Яркие внешние черты должны быть не только у самого вождя. Ярким должно быть и его правление. Отсюда и пятая черта харизматического лидера – театральность, широкое использование гербов, эмблем, гимнов, знамен и различных обрядов. При этом идеология вождя должна соответствовать внешнему оформлению. Строить воздействие на людей можно на чем угодно, даже на теме борьбы против грызунов, но харизма политического деятеля, претендующего на общенациональное влияние, должна отвечать на важнейшие вызовы времени.

Ритуалы и символы, правила поведения и приветствия – это нечто незыблемое, то, чему необходимо хранить верность. Ведь харизматический лидер всегда в той или иной степени – человек одной мысли. Попытка даже незначительной модификации символики может привести к величайшим конфликтам и кризисам – например, раскол русской церкви в XVII веке. Скажем, идея переименовать милицию в полицию – как раз из таких попыток смены ритуалов, и неизвестно еще, как на подобную реформу отреагирует общество.

Наполеон, скажем, справедливо видел в монархических ритуалах инструмент укрепления своей власти, как и последовавший его примеру африканский генерал Бокасса – самый известный, если и не самый харизматический диктатор современности. Это прекрасно понимали советские и нацистские вожди, разработавшие уникальные сценарии военных парадов, съездов, приветствий и демонстраций.

Наконец, личность, претендующая на особое влияние, всегда находится в состоянии борьбы. Харизматический лидер, собственно, живет для того, чтобы в любой момент перегрызть глотку тому, кто покушается на интересы его группы.

При этом лидер никогда не будет так же рьяно отстаивать свои собственные, корыстные интересы, по крайней мере, открыто. Вождь-политик тщательно скрывает собственные амбиции, выставляя себя «слугой народа», против своей воли и как бы нехотя берущим на себя бремя власти. Легенды о скромности и неприхотливости «великих и простых» вождей народов являются неотъемлемой частью жизнеописаний тех же Кромвеля, Наполеона, Ленина или Сталина. Скромностью могли щегольнуть – в своем стиле – и падкие на роскошь африканские диктаторы. Так, однажды представитель ЦРУ Лоуренс Девлин хотел преподнести верному союзнику США в Заире Жозефу Дезире Мобуту (он же Мобуту Сесе Секо) в честь какого-то праздника сувенир стоимостью $25 000. Президент, личное состояние которого к тому времени наверняка перевалило за миллиард, отказался брать у друга такую дорогую вещь.

Харизматическая личность всегда востребована там, где произошла беда. В такой ситуации лидер никогда не станет успокаивать народ. Напротив, он приложит все силы к тому, чтобы держать людей в напряжении, говоря, что все ужасно, тяжело и почти катастрофично, но, слава Богу, есть человек, который знает, как со всем этим справиться – и сталинское «братья и сестры», и «нечего предложить, кроме крови, труда, слез и пота» Черчилля – типичные выступления харизматиков.

Борьба начинается с восстания против норм и авторитетов, чем вызывает ответную агрессию. Так в свое время поступил Мартин Лютер, прибивший свои «Виттенбергские тезисы» к дверям католического собора. Так же поступил и Фидель Кастро, возглавив безнадежный штурм казарм Монкадо.

Ответная агрессия вызывает у последователей вождя потребность защитить его от врагов, что только усиливает харизму. Если никто, как назло, на героя не нападает, необходимо создать видимость угрожающей ему опасности. Этим активно пользовались Саддам Хусейн и Слободан Милошевич, до них – Иосиф Сталин (борьба с контрреволюцией внешней и внутренней) и Адольф Гитлер (поджог рейхстага как предлог для антикоммунистических репрессий и общего ограничения свобод в стране). Фидель Кастро и вовсе закрепил за собой образ рекордсмена по числу покушений на его жизнь, отодвинув в сторону Шарля де Голля, также неоднократно становившегося мишенью. Вопрос о том, что первично – агрессия в адрес «харизмоносца» или его бойцовская позиция, несущественный. Главное, чтобы это качество проявлялось как можно более интенсивно, иначе всякой харизме конец.

