части в западню, чтобы затем обрушиться на них с одного или с двух флангов. В корпусе совершенно отсутствовало взаимодействие между соединениями и частями, танкисты атаковали без поддержки артиллерии и пехоты, без авиационного прикрытия.

Большая вина в неудачных действиях войск лежит и на руководстве 4-й армией. Несмотря на то что местность благоприятствовала созданию рубежей обороны (сеть рек, непроходимых болот, лесные массивы), штаб армии оказался не в состоянии организовать четкое управление своими войсками. Да и какое могло быть непрерывное управление, если он сам в течение 22 и 23 июня постоянно находился в движении, меняя свое расположение? Связь с войсками осуществлялась только делегатами связи, которые или не находили местонахождение частей, или доставляли отданные распоряжения с опозданием, уже не соответствовавшими обстановке на фронте. Командующий и начальник штаба, не имея постоянной связи с корпусами, большую часть времени находились в войсках, нередко упуская ход боевых действий на разных участках фронта.

Плохо обстояло дело с обеспечением частей боеприпасами и продовольствием. Потеряв в боях продовольственные склады и походные кухни, красноармейцы и командиры двое суток питались, как правило, всухомятку. За боеприпасами каждая воинская часть была вынуждена посылать автотранспорт на окружной артиллерийский склад в Пинске, что требовало из-за воздействия авиации противника достаточно длительного времени. После подрыва оставленных в Кобрине и Пружанах окружных складов заметно осложнилось и снабжение войск горюче-смазочными материалами.

Сложной оставалась обстановка и в полосе обороны 75-й стрелковой дивизии, ведущей бои на рубеже Пожинцы — Малорита — Хотислав с кавалерийской дивизией и частями XXXV армейского корпуса. Под сильным натиском противника главные силы дивизии в ночь на 23 июня отошли к Малорите, заняв оборону на южной и западной окраинах городка. В трудное положение попали ее полки, разрозненно и без связи отходившие от границы.

28-й стрелковый полк к трем часам утра был окружен противником в районе деревни Галеевка, с трудом и с большими потерями пробился, чтобы днем попасть в окружение в районе рыбного хозяйства «Карпин». Заняв круговую оборону вместе с одним батальоном 34-го стрелкового полка, советские воины сражались, предпринимая попытки пробиться к Малорите. В критическую минуту боя знамя полка было спрятано в лесу [394].

В окружении, в районе деревень Замшаны, Гороховище, сражались, истекая кровью, воины 34-го стрелкового полка, поддержанные огнем 68-го лап, пытаясь пробиться на соединение с дивизией. Но все меньше и меньше оставалось в живых воинов, все труднее становилось сдерживать натиск противника…

Тяжелая судьба выпала и на долю воинов 235-го гаубичного артиллерийского полка. Обойденный подразделениями противника с флангов, полк начал отход в направлении Збураж, Малорита. На рассвете, продвигаясь по единственной дороге, проходившей среди болот, советские воины были атакованы вражеской авиацией. Безнаказанно с малых высот гитлеровские летчики долго расстреливали попавшую в тяжелое положение колонну артиллерии. Только наступившая темнота спасла полк от полного разгрома. Но потери полка в личном составе и технике были огромны. Оказавшись в окружении, без снарядов и горючего, личный состав привел в негодность оставшиеся гаубицы, сжег уцелевшие машины и тягачи и мелкими группами под командой командиров дивизионов двинулся на юго-восток. 26 июня 1941 года оставшиеся в живых артиллеристы (около 600 человек) вышли к своим войскам в районе станции Сарны [395].

Около 22 часов генерал Коробков связался со штабом фронта и доложил об оставлении Пружан, Кобрина, Березы… Приказ Павлова был краток — закрепиться и любой ценой удержать противника на рубеже Трухновичи, восточный берег Ясельды до Жабер, Дрогичин, канал Белозерский, в районе Береза-Картузская [396].

Для усиления обороны в состав армии передавались 55-я стрелковая (выдвигалась автотранспортом к реке Щара из Слуцка) и 121-я стрелковая (выгружалась из эшелонов в районе Слонима) дивизии.

Получив это указание, командарм-4 приказал генералу Попову возглавить оборону на рубеже Ясельда, подчинив ему и 205-ю моторизованную дивизию. Танковые дивизии 14-го мехкорпуса генерал Коробков оставил в своем резерве, сосредотачивая их на рубеже Коссово — Ивацевичи.

Но вскоре поступило распоряжение штаба фронта, повергшее в недоумение члена Военного совета армии дивизионного комиссара Шлыкова: «Упорно обороняясь по р. Ясельда, утром 24 июня совместным ударом в направлении Ружаны — 121-й стрелковой дивизией от Слонима и 14-м механизированным корпусом от Селец — выбить противника из Ружан, а затем из Пружан и закрыть ему путь на Барановичи. Армейский контрудар будет поддержан фронтовой авиацией. Из Баранович в Слоним перешла 155-я стрелковая дивизия, которая остается в моем резерве…» [397]До конца выслушать приказ генерала Павлова не удалось, связь пропала в очередной раз.