Первым шел крупный высокий мужчина, самоуверенный, как босс, за ним – коренастый парень, по всем признакам – телохранитель.

– А вот и Курганов, – негромко произнес Клотов, привлекая внимание Варенцова к вошедшим.

Следователь оторвал взгляд от своего блокнота, который за утро уже обогатился шестью исписанными страницами, и с интересом посмотрел на Олега Курганова. Варенцов располагал обширными сведениями о большинстве известных горожан, начиная от преступных авторитетов и заканчивая хозяевами Белого и Серого домов, и многих из них знал лично.

Вошедший здоровяк действительно был Олегом Валерьевичем Кургановым. Когда-то он возглавлял преступную группировку, которую в простонародье именовали «кургановцами». Не проходило и дня без того, чтобы кто-нибудь из «воспитанников» Курганова не попал в сводку криминальных новостей. Это были непростые времена, когда правоохранительные органы без должного уважения относились к людям с незаурядными организаторскими способностями. Курганов дважды попадал под суд, но оба раза бог его миловал.

С тех пор взаимоотношения милиции и Курганова существенно изменились и приняли цивилизованные формы. Группировка Курганова претерпела изменения и раздробилась. Самые радикальные ее члены стали сотрудниками охранного агентства «Курганов и партнеры». Они по-прежнему доставляли беспокойство милиции, но улаживать недоразумения стало проще – как-никак коллеги. Остальные «воспитанники» занялись бизнесом в фирмах, которые открыл Курганов. Эти фирмы были постоянной головной болью налоговой полиции и ОБЭП.

Олега Курганова знали как очень крупного человека, не только по социальному статусу, но и по комплекции. В молодости он профессионально занимался борьбой. С двадцати семи лет его вес не опускался ниже ста десяти килограммов. У него была фигура штангиста, крепкие ноги и сильные руки. В его широкой ладони с толстыми пальцами любая другая ладонь чувствовала себя как мягкая детская рукавичка. Голова у Курганова была столь же крупной, как и тело. Большую ее часть занимало недоброжелательное лицо с массивным подбородком и приплюснутым носом. Он коротко стриг наполовину поседевшие волосы, от преждевременного выпадения которых впереди образовались две глубокие залысины, и от природы узкий лоб стал казаться более широким.

Курганову было сорок семь лет. Он по-прежнему оставался физически очень сильным, хотя профессиональный спорт и избыточный вес подпортили его здоровье и наградили несколькими обременительными болезнями.

В этот день на Олеге Курганове были свободные брюки в мелкую коричневую клетку и просторная белая рубашка с коротким рукавом. На его левом запястье нельзя было не заметить броские и тяжелые золотые часы на широком браслете, на безымянном пальце левой руки – неестественно большую печатку с одиннадцатью бриллиантами, самый крупный из которых был размером с горошину и находился в центре «болта».

Курганова сопровождал телохранитель, которого звали Максом. Он тоже отличался крепким телосложением, но рядом с хозяином казался недостаточно большим. Выражение лица Макса не менялось последние десять лет и напоминало отрешенную физиономию курильщика опия. Многие полагали, что он жил под кайфом, но на самом деле лицо телохранителя отражало его простой, напоминающий железнодорожное полотно внутренний мир.

В одежде Макса обязательным атрибутом был пиджак, который всегда был оттопырен в области левой подмышки, выдавая спрятанную там кобуру. Макс имел разрешение на ношение огнестрельного оружия.

Телохранитель Курганова был очень преданным и исполнительным. Его несколько раз пытались подкупить, но всякий раз получали по морде. Макс не забивал свою голову мыслями, потому что одна из них могла помешать ему в нужный момент прикрыть босса. О решительности Макса говорил тот факт, что, несмотря на возможный риск, пистолет у него под мышкой всегда был снят с предохранителя, а в его стволе находился патрон. Поэтому, для того чтобы увидеть опасность и открыть по ней стрельбу, Максу требовалось две секунды. Благодаря своей собранности телохранитель отличился при последнем покушении на Курганова и начал стрелять раньше, чем нападавшие. Поэтому в обществе Курганова его друзья и гости старались не делать резких движений, чтобы не ввести в заблуждение бдительного Макса.

