Минут через пять мы подъехали к трехэтажному зданию из красного кирпича, где в последнее время располагалось Управление полиции. На стоянке виднелось около десятка машин с надписью «полиция» на боках. Молодые парни в новенькой форме полицейских прохаживались у входа в здание.

— Подожди здесь, — бросил Фуад, выходя из машины.

Я сидел впереди, рядом с Фуадом. Двое его парней и Лала находились сзади. В салоне машины повисло тягостное молчание. Не зная, чем себя занять, я включил рацию. Крутя ручку настройки, я случайно наткнулся на разговор полицейских. Я удивленно повернул голову назад.

— Оно что, и радиопереговоры ловит? — с недоверием спросил я сидящих сзади парней.

Один из них, улыбнувшись, утвердительно кивнул мне. Лала, отвернувшись, молча смотрела в окно.

Разговор полицейских был более чем странным. Более десяти минут они выясняли, почему некий Керимов получил вне очереди новую патрульную машину. После чего в разговор вклинился чей-то начальственный голос, потребовавший немедленного сбора всех патрульных машин у поста дорожной полиции на пригородном шоссе. По реакции остальных я понял, что это их мало волнует, чтобы не сказать большего.

Вскоре появился Фуад. Открыв дверцу машины, он тяжело плюхнулся на сиденье. По его лицу я понял, что Фуад чем-то недоволен. Закуривая сигарету, он резким движением руки выключил радио.

— Кого мы ждем? — спросил я его, не понимая что происходит.

— Вот их, — показав рукой на улыбающихся, лениво гуляющих полицейских, — зло ответил Фуад.

Буквально через несколько минут рядом с нами затормозила полицейская машина, из которой выкатился колобок в мундире лейтенанта. Подбежав к нашему автомобилю, он громко стал требовать, чтобы мы следовали за ним. При этом он так отчаянно жестикулировал, что казалось, еще мгновенье — и его конечности, отделившись от туловища, самостоятельно будут продолжать выделывать замысловатые движения в воздухе.

Махнув в знак согласия рукой, Фуад тронулся с места. Ехали мы минут десять. Несмотря на непрекращающиеся требования лейтенанта-колобка ехать быстрее, мы ехали со скоростью не более сорока километров в час.

Где-то через полчаса показался пост дорожной полиции. Но самих полицейских на месте почему-то не оказалось. Прождав на солнцепеке около часа, мы увидели, как вдалеке наконец показались две полицейские машины.

Только после десяти минут эмоциональных объяснений и уговоров мы тронулись в путь.

— Куда мы едем? — не выдержав больше неведения, спросил я Фуада.

— За ними, — кратко ответил он, указав пальцем на маячившую впереди полицейскую машину.

Ехали мы недолго. Остановились на каком-то перекрестке, где собралось около десятка машин. Кроме машин полиции, здесь были машины «скорой помощи» и пожарная машина. Короче говоря, творилось что-то непонятное. Во всяком случае, на молниеносную операцию по захвату наркотиков это не было похоже.

Фуад, остановив машину чуть в стороне, недовольно смотрел на все происходящее. Двое его сотрудников откровенно ухмылялись, наблюдая за этими приготовлениями.

Вдруг к нашему автомобилю подошел какой-то молодой человек и сообщил нам приятную новость: операцией будет руководить с вертолета ответственный чин из Министерства внутренних дел республики. Это сообщение привело нашу группу в еще большее уныние. Ничего хорошего оно не сулило.

Вскоре из-за холма появился вертолет. Он сделал круг над нами и стал спускаться. Фуад включил радио. Из динамика раздался бодрый голос представителя министра, призывающий личный состав проявить выдержку и дисциплинированность в этом важном для нашего государства деле.

Фуад, перейдя в активный режим, связался с лейтенантом. После непродолжительного треска мы наконец услышали его голос.

— Послушай, — спросил его Фуад, — сколько машин в караване?

— Двенадцать тяжелых грузовиков, — последовал ответ.

— И все? — недоверчиво переспросил Фуад, переглянувшись со своими сотрудниками.

