По мнению плебейско-крестьянских идеологов, человек обладает нравственной свободой. Он должен сознательно и добровольно определить избираемый им путь: остаться ли во власти «света» или примкнуть к «истинным христианам» (см. там же, 260—273). Чеховиц весьма остро ставит вопрос об индивидуальной моральной ответственности человека за свои поступки независимо от того, добровольно ли он делает моральный выбор, или к этому его кто-либо побуждает со стороны. В том случае, если внутренние, нравственные убеждения человека вступают в конфликт с внешними обстоятельствами, человек должен следовать велению своей совести, отождествляемой мыслителем со «словом божьим». Человек, пишет Чеховиц, «должен быть послушен властям и выполнять все их предписания, но только в соответствии со словом божьим — и не больше» (там же, 111). Во имя социально-нравственного идеала «истинный христианин» обязан отказаться от сословно-классовых привилегий, собственности, а если необходимо, то и от семьи, быть готовым пожертвовать всем, в том числе и своей жизнью. «Эта аскетическая строгость нравов,— пишет Ф. Энгельс,— это требование отказа от всех удовольствий и радостей жизни, с одной стороны, означает выдвижение против господствующих классов принципа спартанского равенства, а с другой — является необходимой переходной ступенью, без которой низший слой общества никогда не может прийти в движение» (1, 7, 377—378). В то же время самопожертвование должно иметь известные пределы. Чеховиц полагал, что на человека будет возложено бремя испытаний, «согласно его духу и силе» (173, 67).
Чеховицем отвергалось всякое насилие. Однако евангельские тексты, в которых излагалась концепция непротивления злу насилием, трактовались Чеховицем нетрадиционно. В своем диалоге «Христианские беседы» мыслитель следующим образом интерпретировал слова апостола Павла. «Не воздавайте никому злом за зло» (Рим, 12, 17): «Ученик. Лишение человека возможности мстить за нанесенные обиды противоречит природе и разуму. Защита — врожденное свойство не только человека, но и всего живущего на земле — скотов, зверей, птиц, гадов. Как же может разумный человек не защищаться, когда на него нападают или обижают? Надо быть пнем или камнем, немым или мертвым, чтобы выносить все то, что ты говоришь. Учитель. На это я тебе коротко отвечу следующее. Ты говоришь, что неразумные звери и гады за обиду мстят,— это верно. Но они мстят потому, что не обладают разумом, предусмотрительностью, рассудком... Но ведь человек — разумное творение, ему не подобает мстить так, как мстят звери, но он должен преодолевать зло и противоречия своим разумом... Когда он поступает иначе, то уподобляется зверю» (173, 92). Чеховиц, таким образом, считал, что месть за зло противна разумной человеческой природе, она низводит человека до уровня неразумного животного. Зло неизбежно порождает зло. Ради торжества принципа человеколюбия человек обязан поступиться не только личной обидой, но и жизнью, что явится великим нравственно-очистительным примером для человечества.
Религиозно-этическое учение Чеховица противостояло официальной феодально-средневековой морали своего времени. Наряду с абстрактно-гуманистическими, антифеодальными элементами оно содержало и ярко выраженную консервативно-реакционную тенденцию, поскольку сковывало социальную активность масс, настраивало народные низы непротивленчески по отношению к эксплуататорам. Однако вместе с пассивной евангельски-непротивленческой, абстрактно-гуманистической тенденцией в социально-этическом учении плебейско-крестьянских идеологов присутствовали и другие — антифеодальная, плебейско-бунтарская — тенденции, выражавшие протест против существующей общественной несправедливости, господствующей феодально-церковной морали, социального и духовного угнетения человека труда. Убеждение Чеховица в неизбежной победе добра над злом, торжестве разумных и нравственных начал в человеке являлось опосредствованным результатом ренессансно-гуманистических веяний эпохи.
Чеховиц считал, что «необходимо почитать слово божье больше, чем государственные декреты» (там же, 111). Подобного рода позиция не только выражала отрицательное отношение мыслителя к общественным и государственноправовым институтам феодализма, но и содержала идею о том, что человеческие убеждения, в частности вера, не могут контролироваться светской властью. Чеховицем было выдвинуто требование религиозной веротерпимости: «В Польше и других государствах, примыкающих к ней,— писал он,— должна быть свобода вероисповедания».
