Подобным туманом окутаны и последние дни жизни Сталина. Множество свидетельств, воспоминаний, документов — и, вместе с тем, полное отсутствие ясности. Да и слишком этапной стала эта дата — 5 марта 1953 года, для страны, для всего мира, чтобы то, что тогда происходило, получило однозначную оценку.

В официальной интерпретации событий, связанных с болезнью и смертью Сталина, немало неувязок и неясностей. В правительственном сообщении, опубликованном только 4 марта, говорится: «В ночь на 2 марта у товарища Сталина, когда он находился в Москве в своей квартире, произошло кровоизлияние в мозг, охватившее важные для жизни области мозга. Товарищ Сталин потерял сознание. Развился паралич правой руки и ноги. Наступила потеря речи».

Однако большинство источников свидетельствует, что удар со Сталиным случился не на квартире в Кремле, а на Кунцевской даче. Что же касается конкретной даты, то здесь имеются довольно существенные расхождения. Сам Хрущев называл разные даты — и 28 февраля, и 1 марта. Даже в последнем по времени источнике — своих мемуарах — он говорит, что Сталин заболел в феврале (т. е. 28 февраля, В Субботу), однако тут же рассказывает, что он, Маленков, Берия и Булганин ушли с дачи после обильного ночного ужина часов в пять или в шесть утра в воскресенье, 1 марта. Сталин вышел проводить их, был в хорошем настроении и много шутил.

Удар же у него произошел, видимо, днем или под вечер 1 марта, потому что, когда четверка «вождей», вызванная охраной, приехала вечером на дачу, Сталин, видимо, уже несколько часов был без сознания. Однако далее следует совершенно необъяснимое: соратники не только не вызвали врачей, но и сами не стали выяснять, что со Сталиным, а преспокойно разъехались по домам. Они решили, что Сталин «просто заснул».

Спустя какое-то время снова последовал тревожный звонок от охраны. На этот раз уже вызвали врачей, а также пригласили Кагановича и Ворошилова. Происходило это ночью или ранним утром 2 марта. Вскоре на дачу к тяжело больному отцу вызвали Светлану Аллилуеву и Василия Сталина. «Незнакомые врачи, впервые увидевшие больного, — вспоминает Светлана, — ужасно суетились вокруг. Ставили пиявки на шею и на затылок, снимали кардиограммы, делали рентген легких, медсестра беспрерывно делала какие-то уколы, один из врачей беспрерывно записывал в журнал ход болезни… Все суетились, спасая жизнь, которую нельзя было уже спасти». И опять же странная деталь: «незнакомые врачи».

Абдурахман Авторханов, пытаясь объяснить многие несовпадения и неясности, связанные с болезнью и смертью Сталина, считает, что тот умер в результате заговора, который явился последним актом продолжительной послевоенной трагедии. Предназначенные к гибели «герои» умертвили «бессмертного», чтобы самим остаться в живых. Уже в своей книге «Технология власти» (1959) Авторханов написал, что, вероятно, загадочная смерть Сталина последовала в результате заговора Берии, Маленкова, Хрущева и Булганина. А в книге «Загадка смерти Сталина» Авторханов подробно рассматривает эту версию.

Так был ли заговор против Сталина? Прямых свидетельств этому нет. Но как понять, к примеру, следующее высказывание Хрущева на митинге 19 июля 1964 года, устроенном в честь венгерской делегации во главе с Яношем Кадаром: «Сталин стрелял по своим. По ветеранам революции. Вот за этот произвол мы его осуждаем… В истории человечества было немало тиранов жестоких, но все они погибли также от топора, как сами свою власть поддерживали топором», А самое главное — почему слова о тиранах, если они напрямую не касались Сталина и его судьбы, в наших газетах не напечатали, хотя их слышали по радио и в Европе?

Косвенно заговор признается и в постановлении ЦК от 30 июня 1956 года «О преодолении культа личности и его последствий»: «XX съезд партии и вся политика ЦК после смерти Сталина ярко свидетельствуют о том, что внутри ЦК партии имелось сложившееся ленинское ядро руководителей». Здесь как бы подтверждается, что именно это «ленинское ядро» противостояло Сталину и в конечном счете сумело положить конец его безумствам.

