Сам командир корпуса пропал без вести 16 июля 1941 года в районе деревни Рибшево.
Части XXXIX моторизованного корпуса противника, полностью захватив Витебск, начали продвигаться в двух направлениях: через Велиж в направлении Духовщина, Ярцево, обходя Смоленск с севера; частью сил — через Лиозно в направлении Рудня. Вот и сказалось то обстоятельство, что командование Западного фронта, сильно укрепив оборону перешейка между Западной Двиной и Днепром, упустило возможность прорыва к Витебску по северному берегу Западной Двины, что и произошло. Вот и приходилось теперь не успевшей полностью сосредоточиться 19-й армии пожинать плоды этого упущения.
Но и в этом случае причина прорыва обороны войск армии генерала Конева заключалась не в отсутствии войск, а в плохой организации их боевых действий. Начальник штаба 19-й армии генерал-майор П. Н. Рубцов отмечал в своем докладе руководству Западного фронта [306]:
«Войска 25-го стрелкового корпуса были отмобилизованы к моменту выступления в поход. Войска 34-го стрелкового корпуса находились лишь в состоянии усиленной боевой готовности. Дивизии были доведены лишь до состава 12 000, но не отмобилизованы. На походе дивизии 12-тысячного состава испытывали огромные трудности из-за отсутствия Транспорта и были неманевроспособны. Они не могли поднять положенного им количества боеприпасов, не могли возить минометы и т. д. Артиллерия подошла поздно по той причине, что в район Киева она подошла первым эшелоном и первой заняла огневые позиции в районах будущего расположения войск. По этой причине артиллерия оказалась в хвосте при погрузке, так как районы ее огневых позиций находились в большом удалении от станций…
Войска армии дрались частями, группами, без артиллерийского оснащения. Дрались неплохо, но быстро истощались в бою, не имея резервов. Бой под Витебском, под Улановичи, бои под Смоленском показали, что войска смело идут в бой, дерутся и уничтожают танки, атакуют штыком пехоту, одерживают первоначальный успех, но не имеют сил для развития и даже закрепления достигнутого успеха — это одна сторона. Вторая — отсутствие тылов не позволяет питать бой огнеприпасами. Бой прожорлив, огнеприпасы истощаются быстро, особенно в том случае, когда к началу боя их имеется менее положенного. А отдельные полки вступили в бой, не имея при себе положенного боекомплекта… горючего. Потому боеприпасы истратились быстро, что парализовало наступательный порыв. Затруднение с горючим и боеприпасами — постоянное явление.
Воздействие авиации противника на боеспособность войск очень велико. Одно появление авиации буквально парализует боеспособность войск. С появлением авиации войска перестают драться и не остаются на месте, а разбегаются в поисках укрытия, оставляют поле боя. Противник, пользуясь этим, продвигается вперед… Войска не умеют бороться с авиацией противника, не умеют вести себя под ударами авиации. Войска не отдают себе отчета в том, что потери от авиации при умелом поведении войск незначительны, минимальны… Вводимые по частям с похода части 134-й и 162-й стрелковых дивизий были не столько разбиты, сколько рассеяны авиацией и мотомехчастями противника в течение 10–13.7. Та же участь постигла 127-ю стрелковую дивизию 25-го стрелкового корпуса, 38, 129 и 158-ю стрелковые дивизии 34-го стрелкового корпуса…
Войска исключительно плохо владеют радиосредствами, управление по радио с помощью шифра — мука, а радиосигналами пользоваться не умеют. Лишь в самое последнее время, когда все убедились, что радио — основное техническое средство в бою, начинают появляться известные признаки радиокультуры. Кроме того, я заметил, что корпуса и 34-й, и 25-й к радио прибегают очень неохотно из-за того, что немцы будто бы очень быстро засекают рации и обрушиваются на районы расположения раций авиацией. Практика работы штарма и корпусов это не подтвердила… Частая и необоснованная смена командных пунктов без разрешения высших инстанции и без извещения ее о перемене КП… Штабы дивизий, корпусов располагаются все же очень далеко от войск. Поэтому штабы стрелковых дивизий и корпусов не имеют непосредственных данных о положении войск, дерущихся на фронте. Эти данные доходят до них через вторые и третьи руки, теряют свежесть и правдивость, вследствие чего затрудняется быстрое вмешательство высших инстанций в ход боя.
