– Вы должны использовать вашу карту…
– Простите?
– Ваш пропуск… чтобы пройти в хранилище, вам следует провести через считыватель вашей картой, – пояснил мужчина, большим пальцем указав на дверь позади себя. – Она же откроет вам и нужную секцию ячеек. Затем вы ключом откроете саму ячейку. Ведь ключ у вас есть?
Она покачала головой.
– У меня нет ни карты, ни ключа. Честно говоря, я даже и не знала о существовании у себя банковской ячейки до получения этого письма. Я думала, вы сможете мне что-то объяснить… – Ребекка кивнула на лист бумаги, который положила перед ним.
– Понимаю, секундочку…
Он застучал пальцами по клавиатуре, и она тут же заприметила аккуратно встроенный в поверхность стойки монитор.
Когда мужчина слегка повернул корпус, она заметила и еще одну деталь. Повыше лопатки была такая знакомая складка, контуры чего-то плотного, надетого под рубашку и безупречно сшитый пиджак. Эту складку она видела тысячу раз на работе – и на себе самой, и на коллегах. На мужчине бронежилет. Интересно, а оружие у него есть? Поэтому она сделала осторожный шаг вперед и медленно облокотилась о стойку, затем попыталась проследить за тем, как контуры пиджака ложатся на бедра охранника.
– У этой ячейки два владельца.
От звука его голоса Ребекка вздрогнула и выпрямилась.
– Простите?
– Это вы и некто Хенрик Петтерссон. Вы его знаете?
Она кивнула:
– Это мой брат.
– Тогда, может быть, ключ с картой у него?
Наличие у Хенке банковской ячейки уже само по себе странность. Едва ли у него было что-то, требовавшее такого вида хранения. Но, с другой стороны, счет за владение ячейкой не оплачен, а это очень на него похоже. Судя по его поведению в последние месяцы, возможно, ничего невероятного нет и в том, что у него существуют такие секреты, которые необходимо подобным образом хранить.
Пожав плечами, Ребекка произнесла:
– Может быть…
– В любом случае выпустить карту не проблема, – продолжил объяснять сотрудник. – Поскольку вы указаны в числе владельцев абонемента, я могу заказать для вас новую. Стоит двести крон. Кроме того, вам нужно оплатить просроченный взнос, если вы не хотите, чтобы мы вскрыли ячейку с помощью дрели.
– Конечно, нет проблем, просто пришлите счет мне.
Он кивнул и постукал немного по клавиатуре, оформляя, как она догадалась, заказ.
– Ну, вот, карта придет к вам по почте через пару дней. Но с ключом я, к сожалению, помочь не могу.
– То есть?
– Все ключи получает тот, кто оформляет договор. И раздает их на свое усмотрение. Эти ключи защищены от копирования, поэтому у нас нет возможности изготовить дополнительные, даже если бы мы захотели. Именно поэтому нам приходится вскрывать ячейки дрелью, если никто так и не объявляется.
– Но я же в списке владельцев ячейки?..
– Нередко случается, что тот, кто оформляет договор, в качестве дополнительной гарантии указывает нескольких лиц, владельцев абонемента. На случай, если с оформителем договора что-то случится…
* * *
«PayTag», это они за всем стоят. Хоть складывать куски головоломки становилось все труднее, именно этот вывод продолжал быть совершенно очевидным. «PayTag» владел АО «А.К.М.Е. Телекоммуникационные услуги», которая, в свою очередь, произвела на свет серверную ферму в Чисте, ту, что он, Эйч Пи, взорвал менее двух лет назад.
Та же «PayTag», которая хотела купить «ArgosEye» и превратить в мультимиллионеров всех заговорщиков в офисе на Сенной площади до того момента, когда он вынул заглушку и потопил и «шхуну», и «людей».
Но похоже, что «PayTag» просто пошла дальше, продолжив в бешеном темпе поглощать маленькие бизнесы и становясь все более могущественной империей. Эйч Пи собрал о них все мыслимые и немыслимые, рассыпанные по киберпространству сведения. Большую часть которых сохранил на флэшке, не найденной копами. Но даже если бы они и нашли ее, ничего страшного – большую часть он знал наизусть.