Имеются и более определенные свидетельства, которые, впрочем, тоже трудно признать полностью достоверными. Такова, к примеру, версия Ильи Эренбурга, который в 1956 году рассказывал французскому философу и писателю Жану Полю Сартру, что 1 марта 1953 года (!) состоялось заседание Президиума ЦК партии. На нем Лазарь Каганович потребовал от Сталина создать комиссию по объективному расследованию «дела врачей» и отменить намеченную депортацию евреев. Каганович был поддержан всеми присутствующими, кроме Берии. Сталин расценил подобное единодушие как заранее подготовленный заговор и пришел в ярость. Однако «оппозиционеры» не отступились от своего, более того, Каганович демонстративно разорвал свой партбилет (или удостоверение члена Президиума ЦК КПСС?). Именно тогда Сталина хватил удар. Однако врачей к нему вызвали только утром 2 марта.

По версии бывшего члена Президиума и секретаря ЦК партии, позднее — посла СССР в Нидерландах Пономаренко, которую он изложил в 1957 году, все это произошло на заседании Президиума ЦК в конце февраля (28 февраля?), где обсуждали «дело врачей» и проект декрета о депортации евреев в Среднюю Азию. Против выступили Молотов и Каганович, которых поддержали остальные.

Есть и свидетельства из других источников, что готовилась массовая депортация евреев и что заместитель председателя Совмина Н. Булганин получил от Сталина задание — подготовить для этой цели железнодорожные эшелоны. Авторханов полагает, что, начав дело кремлевских врачей, Сталин тем самым подписал себе смертный приговор.

В свою очередь, генерал Судоплатов свидетельствует:

«Все сплетни о том, что Сталина убили люди Берии, голословны. Без ведома Игнатьева и Маленкова получить выход на Сталина никто из сталинского окружения не мог. Это был старый человек, больной с прогрессирующей паранойей, но до своего последнего дня он оставался всесильным правителем. Он дважды открыто объявлял о своем желании уйти на покой, первый раз после празднования Победы в Кремле в 1945-м и еще раз на Пленуме Центрального Комитета в октябре 1952 года, но это были лишь уловки, чтобы выявить расстановку сил в своем окружении и разжечь соперничество внутри Политбюро».

В пятницу, 6 марта 1953 года, газета «Правда» выходит в траурном обрамлении. На первой странице сообщалось: «5 марта в 9 часов 50 минут вечера после тяжелой болезни скончался Председатель Совета Министров Союза ССР и Секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза Иосиф Виссарионович Сталин.

Бессмертное имя Сталина всегда будет жить в сердцах советского народа и всего прогрессивного человечества».

Там же было напечатано обращение от ЦК КПСС, Совета Министров Союза ССР и Президиума ВС СССР ко всем членам партии, ко всем трудящимся Советского Союза.

Над страной нависло горе. В бесконечных траурных вереницах, писал в «Правде» Борис Полевой, тихо переговаривались ошеломленные смертью Сталина люди:

— Эх, если бы можно было годы ему продлить, жизнь бы для этого, не задумываясь, отдала.

— Разве только бы вы? Миллионы бы людей отдали…

Александр Корнейчук писал: «Великое горе постигло народ. Безгранична наша скорбь. В слезах Украина у гроба родного отца и учителя товарища Сталина. В эти тяжелые дни мы вспоминаем все большое и доброе, что сделал для украинского народа любимый вождь трудящихся всего мира…»

Смерть Сталина советские люди восприняли как трагедию. На собраниях принимались резолюции, где предлагалось непременно увековечить память «великого вождя и учителя». Например, СССР отныне читать как «Союз Советских Сталинских Республик», а орден Ленина преобразовать в орден Ленина — Сталина. Один из москвичей пожертвовал месячное жалованье на строительство отдельного мавзолея для Сталина. Слезы, истерика, страх перед будущим «без него»: «Что же делать? Как же мы будем жить без Сталина? Все рухнет. Теперь Запад возьмет нас голыми руками».