Когда опасная парочка вошла в Звездный зал, Клотов и следователь выжидающе замолчали. Казалось, что даже мухи благоразумно приземлились, чтобы не нарваться на неприятности.

Окинув милиционеров спокойным взглядом, Курганов пересек танцплощадку и подошел к накрытому скатертью телу. Телохранитель, прочтя мысли хозяина, наклонился и откинул с лица покойника край скатерти.

– Попрошу ничего не трогать, – требовательно заявил Варенцов, задетый тем, что вновь прибывшие беспардонно вторглись в сферу его полномочий.

Майор и следователь встали со стульев.

Курганов никак не отреагировал на слова Варенцова. Он пристально посмотрел на серое лицо Алексея Агарова и на его ослепшие глаза с широко раскрытыми зрачками.

Клотов и следователь подошли ближе.

Макс потянулся к кобуре, но Курганов его остановил:

– Не надо.

Хотя милиционеры были в штатском, приехавшие, конечно, видели «УАЗ» прокуратуры, стоящий возле клуба.

– Посторонним вход сюда ограничен, – решительно сказал Варенцов, приближаясь к Курганову.

– Я его родственник, – ответил Курганов, не оборачиваясь. – И владелец клуба.

– Вы – брат Ольги Валерьевны?

Курганов повернулся.

– Да. Я ее брат. Олег Валерьевич Курганов.

– Моя фамилия – Варенцов. А это – майор Клотов.

Следователя задело то, что Курганов демонстративно проигнорировал их присутствие.

Когда Варенцов злился, он становился похожим на маленькую, но очень отважную собачонку. Клотов это знал и скромно встал позади следователя, предвкушая пристрастный и энергичный допрос.

– Вы – единственный владелец клуба? – спросил Варенцов, не предлагая собравшимся сесть.

Конечно, удобнее было вести разговор сидя, но следователь не рассчитывал на задушевную беседу с Кургановым. Он приготовился записывать показания, держа блокнот и ручку в руках.

Курганов неодобрительно посмотрел на блокнот и ответил:

– У Алексея была небольшая доля в десять процентов, как плата за работу директором.

Несколько лет назад Курганов не снизошел бы до разговора с ментами без острой необходимости и без одобрения адвоката. Но теперь он стал заметной фигурой в городе и к тому же занялся политикой. Поэтому Олег Валерьевич потихоньку перенимал манеры законопослушных граждан.

– Кому достанутся эти десять процентов? – не деликатничал Варенцов.

– Моей сестре, надо полагать, – спокойно предположил Курганов. – Хотя какая, к черту, разница? Не она же отравила Алексея!

Варенцов покачал головой, будто слова Курганова его не убедили.

– А откуда вы знаете, что Агаров отравился? – неожиданно спросил Клотов, выходя из-за спины следователя.

Олег Валерьевич внимательно посмотрел на майора.

– Охранник сказал.

– Как вы узнали о случившемся?

– Мне позвонила сестра, когда ехала сюда.

Клотов замолчал, как прокурор, задавший свидетелю все вопросы.

– Вы уже узнали, чем он отравился? – с легким раздражением спросил Курганов.

Его лицо не выражало большой скорби. Олегу Валерьевичу вообще были чужды многие из тех переживаний, которые изводят большинство людей.

– Скорее всего, метиловым спиртом. Точнее скажут эксперты, – ответил Варенцов и снова пошел в атаку. – У Агарова была назначена встреча в клубе приблизительно на одиннадцать часов. Вы не знаете, с кем он собирался встретиться?

– Не знаю. Вчера я был в клубе до полуночи. Тут справляла день рождения одна из моих сотрудниц. Алексей праздновал вместе со всеми. Я был уверен, что он напьется и придет домой под утро. Алексей с сестрой последние полмесяца жили у меня.

– Ваша сестра говорила об этом, – заметил следователь и заглянул в блокнот. – Подлесная, двадцать – это ваш адрес?