Юлия Владимировна показала телефону язык и прошипела:
— Мое какое дело? А такое, что эта шалава тебя за нос водит, а ты на нее слюни пускаешь. Зря пускаешь, не обломится тебе. Ну, ничего, я терпеливая… Еще приползешь, козлина! — и поцеловала ярко накрашенными губами фотографию на экране телефона.
Потом расстегнула пару пуговиц на халате, взяла из стопки историю болезни и пошла из ординаторской, бормоча под нос:
— Ну-с, Агаларов Таир, пойдем пощупаем, кто вы такой и что у вас с нею…
Оglu, nec? var? — Сынок, как ты (азерб.)
Verm?k su — Дай воды (азерб.)
Ба, я закохався, мабуть. Таке дурне. — Ба, я влюбился, наверное. Такое дурное. (укр.)
Нiчого, воно в усих бува. Можеш не пнутись, я по-русски нормально розумiю. — Ничего, оно у всех бывает. Можешь не пнуться, по-русски нормально понимаю. (укр.)
Спробуй, Таир, воно й вырiшиться якось. Крiм спроби я тобi нiчого не пораджу, котику мiй! — Попробуй, Таир, оно и решится как-нибудь. Кроме попытки я тебе ничего не посоветую, котик мой!(укр.)
Глава 15
Аверс:
Я хочу домой! Вру, не хочу домой. Хочу куда-нибудь, где вкусный кофе и выпечка. И можно покурить и подумать. Я прыгнула за руль и уже через пять минут входила в мою любимую кофейню на Посольской. Я заказала большую чашку орехового капучино и огромный кусок «Черного леса», закурила и погрузилась в свои мысли.
Что же это такое? Почему они все запали на меня? А? Диме-Димочке я не нужна была, двум десяткам прочих юношей, побывавших в моей постели за прошедшие со времен Димочки шесть лет, я тоже не нужна была. А тут вдруг всем понадобилась. Если быть хронологически точной, то первая появилась Ли. Всем хороша Ли, только девушка. Да, в общем, может и это бы меня не остановило, даже ее страшная жизнь вне Леры Захарченко не отпугнула бы, но… Давай будем честными сами с собой, дорогая Вероника. Ты, может, и попыталась бы с Ли, если бы не Агаларов.
Агаларов… Всем хорош Агаларов, то что тебе нужно. Мы с ним просто близнецы, только с разными знаками. И что же мешает тебе попытаться с Агаларовым? А то, что это — Димочка номер два. Мачо. Звезда. Девичья погибель. И ты ему не нужна на самом-то деле. Ни грамма не нужна. Ну, заценил он мои постельные данные, ну будет у нас еще пару раз весело в койке. А потом? Я ему не нужна, ему никто не нужен. Даже сегодняшний его намек… Я дура дурская, вот что. Может он и не намекал ни на что, а я пырхнула, какие-то слова ему сказала насчет нам обоим это не нужно… В общем, тему Таира я пока не готова обдумывать. Во всяком случае, может, я бы рискнула и с Агаларовым, если бы не Каминский…
Черт! Меня! Возьми! Влад, мать его, Каминский! Это… честность, честность, дорогая! Это — просто праздник какой-то! Мы подходим друг другу, как рука и перчатка, как винтик и гаечка, как горшок Винни-Пуха и шарик Пятачка. И это по-настоящему страшно. Потому, что, может быть, именно он врет насчет Крисы. И…
— Девушка, простите, у вас не занято? — спросила меня миловидная шатенка с подносиком в руках. Я вынырнула из глубин самокопания и кивнула:
— Присаживайтесь, свободно.
Девушка села, отхлебнула кофе из своей большой кружки и спросила:
— Что-то плохое?
— А? — не поняла я.
— У тебя что-то плохое случилось? Такое лицо, знаешь… Что-то неприятное обдумываешь, я думаю. Я Галя. А тебя как зовут?
— Ника. Ничего плохого. Одни сплошные розовые сопли. Раздумываю о необходимости выбора.
— Красивый?
— Который?
— А что, есть сильно красивый, а есть не очень сильно? Тогда, я думаю, выбор очевиден, — девушка тихонько засмеялась. Шутка была так себе, скажем прямо, но я почему-то тоже улыбнулась и даже слегка хрюкнула, представив себе, как устраиваю моим кандидатам отбор по внешнему признаку. И я даже озвучила это для Гали:
— В таком случае победит тот, у кого сиськи больше.
— Хм, интересный критерий. Я так и подумала, что у тебя в поклонниках вполне могут быть и девушки. Не обижайся, просто ты такая… Сложно объяснить. Не обиделась?
