По-видимому, еще в годы учебы у Скорины созрел замысел «послужить посполитому люду» изданием книг на родном языке. Из Падуи Скорина, вероятнее всего, без какой-либо задержки вернулся на родину и попытался заинтересовать своими планами богатых белорусских горожан Вильно, и в частности Богдана Онькова. Получив финансовую поддержку со стороны последнего, Скорина приезжает в чешскую Прагу. Можно предположить, что в течение нескольких лет он здесь занимался гуманистическими «штудиями» над текстом Священного писания, организацией типографии, подготовкой к изданию Библии. Чем обусловлен выбор Праги в качестве колыбели восточнославянского книгопечатания? Исследователи (см. 32, 57—63. 139, 208. 9, 47. 97, 188), пытаясь ответить на данный вопрос, отмечают ряд обстоятельств. Прежде всего Прага являлась одним из центров развитого книгопечатания. Большое влияние на выбор Скорины оказала родственная национально-культурная среда. Далее, Прага являлась хранительницей традиций чешского национально-освободительного движения XV в., в свое время встретившего горячий отклик в общественных кругах Великого княжества Литовского (см. 109, 69—83). Образцом при работе над текстом «Библии Русской» Скорине служила «Чешская Библия», изданная в 1506 г. в Венеции (см. 32, 171). В то же время, как полагают исследователи, Скорина тщательно изучал и использовал библейские книги на церковнославянском (см. 24, 61—70), древнееврейском, латинском и греческом языках.
6 августа 1517 г. в свет выходит первенец Скорины — Псалтырь. В течение 1517—1519 гг. восточнославянский первопечатник издает еще 22 книги Ветхого завета. Книги публиковались в следующей очередности: Псалтырь, книга Иова, Притчи Соломоновы, книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова — 1517 г.; книга Екклезиаста, или Проповедника, Песнь Песней Соломона, книга Премудрости Соломона, четыре книги Царств, книга Иисуса Навина — 1518 г.; книга Иудифи, Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие, книга Руфи, книга пророка Даниила, книга Есфири, Плач Иеремии, книга Судей израилевых — 1519 г.[7] Изданные книги были объединены общим заглавием: «Бивлия Руска, выложена доктором Франциском Скориною из славного града Полоцка, богу ко чти и людем посполитым к доброму научению».
Сказать, что Скориной была издана Библия и тем самым было положено начало отечественному книгопечатанию,— это сказать далеко не все. К издаваемым библейским книгам Ветхого завета Скориной было написано 25 предисловий и 24 послесловия, книги были богато иллюстрированы высокохудожественными гравюрами (по подсчетам Н. Н. Щекотихина, их 39), орнаментированы большим числом заставок, концовок, заглавных букв, титульных листов, что сделало их уникальнейшими памятниками отечественного искусства. И наконец, в «Бивлии Русской» был также помещен великолепный гравированный портрет самого Скорины. Все это свидетельства нетрадиционного, свободного, ренессансно-гуманистического отношения белорусского первопечатника и мыслителя к Священному писанию.
Около 1520 г. Скорина покидает Прагу и возвращается на родину. Он обосновывается в Вильно и в доме «найстаршего бурмистра» Якуба Бабича устраивает типографию, где им были «вытиснены» «Малая подорожная книжица» (1522) и «Апостол» (1525). Это первые напечатанные на территории нашей страны книги. «Малая подорожная книжица» являлась популярным религиозным сочинением и предназначалась для мирян — ремесленников, купцов, и т. д. Она была небольшой по размеру и удобной для повседневного пользования. В состав «Малой подорожной книжицы» входили «Псалтырь», «Часословец», «Акафисты», «Каноны», «Шестидневец», «Святцы» и «Пасхалия». Однако «Малая подорожная книжица» — это не только «карманный молитвенник». В ней содержались также определенные научные и практические сведения. Примечательны в этом отношении две последние части «Малой подорожной книжицы», в которых Скорина выступает как ученый-астроном. Так, в «Святцах» Скорина вносит некоторые поправки в устаревший юлианский календарь. По мнению Г. Я. Голенченко, эти поправки «отвечали уровню астрономической науки первой половины XVI в.» (34, 33). Своего рода сенсацией явилась находка в 1957 г. экземпляра «Малой подорожной книжицы» с хорошо сохранившейся «Пасхалией» (см. 84, 44—45), которая дала возможность более всесторонне и глубоко оценить астрономические воззрения белорусского гуманиста. В «Пасхалии» Скориной дана первая в восточнославянской астрономической науке сводка лунных и солнечных затмений. Причем скорининские прогнозы затмений в целом отличаются большой степенью точности в свете данных современной астрономической науки (см. 34, 34). Изданная Скориной в 1525 г. «Книга деяния и послания апостольская, зовемая Апостол», или, как ее принято сокращенно называть, «Апостол», содержала, как видно уже из ее заглавия, часть Нового завета. Но к «Апостолу» Скориной написано 22 предисловия и 17 послесловий. Виленские издания Скорины также хорошо иллюстрированы, снабжены гравюрами, виньетками, заставками, инициалами.