Харизматическое действие непременно должно быть успешным. Народ любит гонимых, но не любит битых. Все сюжеты из жизни харизматических политиков – это повествования о достижении успеха. Когда в 1813 году Меттерних встретился с Наполеоном в Дрездене и предложил ему мир на условиях, казалось бы, вполне почетных, но требовавших от Наполеона определенных уступок, то услыхал в ответ: «Ваши государи, рожденные на троне, не могут понять чувств, которые меня воодушевляют. Они возвращаются побежденными в свои столицы, и для них это все равно. А я – солдат, мне нужна честь, слава, я не могу показаться униженным перед моим народом. Мне нужно оставаться великим, славным, возбуждающим восхищение!»

Если время идет, а успехов не наблюдается, необходимо во что бы то ни стало создать иллюзию побед. Делается это всегда одинаково: обнаруживается некая всеобщая беда, от которой страдает или может пострадать весь народ (еще лучше – все человечество). И оказывается, что нынешняя деятельность лидера как раз сосредоточена на преодолении этой почти неизбежной катастрофы (глобального потепления, например). Когда напряженное ожидание апокалипсиса достигает высшей точки, проблема объявляется успешно решенной. Чаще всего к такому способу поддержать свой авторитет прибегают лидеры религиозных сект, успешно предотвращая провозглашенный ими самими конец света.

Все составляющие харизмы связаны между собой и подчинены строгой логике – логике завоевания власти. Создание харизмы при этом распадается на три основные цели.

Первое – это выделение лидера из толпы, подчеркивание его исключительности и необыкновенности. Этой цели служат его особое происхождение («чуждость»), событие, изменившее всю его жизнь («озарение»), внешние качества и особенности поведения («стигматы»). Новизна идей – тоже элемент неординарности.

Вторая цель – это сплочение последователей. Этому служат ритуалы, лозунги, эмблемы и символы, подхватываемые и воспроизводимые толпой.

Наконец, третье и самое главное, ради чего предпринимаются все эти усилия: обеспечить преданность масс вождю. При всей исключительности вождя и его отличии от массы, у них должно быть нечто общее, что их объединяет: это может быть общий враг, общая цель, общий успех. И, разумеется, общая борьба, в ходе которой эта беззаветная преданность и горячая любовь могут проявиться сполна.

При всем при том харизматические навыки – всего лишь предпосылки, необходимые, но недостаточные для получения власти. Их необходимо отточить, отшлифовать. Лучше всего для этого подходят армия, где будущий вождь учится исполнять и отдавать приказы (непосредственное воздействие на людей), а заодно создает крепкие и надежные связи, и пресса, где потенциальный лидер овладевает наукой управлять умами масс (воздействие опосредованное). Дальнейшая «политическая стажировка» – работа в революционных кружках, в парламенте или партии, под сенью более крупного политика, партийного лидера или монарха – также практически обязательна. Даже официальный наследник трона получает корону не вдруг, а лишь после тщательного и жесткого «курса молодого вождя».

Армия была главной опорой Александра Македонского. А звезда Цезаря впервые взошла в тот момент, когда он добился назначения наместником в Галлию с правом набирать легионы и вести войну. Это был на редкость дальновидный шаг: некоторые галльские племена еще оставались независимыми от Рима, и их лишь предстояло покорить. Великолепный шанс для честолюбивого командира, мечтающего о подвигах и славе! Именно в Галльских походах 58–51 гг. до н. э. Цезарь выказал себя самым выдающимся из всех живших до него римских полководцев. За восемь лет он обратил всю заальпийскую Галлию в римскую провинцию, наложив на ее жителей огромный налог. За это время Цезарь взял штурмом более 800 городов, покорил 300 народностей, уничтожил до миллиона человек и столько же захватил в плен (если верить «Запискам о Галльской войне» самого Цезаря). В ходе одного из сражений он, по свидетельству греческого историка Плутарха, «учинил такую резню, что болота и глубокие реки, заваленные множеством трупов, стали легко проходимыми для римлян».