- С нами это будет проще, - настойчиво проговорил Терен.

- Не сомневаюсь. Но вы должны пользоваться магией как можно меньше. Лучше всего вообще забыть о магическом образовании. Особенно это касается Эльки. Нам жить в Этере до вересклета, возможно, дольше, и я не хочу, чтобы по стране и сопредельным государствам расползлись сведения о трех юных волшебниках, прибывших ко двору Делвера Пятого.

В словах Аленара содержалось зерно истины, я прекрасно понимала это. Безусловно, Мораввен не пропустит такую новость. Его слова про то, что я не смогу не выдать себя, запечатлелись в памяти навсегда. Но... Всегда есть но...

- Я стерла воспоминания Травнику. Он может рассказать об этом всему городу.

- Ты хорошо их подчистила, - качнул головой Аленар. - Он не осознает, что пациентка влезала в его память. С этой стороны опасаться нечего.

- Нашу магическую ауру не скрыть. Любой мало-мальски понимающий человек мгновенно опознает в нас наличие дара, - заметил Лежек.

Аленар нахмурился на мгновение.

- По вашей ауре можно опознать, насколько вы обучены?

- Нет. Только наличие магического дара. Степень его развитости определяется практическим путем.

- Тогда пусть считают, что ваши родители не обнаружили в вас этот дар вовремя и не отдали учиться магии. Мало ли что у кого в ауре можно найти? Просто не демонстрируйте свои умения. Не зажигайте свечи щелчком пальцев, не придвигайте к себе предметы без помощи рук, не телепортируйтесь и не доставайте из воздуха цветы. Ведите себя так, как ведут обычные люди, не обремененные магическими талантами.

Я поежилась. Отказаться от магии будет очень и очень непросто. Она неотъемлемо присутствовала в нашей жизни последние годы. Мы сроднились с ней и зачастую не осознавали, что пользовались ею. И защита? Я не настолько хорошо владею мечом, чтобы в случае нападения защититься им от врагов.

- Элька, - Аленар устало сжал руками голову. - Магически атаковать тебя никто не будет, если только ты не выдашь себя. А вот от удара меча колдовством не защититься, не мне тебе это объяснять. Тебе придется положиться на нас. Мы постараемся сделать все, что в наших силах.

- Ты забываешь еще одну простую вещь, брат, - подала голос Иллана. - Дамы при дворе не носят фамильных мечей и вообще не умеют ими пользоваться. Это привилегия исключительно мужчин.

- Могу их понять, - проворчала я, вспоминая свои уроки фехтования.

- Но зато дамы, не все, но большинство, умеют стрелять из арбалета. Легко взводить, легко целиться, и оружию можно придать вид драгоценной игрушки. В последнее время пошла мода украшать ложе серебряной инкрустацией в виде герба или монограммы. Тебе стоит завести такой.

- Я не умею стрелять, - прикусила я губу.

- У тебя будет время научиться. И не только этому. У вас есть десять-двенадцать дней на то, чтобы из боевых магов превратиться в молодых людей, принадлежащих к высшему обществу Картхейна. Уверяю тебя, вам не придется скучать, - усмехнулась хозяйка.

Судя по лицам молодых мужчин, их, как и меня, явно не прельщала открывшаяся перспектива. Но изучение местной истории и этикета будет, наверное, не сложнее, чем зубрежка формул теоретической магии?

Не сложнее. Но гораздо зануднее. Со следующего дня мы втроем словно вернулись на год назад, с головой погрузившись в книжки и продираясь через заросли генеалогических древ маркизов и баронов Картхейна. Если мы не запоминали исторические даты, то учились пользоваться многочисленными столовыми приборами самых разнообразных форм и размеров. Если не танцевали, то зазубривали, в каком порядке следует выстраиваться всадникам на королевской охоте. Ребята разнообразили свои занятия фехтованием с Аленаром. Меня же к поединкам допускали разве что в качестве зрителя.

Полюбовавшись на их финты и выпады, я решила использовать время более продуктивно и тренироваться в стрельбе из арбалета. Аленар на следующий же день после нашего приезда приобрел для меня хорошенькую игрушку в локоть длиной, с ложем из отполированного дуба, инкрустированного серебром, заговоренной тетивой и очень легким механизмом взвода, подвластным и женской слабой ручке. Однако силы этого малыша хватило бы, чтобы продырявить человека с пятидесяти шагов. Если попадешь, конечно...