Религиозно-этическое учение Чеховица представляет собой теологическую модификацию народного гуманизма эпохи Возрождения и Реформации. В специфической, религиозно-мистической форме оно отражало нравственные идеалы трудящихся масс эпохи позднего феодализма (см. 80, 82).
Указатель имен
Аверроэс (Ибн-Рошд) 90
Августин 103
Авиценна (Ибн-Сина) 90-91
Алексеев Л. В. 24
Алексютевич Н. О. 77, 90
Аристотель 46, 48, 52, 66—68, 97, 108, 117, 119, 121, 129, 131, 143, 175—176, 180, 188
Бабич Я. 41, 49, 72
Барбах Ю. 54
Боден Ж. 46, 47
Борозиа Л. Т. 137, 138
Будный Б. 44, 52, 140, 145, 153, 191-192
Будный С. 8, 12, 43, 50, 57, 62—63, 140, 146, 147, 148, 153, 154, 172-174, 177
Буридан Ж. 66
Бэкон Ф. 46
Верниа Н. 68
Вишенский И. 59
Владимиров Л. И. 65, 75—76, 81, 137
Волан А. 26, 44, 46, 50, 55, 62, 140, 147-148, 153, 159, 175—185, 192, 193
Волович О. 54
Гегель 14
Голениченко Г. Я. 73, 93, 94
Голенищев-Кутузов И. Н. 140—141
Головаха И. П. 47
Головацкий Я. Ф. 76—77
Горский В. С. 47
Гращенков В. Н. 37
Грушевский М. С. 77
Гуго Г. 46
Гусовский Н. 140, 161-165
Данте 68
Демокрит 119
Журавский А. И. 81
Зизаний Л. 14, 28—29, 44, 45, 61, 63, 140, 148, 149, 150
Иисус Сирахов 89, 105
Ипатий Потей 34
Кальвин Ж. 38, 46, 80
Карцан Я. из Велички 43, 44, 50
Кастеллио С. 38, 46
Кишка Я. 49, 50, 197
Клибанов А. И. 37
Коменский Я. А. 46
Конон В. М. 53, 128, 137
Конрад Н. И. 140, 176
Коперник Н. 80, 93
Копысский З. Ю. 23
Копыстенский З. 32
Кошуцкий С. 43, 140, 153, 155, 187-191
Курбский А. 9, 76
Ликург 89
Литвин М. 140, 147, 148, 153, 165—171, 177
Лихачев Д. С. 151
Лован С. Г. 155, 192
Лука (евангелист) 95
Лукреций Кар 46
Лютер М. 9, 38, 46, 74, 79, 80
Лыщинский К. 140, 155, 156, 194, 195
Мамонич К. 8, 43
Мамонич Л. 8, 43
Маркс К. 14, 16
Миколай Радзивилл (Черный) 49
Могила П. 61
Моджевский А. Ф. 43, 46, 50, 55
Монтень М. 46
Мор Т. 46, 80, 117
Мстиславец П. Т. 8, 42, 43
Мусати Т. 69
Мюнцер Т. 38
Немилов А. Н. 37
Ничик В. М. 35
Нума Помпилий 89
Павел из Ворчина 66, 67
Перуев В. Н. 77
Пичета В. И. 77
Платон 46, 48, 67, 175, 176, 180, 181, 188, 191
Плетенецкий Е. 61
Полоцкий С. 61, 140
Птолемей Филадельф 89, 105, 133
Пьетро д’Абано 68
Региомонтан И. 94
Сапега Л. 54, 55
Сенека Л. А. 46
Сковорода Г. 12
Славенецкий Е. 61
Смотрицкий Г. 149
Смотрицкий М. 32, 45, 148—150
Соколов В. В. 143, 159
Соломон 89, 105, 122, 123, 132
Солон 89
Социн Ф. 46, 191
Толстой Л. Н. 10
Тяпинский В. 8, 44, 61, 63, 140, 148, 151
Федоров И. 8, 42
Филиппович А. 32, 149
Фома Аквинский 89, 92, 103, 106—108, 120
Цицерон М. Т. 43, 46—48, 52, 66, 67, 109, 110, 145, 177, 180, 184, 186—190, 192
Чеховиц М. 62, 140, 149, 152, 196-201
Щекотихин Н. Н. 72, 137, 138
Энгельс Ф. 13, 37, 91, 198
Эразм Роттердамский 9, 44, 46, 67, 80, 104, 117
Литература
1. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2. М., 1955—1978.