В Праге Скорина, по всей вероятности, выступил в качестве переводчика и организатора книгопечатания. Непосредственно печатанием книг занимались местные мастера. Так, в послесловии к книге Есфири читаем: «Выложена працею и вытиснена повелением ученого мужа Франциска Скорины из славного града Полоцка, в науках и в лекарстве учителя» (3, 109). В Вильно же Скорине, по-видимому, пришлось совмещать роли организатора издательского дела и печатника. В частности, в послесловии к «Апостолу» он пишет: «Выложена и вытиснена працею и великою пильностью доктора Франциска Скорины с Полоцка» (там же, 152).
«Апостол» был последней изданной Скориной книгой. О дальнейшей его жизни и деятельности наряду с рядом достоверных фактов существуют гипотезы. К числу гипотез относится предположение некоторых исследователей о пребывании Скорины в 1525 г. в Виттенберге и о его встрече с Лютером (см. 32, XIII— XIV 33, 52), а также версия о поездке Скорины в конце 20-х — начале 30-х годов XVI в. в Москву и попытке наладить там книгопечатание на русском языке (см. 139, 211, 9, 48—50). Некоторые документальные данные свидетельствуют, что в середине 20-х годов XVI в. Скорина был приближенным виленского епископа, который, по-видимому, уже в это время пользовался его услугами как врача (36, 26). Документы говорят также о том, что в конце 20-х — начале 30-х годов Скорине пришлось столкнуться с целым рядом житейских неурядиц. Он начал судебный процесс с родственниками своей жены Маргариты по поводу имущества, доставшегося ей от первого мужа, «радцы» магистрата Вильно Юрия Одверника (см. 32, 47). В 1529 г. в Познани умер Иван, брат Скорины, и последний вынужден был приехать туда, чтобы попытаться уладить имущественные дела покойного (см. 172, 473—475. 21, XLVI—XLVII). К тому же в марте 1530 г. Вильно постигло большое бедствие: в результате пожара сгорели две трети города. Как полагает П. В. Владимиров, эти обстоятельства послужили причиной прекращения книгоиздательской деятельности Скорины (32, 66— 67).
Далее документально установлено, что в мае 1530 г. Скорина находился в Кёнигсберге в резиденции прусского герцога Альбрехта, энергичного последователя лютеровской Реформации. Конкретная цель пребывания Скорины в Кёнигсберге не совсем ясна, однако он был здесь принят как «муж выдающихся и больших знаний», «несравненного дарования и похвальной учености» (95, 221—226). Семейные, а возможно, и другие обстоятельства вынудили Скорину вскоре вернуться в Вильно. Он становится секретарем виленского епископа, выполняя одновременно обязанности домашнего врача. В 1532 г. Скорина вторично прибыл в Познань, теперь уже по делам своего патрона, виленского епископа. Этим воспользовались кредиторы его покойного брата и предъявили ему счет на 412 злотых. По их наущению Скорина был подвергнут тюремному заключению как несостоятельный должник. Выручил его племянник Роман, который выхлопотал у короля грамоту об освобождении Скорины из-под стражи. Вскоре состоялся суд, на котором Скорина, по-видимому, был оправдан (см. 172, 474).
