По итогу, я, совершенно этого не ожидая, выболтала ей про моего художника по стеклу. Лера слушала внимательно, иногда подавая реплики, так, что хотелось говорить и говорить, чтобы она слушала и слушала…

— Вот. А в спальне охренический такой мотоциклище, а с ним сам автор, видимо, стоит и на мотик опирается, — рассказывала я. Лера покивала:

— Круто, круто. Ну, тебе хоть понравился?

— Кто?

— Ну, рисунок?

— Конечно! Знаешь, какой красивый, — я пожалела, что не догадалась сфотать свои новые стекла на телефон, — Прямо сказочные рисунки!

— А как ты думаешь, кто их нарисовал?

— Ну, кто-то, кому я сильно нравлюсь. Вот только я не представляю, кто? Кто-то с длинными волосами, раз Серафима приняла его за девушку. Эх, жаль, я не спросила, блондин или брюнет, хоть какие-то подробности! У меня знакомых волосатиков знаешь сколько? Вон, у половины конторы руса-коса-до-пояса.

Лера посмотрела на меня хитро и спросила:

— А почему ты думаешь, что это парень с волосами, а не на самом деле девушка?

Ответа на этот вопрос я не знала. Ну, в самом деле, почему? Может, потому, что я — девушка, и влюбиться в меня логичнее было бы парню? А Лера продолжила:

— И если бы это оказалась девушка, как бы ты отреагировала?

— Даже не знаю, Лер, — честно призналась я, — никогда не задумывалась о таком более, чем в сексуальных фантазиях.

— То есть фантазии имели место? Ну-ка, подробности?— заулыбалась Лерка и заказала еще пива.

Часам к десяти я уже была сильно тепленькая, видимо, поэтому я пропустила момент, когда Лерка расплатилась по счету. Более того, под это дело я зачем-то пообещала Лерке показать мои супер-окна и пригласила ее заезжать в гости. Лерка отнеслась к моему приглашению с повышенной серьезностью, переписала адрес и обещала как нибудь приехать.

***

А прежде, чем наступила очередная пятница, таинственный художник нарисовался снова. На этот раз я получила огромный и очень вычурный букет из неведомых мне цветов и гнутых палок. К букету прилагалась записка: «Хорошо, что тебе понравились мои рисунки. А мотоциклы тебе нравятся?» и снова росчерк «L e e».

Таинственный поклонник занимал мои мысли довольно плотно, так что я ходила слегка чумная и заглядывалась на окрестных волосатиков, пытаясь понять — он? не он? Чаще всего я, конечно, пялилась на Таира. Вообще-то, такие сложные финты не в Таировом стиле. Птица прост и элегантен: что вы делаете сегодня вечером? Кабак-танцы-кровать. При его внешности и обаянии эта схема работала отлично. Но мне хотелось думать, что уж ради такого бриллианта, как я, даже неотразимый и нечувствительный Агаларов может превратиться в прекрасного принца. Одна беда — никто не знал, есть ли у него мотоцикл. Спросить в лоб? Не хотелось портить интригу. Тем более, если окажется, что мотоцикла-то и нет.

Реверс:

Kawasaki рычит и показывает норов. Девушка по имени Ли снова кружит в переулках в районе Пушкинской площади, а ее мощный железный зверь желает на проспекты, а лучше всего на трассу и гнать до полного изнеможения.

Ли заглушила мотор, вывела мотоцикл из арки и поставила напротив расписных окон шестого этажа. Сняла шлем. Стащила резинку с хвоста. Роскошные светлые волосы водопадом рассыпались по плечам. Ли вынула телефон, нажала вызов. Гудок. Еще гудок.

— Алло?

Ли прошептала:

— Привет. Выгляни в окно.

— Мне понравились твои рисунки. Ты там, внизу?

— Да.

— Скажи мне, кто ты, а? Я уже неделю мучаюсь, имей совесть.

— Я Ли, — прошептала Ли.

— Ну, ты убедил меня, ты загадочен и прекрасен. Давай уже познакомимся поближе!

— Я не загадочен и не прекрасен. Но скоро мы познакомимся, ладно?

— Ладно. Я тебя вижу. У тебя светлые волосы.

— Помаши мне.

—Хорошо. Видишь?

Ли смотрела в окно. Вероника махала рукой, сидя на подоконнике. Тонкий темный силуэт на ярком расписном стекле.

Темнота и неверные тени во дворе делали Ли неразличимой для Вероники. Это хорошо. Еще не время. Ли прошептала:

— Тебе нравятся мотоциклы?