Желание как можно быстрее выполнить поставленную задачу часто затемняет здравый смысл и войскам ставятся явно непосильные задачи… управление осуществляется очень нервно, рывками. Я это объясняю тем, что такой командной инстанции, как штарм-19, приходилось действовать вслепую. Отсутствие авиации и наземных средств разведки исключало возможность своевременного добывания данных о противнике, а следовательно, и осуществление заблаговременных боевых мероприятий на основе более или менее достоверных данных о противнике. В практике получалось, что события надвигались внезапно. Данные о противнике получались или от войск, уже вступивших в бой, дои от органов местной власти, или НКГБ, или от бежавших с поля боя бойцов и командиров. О Витебске первые данные были получены от бежавших командиров 186-й стрелковой дивизии. Немалую роль, отрицательно влиявшую на вопросы управления, играло и воздействие авиации противника, безнаказанно производившей налеты на штабы и пути сообщения. Отсутствие своей авиации для прикрытия главной группировки с воздуха, неполная обеспеченность боеприпасами и горючим, отсутствие перспектив нормального снабжения и эвакуации, несобранность частей и соединений — все это, вместе взятое, вносило излишнюю нервозность в работу командования и штаба и во взаимоотношения между командованием и штабом».
Но надо было остановить наступавшего противника. Генерал Конев в 12.30 приказал войскам армии занять и удерживать фронт Городок, озеро Лосвида, Слобода, станция Княжица и по рубежам Западной Двины и Лучесы [307].
Дивизиям 25-го стрелкового корпуса (127, 134, 162-й и включенной в состав 19-й армии 186-й) отправлено указание на занятие обороны на рубеже Городок, Слобода, Будница, Борок; 34-го (153-й и 158-й, 220-й мд) — Витебск, Заречье, Бабиновичи, Вороны, Добромысль, обратив особое внимание на организацию противотанковой обороны. Одновременно командарм приказал силами 7-го механизированного корпуса (сосредоточен в районе Яновичи) и 186-й стрелковой дивизией подготовить и нанести удар по витебской группировке противника.
Для прикрытия демидовско-духовщинского направления командующий решил отвести 50-ю стрелковую дивизию в район Велижа и подготовить к обороне рубеж Церковице, Сураж-Витебский, Соболи; частями 38-й дивизии [308]занять рубеж (иск.) Соболи, Яновичи, Кожуровщина, Веляшковичи.
В район Лиозно направлялись части 129-й стрелковой дивизии [309](командир — генерал-майор А. М. Городнянский, начальник штаба — полковник А. И. Сурченко). В районе Могильно, находясь в резерве генерала Конева, сосредотачивались 57-я и 51-я танковые дивизии 23-го механизированного корпуса. Сам армейский штаб переходил в леса западнее Якубовщины.
Но осуществить задуманное удалось лишь частично, со многими соединениями и частями армии отсутствовала связь, да и их местонахождение, из-за глубоких прорывов противника, штабу не было известно. Многие части армии еще находились в эшелонах, их прибытие задерживалось из-за активных действий вражеской авиации.
Сложной оставалась обстановка и в полосе обороны 22-й армии, где противник обладал подавляющим превосходством в силах и средствах. Ее правый фланг севернее Идрицы оказался открытым, на левом фланге шли бои за Витебск, а в центре — за дисненский плацдарм. Но армия не только оборонялась, она предпринимала отчаянные попытки отбросить наступавшего противника за Западную Двину.