А вот это у меня не очень получалось. Я тренировалась одна, найдя прелестное, скрытое от посторонних взглядов место. Похоже, именно его изобразил неизвестный художник на картине, висящей над камином в гостиной Илланы: пруд с кувшинками, скамеечка в тени развесистых вязов, замшелый камень, наполовину съехавший в воду... В реальности оно понравилось мне еще больше, чем нарисованным: тихое, безмятежное, уединенное.

Почти.

На третий день нашего пребывания в Этере, когда я, проклиная на все лады свою неспособность справиться с оружием, ползала в высокой траве и собирала стрелы, откуда-то сверху раздался звонкий голос:

- Ты просто целишься неправильно.

Собранные стрелы высыпались в траву, пальцы сами собой сложились для парализатора, тело развернулось, готовое послать заклинание, но я, осознав, что делаю, силой заставила себя расслабиться. В голосе не слышалось ни угрозы, ни опасности, и вообще, он, кажется, принадлежал не совсем взрослому мужчине.

- А ты знаешь, как надо? - крикнула я в крону развесистого граба. Голос рассмеялся.

- Конечно!

- Так, может, покажешь?

Ответом мне послужили шорох и шевеление ветвей, обладатель голоса и умения стрелять из арбалета, очевидно, спускался. Вот передо мной показались худые мальчишеские ноги, обутые в кожаные сандалии, светлая ткань штанов, доходящих до угловатых коленок, и, наконец, на землю спрыгнул вихрастый светловолосый мальчишка лет десяти.

- Привет. А ты кто? - поинтересовался он, с интересом разглядывая, нет, не меня, а оружие у меня в руке.

Я озадачилась: Иллана не предупреждала, что в ее саду могут попасться дети, но на вопрос ответила.

- Элька.

- А почему я тебя раньше не видел? - продолжал допрос мальчик.

- Потому что я недавно приехала к госпоже Иллане, - сообщила я, продолжая размышлять, откуда взялся ребенок. Пришел из соседского сада? Маловероятно. Иллана не позволила бы бродить в своем саду неизвестно кому, пусть даже это ребенок из хорошей семьи, если судить по его одежде и поведению.

- А свое имя ты мне назовешь?

- Деллик.

Мальчик странно посмотрел на меня, словно бы чего-то ожидая. У меня возникло странное ощущение: он предполагает, что я должна знать его. Точнее, просто убежден в этом.

Я на самом деле слышала о нем? Иллана рассказывала мне о высшем обществе Этеры, но я не особенно внимательно вслушивалась, полагая, что вряд ли задержусь настолько, чтобы близко контактировать с ним. Но все же какие-то сведения застряли в памяти, и я усиленно копалась в них, вытаскивая имена десятилетних мальчиков, рожденных в богатой семье, достаточно знатной для того, чтобы он вел себя уверенно и отчасти властно с незнакомой девушкой, и живущего неподалеку. Ой-ой... Единственное имя, всплывшее в моей памяти, вызвало у меня нервную дрожь, смущение и желание послать на гхыр этикет, раз уж я его нарушила всеми возможными способами.

- Дай мне, - мальчик протянул руку к арбалету.

Я стряхнула оцепенение.

- Возьмите, ваше высочество.

Деллик не повел и бровью, зарядил оружие, поднял и, практически не целясь, выстрелил. Болт с сухим треском вонзился в центр мишени. Я едва проследила за действиями мальчика, пораженная верностью собственной догадки. Мне демонстрировал навыки стрельбы сын его величества Делвера Пятого, его высочество Делвер Шестой, которого каким-то ветром занесло в место моих тренировок. Подождите... А действительно, что он здесь делает? Разве ему не положено находиться под присмотром многочисленных мамок, нянек и прочих лиц, приставленных к будущему правителю Картхейна?

- Элька, ты видела, как я это сделал? Сможешь повторить? - Деллик вернул мне арбалет, залез на скамейку и нетерпеливо поерзал. - Давай я посмотрю и подскажу, если не получится.