— Да.

— Покатаемся в пятницу?

Вероника замялась:

— Я… не уверена, у меня есть планы.

— Решишь, когда я приеду, — прошептала Ли и нажала отбой.

Глава 4

Аверс:

Я жевал бублик, запивал его сладким чаем, и думал про Веру. Ну, у меня были и другие темы для подумать, но про Веру было приятнее всего. Васька не подвел, нас пригласили на как-бы закрытый банкет труппы. И познакомили с Верочкой, героиней моих фантазий на ближайшие сколько-то недель. Пока не окажется, что она такая же неумная и алчная самочка, как и все, кто был до нее. Верочка была хороша даже в жутком театральном гриме. Какая все-таки она хрупкая и тоненькая, но при этом не тощая и не плоская! От этих мыслей бублик вдруг показался пресным, а шевеление в штанах тонко намекнуло мне, что постель моя уже давненько оставалась пустой и холодной. Этот вопрос легко решался с помощью толстой пачки записочек с телефонными номерами, которые мне оставляли девушки, а я цинично складывал в коробочку с надписью «с этими — понравилось». Но так было не интересно. Хотелось Верочку.

Я вытряс душу из Василия, но он не смог достать ее телефон. А может, врет, сам пользуется, зараза. Хотя, если уж мы «только по-честному», то, наверное, вправду не нашел. Сама она, конечно, не позвонит, хоть собрала в тот вечер коллекцию записочек не хуже моей. Ну, не царское это дело, понятно. Я решил, что пойду на следующий спектакль в пятницу, и уж тогда не слезу с бедной девочки. Но до пятницы нужно еще дожить, а сексу, правда, не было давненько.

От этой мысли я перескочил к обдумыванию своего веселого приключения с Лерочкой-Сахарком. Вообще, я не понял, что это было. От кого, но от Лерочки я такой подставы не ожидал. Понятно, что мы дурачились с Никешкой не очень безобидно, но так меня приложить за это? Вообще, Лерочка открылась мне с какой-то новой стороны. Потом, вечером, когда я болтал с Никой около тачек, я увидел Захаренко, стоящую на крыльце. Она так смотрела на нас с Никой… Даже сложно сделать выводы. Мысли у меня по этому поводу нечеткие. Ясно одно — Захаренко ревновала. И я поддразнил ее — чмокнул Нику в нос. Надо будет приударить за Никешей, пусть Лерка побесится. Может, так выяснится, кого и к кому она ревнует?

Я вытер пальцы о штаны и одним глотком допил чай. Нужно было ехать в контору.

***

Неделя прошла ни шатко, ни валко. Пятничное пиво и деберц* снова не срослись, поскольку ни я, ни Никки не смогли принять в посиделках участия. Я сбежал по ступенькам и направился к парковке. Николашка ковырялась под капотом своего логана и материлась на чем свет стоит.

— Проблемы? — поинтересовался я.

— Да ну его в пень! Собака! Не заводится! — Ника пнула машину в колесо.

— Аккум проверила?

— Да полный. Стартер, наверное, сволота!

— Да не ругайся, хочешь я тебя до сервиса буксану?

— Та некогда мне, опаздываю! У, ведро с гайками! — и Никеша снова пнула несчастный логанчик.

— Давай подвезу? — предложил я, хотя, честно говоря, и сам боялся опоздать.

— Слушай, а тебе не в напряг? Подвези, а? — Ники пикнула сигналкой и резво прыгнула в мой опелек.

— На Шильмана? — тоном прожженного таксиста спросил я, заводя мотор.

— Не, к метро Пушкинская, у меня там дело.

— О`кей, мне как раз тоже в тот район, даже по пути, — мы вырулили со стоянки и поплелись к проспекту, — Только остановимся на минутку у базарчика? Мне надо цветы купить, — сказал я

— Свидание? — улыбнулась Ника.

— Ты не поверишь, я в театр иду.

— О! Потрясно! Любишь театр?

— Ну, немножко, — я почему-то смутился.

— А так и не скажешь, — лукаво подмигнула мне Ника, — наверное, твоя нынешняя girlfriend* любит театр?

— Да нет у меня никакой girlfriend, Ник. Ты же знаешь, я не по этим делам. Я вообще вывел для себя форомулу ДРД: два раза достаточно!

Ника поглядела на меня с какой-то даже грустью:

— Бедный Птичка! Человек, замученный поклонницами до полного бесчувствия! И все равно, я думаю, когда ты встретишь ту самую, это правило не сработает…