— Галя, ты меня клеишь, что ли? — спросила я ее в лоб. Галя засмеялась. Нет, заржала так, что я подумала, что она свалится под стол.
— А-а-а, я не могу! Что, было похоже? Извини, я просто… а-ха-ха! Я видела тебя с Каминским, насколько я знаю, ты Вера-моя-крепка, да? А я — жена Кости Землякова, Кота. Мне было ужасно интересно с тобой поболтать, понять, какая ты. И есть ли шанс у Влада, потому что я его очень люблю. Они с Костей старые друзья, с детства, так что я хорошо знаю Влада. И в курсе многих событий. Так что прости, что… Ой, не могу! Клеила тебя! — и снова засмеялась.
— У меня в последнее время развелась такая армия разнополых поклонников, Галь, что я уже каждого подозреваю, прости меня тоже, я на самом деле… — и заржала еще громче.
Мы посмеялись еще минуту, потом чокнулись кружками и выпили за знакомство.
— Скажи же, Ника, как тебе наша звезда? Есть у Влада шанс, а?
— Понимаешь, Галь, все так сложно… Он потрясающий, Влад Каминский… А я… Я запуталась. И пока не знаю, что тебе ответить. Расскажи лучше мне о Владе. Моет, это добавит ему очков, а? — я подмигнула. Галя улыбнулась и кивнула:
— Хорошо, расскажу. У Влада все непросто. У него всегда все было непросто. Он же музыкант, без дураков, настоящий музыкант и поэт. Такой странный человек, но странный в хорошем смысле. Я его знаю уже лет десять, еще с Котом не встречались мы, еще Каа был никем и Solid только начиналась. И он всегда такой был. А с годами только лучше становится. Он, понимаешь, с одной стороны очень простой, прямой и квадратный, все у него по полочкам, все так, как должно быть, все правильно. Но при этом он весь на эмоциях, весь на творчестве. И это такое несочетаемое сочетание, что просто… Я с Костей закрутила тогда, чтоб к Каа подобраться, честно говоря. А потом поняла, что Кот – мое всё, а Каа — не мое. Но всех бесконечных девиц с горящими глазами, которые вокруг Влада тусят, я прекрасно понимаю. Ему сильно помогла Кристина. У него была девушка, она погибла в аварии.
— Да, я в курсе, он сказал.
— Ну вот. Когда он в нее влюбился, у него как будто крылья выросли. Любовь там была настоящая, большая и красивая. Жалко ее очень. А его — еще жальче. Когда она погибла, мы за него сильно боялись, караулили по очереди, чтобы он чего не сделал непоправимого, понимаешь? А он на удивление ровно все это пережил. Все говорил, мол, это судьба, от судьбы не убежишь и против судьбы не попрешь. Только альбом написал. Собственно после смерти Крисы вышло два альбома – один чисто Владкин, второй – сборняк всех музыкантов Solid-овских. Потому, что после «Кристалла» Влад ни единой песни три года не мог написать. А потом у нас был день, когда Влад нам спел «Ведьму и веру». И потом меньше чем за месяц весь «Языческий альбом». Пацаны, музыканты, за тебя ведро водки выпили, потому что ты вернула Каа его музыку, его стихи и его жизнь. А потом Копыч его как-то спросил, мол, что ж ты Вере не скажешь? Влад так разошелся! Орал! Я, говорит, сам знаю, когда и что мне делать. А потом Копыча за грудки, мы думали, морду бить будет, а он ему пачку билетов в зубы и накричал свой план. Смешно было. Каа такой милый, когда сердится. Ты понимаешь, Вера, что если ты его не захочешь… Я не имею права этого говорить, да. Но я тебя прошу, умоляю — попробуй, попробуй! Он для тебя звезду с неба достанет, Вера. Или Ника? Короче. Как-то так.
Галя допила свой кофе. Я молчала. Жена Кости Землякова невесело улыбнулась мне и попрощалась:
— Ну, всего тебе хорошего, Вера и Ника. Я пойду, мне еще в магазин нужно и глажки стопка ждет. Знаешь, в совместной жизни много неприятного, но иногда гладишь его рубашку и прямо хочется. С наслаждением гладишь, понимаешь? Потому что он — твое всё. Это не сразу становится понятно. Я очень надеюсь, ты почувствуешь это к Владу, он этого заслуживает. Пока!
И ушла. Я взяла еще один капучино и закурила.
Вот как. Оказывается, я вернула миру песни Влада Каминского. Странно, что сам он мне ничего не рассказал про это — такое шикарное очко в пользу себя, красивого. Кстати, реально, кто красивее? Влад или Таир? Я как-то не думала об этом. Они оба хороши. И оба нравятся мне как люди. И что же делать, а?