— Почти все, — ответил лейтенант с нотками недоумения в голосе, — еще две машины с барахлом будут сопровождать их до границы. Но там ничего нет. Да и машины старые, взяли с автобазы.

— А по какой дороге они едут? — не унимался Фуад.

— По проселочной, они соединятся с караваном у самой границы, — начиная злиться, ответил лейтенант.

— Я хотел бы их проверить. Ты не будешь возражать?

— Пустое. Там ничего нет, но делай как знаешь, — ответил полицейский и отключил связь.

Фуад повернулся к своим сотрудникам. Один из них, вытащив свою рацию, с кем-то связался. Через несколько минут мы узнали, что эти две машины покинули город за два часа до выезда каравана. И везут они незначительное количество изделий, которые будут оставлены в приграничном городе для внутренней реализации. Фуад недоверчиво покачал головой и, резко тронувшись с места, помчался в сторону проселочной дороги.

Он мастерски вел машину. Иногда казалось, что еще немного и мы или куда-нибудь врежемся, или окажемся в кювете. Но всякий раз он успевал вовремя среагировать, и мы благополучно продолжали свою сумасшедшую гонку.

Для меня эта спешка была более чем странной. Какой интерес могли представлять два грузовика, неторопливо продвигающиеся в сторону границы. Мне это было непонятно.

Мы мчались уже более тридцати минут, а грузовиков все еще не было видно.

Согласно полученным нами сведениям эти два грузовика никуда не спешили, им некуда и незачем было спешить. Кроме того, речь шла о двух старых машинах, которые не могли тягаться с новенькими «КамАЗами», к тому же едущими по шоссе. И тем не менее, обогнав караван на целый час, мы пока не могли догнать эти машины.

Фуад явно стал нервничать. Он, резко нажав на клавишу передатчика, схватил микрофон. Послышался знакомый голос лейтенанта, выговаривающего что-то какому-то сержанту. Из разговора стало ясно, что караван еще не подошел.

Вдруг из-за поворота показались два серых грузовика. Номера у них были не городские, поэтому они никак не могли быть интересующими нас машинами. Но Фуад, включив сирену, стал их обгонять.

К нашему удивлению, грузовики, прибавив скорость, стали удаляться. Посмотрев на спидометр, я невольно удивился. Они двигались достаточно резво для двух далеко не новых машин, какими они казались.

Постепенно дорога становилась все хуже и хуже. Точнее говоря, это была уже не дорога. Мы порядком удалились от населенных пунктов, и то, по чему мы двигались, напоминало скорее дно давно высохшей речки.

Несмотря на наши настойчивые требования остановиться, грузовики продолжали увеличивать разрыв между нами. Мы стали отставать. Наша машина была явно не предназначена для подобных испытаний.

Вдруг Фуад резко повернул руль влево. Мы оказались на какой-то тропинке, круто поднимающейся вверх. Взлетев на пригорок, с другой стороны полого спускающийся к дороге, Фуад не тормозя направил машину вниз.

Мы, срезав значительный участок дороги, по которой двигались грузовики, промчались вниз и плюхнулись на проезжую часть, перпендикулярно движению, прямо перед ними.

Один из грузовиков попытался объехать нас слева, но водитель не сумел вовремя сбросить скорость, и машину занесло на повороте. Потеряв управление, грузовик застрял задними колесами в канаве и, забуксовав, остановился.

Двое наших парней молча выскочили из машины и, вытаскивая на ходу пистолеты, бросились к грузовику.

Второй грузовик, не сбавляя скорости, пролетел прямо перед нами, чуть-чуть не задев задними колесами бампер нашего автомобиля. Фуад, развернув машину, бросился в погоню.

Расстояние между нами стало сокращаться. Неожиданно мы услышали сухой щелчок, и лобовое стекло нашей машины покрылось тонкой паутинкой, в середине которой появилось небольшое отверстие. Из грузовика открыли огонь.

Фуад, продолжая вести машину левой рукой, слегка согнувшись вправо, достал с полочки пистолет и протянул его мне. Я вопросительно посмотрел на него. Показав указательным пальцем на задние колеса грузовика, он снова схватил руль обеими руками. Нас нещадно трясло.