Закурив, Эйч Пи затянулся и отправил почти что идеальное колечко дыма в никотиново-желтый потолок.
1992 год: четыре парня из американского университета основывают компанию «PayTag». Бизнес-идея – удобный перевод денежных средств через Интернет. В самой по себе идее нет ничего странного, но чисто технически они забежали лет на десять вперед, и софт глючит. Несмотря на это, к ним плывут венчурные инвестиции, и они строят множество крупных серверных ферм для того, чтобы управлять транзакциями наличных денег, которые, как они полагают, скоро начнут иметь место.
1997 год: после пяти лет работы почти в минус их касса начинает иссякать. Они ссорятся, и двое основателей выходят из игры. Оставшиеся двое решают изменить курс и в отчаянной попытке использовать стоящие без дела фирмы начинают сдавать в аренду свои мощности для хранения данных другим компаниям, которые нуждаются в их резервном копировании на случай, если грохнется их собственный сервер. И ребята наткнулись на золотую жилу – клиенты почти сразу повалили к ним толпами.
1999 год: в первый раз по итогом года сальдо оказалось положительным, и даже очень; кроме того, «PayTag» стала почти что уникальным игроком в сфере IT.
2001 год: БАХ! Взрывается глобальный IT-пузырь, но поскольку потребность в надежном резервном копировании данных больше, чем когда бы то ни было, «PayTag» по-прежнему показывает кое-какую прибыль. К тому же, как ни странно, несмотря на биржевой крах, к ним идет приток нового капитала. Начинается реальный обход стоящих на грани банкротства конкурентов, и «PayTag» просачивается практически во все сегменты IT-отрасли. Установка, обслуживание, консультирование – you name it![17]
2005 год: их акции допущены к торговле на фондовой бирже NASDAQ. Владельцем крупнейшего пакета акций становится некий фонд, предположительно связанный с двумя оставшимися основателями, но разнообразные финансовые увертки, примерно в стиле ИКЕА, делают невозможным в принципе выяснить, так это или нет.
2009 год: еще одна важная веха! В качестве нового исполнительного директора нанят IT-гуру и любимец СМИ Марк Блэк. Он мгновенно начинает воплощать свою мега-идею – Облако! Клиенты теперь будут размещать в «PayTag» не только критичные для своей деятельности резервные копии, а ВСЮ свою базу. Серверные теперь изгоняются из офисов и выплывают в Сеть – точнее, в один из гигантских, хорошо охраняемых «PayTag» серверных холлов, которые как грибы вырастают в редконаселенных местностях по всему миру.
Но при этом Эйч Пи совершенно уверен, что Игра началась задолго до 1992 года, а «PayTag» была абсолютно легальной структурой в течение довольно долгих лет. Игра, к примеру, могла быть тайным инвестором, включившимся в дело на пике кризиса в IT-отрасли.
Или же этот мистический фонд, владевший контрольным пакетом, на самом деле мог скрывать за своим фасадом что-то намного более мерзкое, чем просто парочку маленьких жадных кампрадов[18], не желавших платить налоги.
Однако самым надежным способом поглощения было, видимо, не приобретение пакета акций – по крайней мере, не единственным способом. Нужно было чье-то присутствие на месте; кто-то, кто следил бы за тем, чтобы все шло так, как того хотели заинтересованные лица. Что привело его, Эйч Пи, к этой последней теории? Точно так же, как он поступил с «ArgosEye», Игра, вероятно, ввела троянского коня в «PayTag». Что-то или кого-то, кто на поверхности выглядел как ценное приобретение, а в действительности, внутри городских стен, представлял собой нечто смертельно опасное. А чтобы эта тактика сработала, «троянцем» должен быть кто-то, находившийся на самой вершине пирамиды. А в этом случае кандидат на такую роль только один…
Марк Блэк.
Именно при нем они превратились в действительно глобальную структуру. «Облако» и серверные фермы – части замысла Блэка, и владельцы «PayTag», по всей видимости, дали ему полный карт-бланш. И звезды и политики обожали этого сусального гада, а СМИ пускали слюни от восторга вне зависимости от того, что он делал. И никто, похоже, не понимал, кто же такой этот Блэк на самом деле. Никто, кроме Хенрика «Эйч Пи» Петтерссона.
