Василина перестала жевать, Андреа ушел в себя, удивленно шевеля аполлоновскими бровями, припоминая все, что связано с этим предком.

- Ты знаешь, был Марко, но я про него, кроме имени, ничего не знаю. Это как раз польская ветка. Подожди минутку, - извинился, достал телефон, набрал номер и минут пятнадцать очень темпераментно разговаривал в трубку по-итальянски, чередуя имена Василиса и Марко.

Я в это время приступила к трапезе, чокнулась с Васькой бокалом вина и съела каракатицу.

- Лиса, ты никак новыми итальянскими родственниками обзавелась?

- Это вряд ли, - успокоила ее.

- Василиса и Марко! – оповестил торжественно Андреа, закончив разговор.

- Все сходится? – уточнила я.

- Я разговаривал с мамой, она всей истории не помнит, сейчас созвониться со старшей сестрой или ее матерью, чтобы выяснить все детали. Но у пра-пра-деда Марко была невеста Василиса.

- Лииисааа? – ласково пропела Васька, - может уже что-нибудь расскажешь?

Ну почему бы и не рассказать.

- Как ты помнишь, имечком таким меня нарекла бабушка.

- Эту легенду вашей семья я знаю из нескольких источников. И даже знаю, что в память о своей бабушке она тебя так назвала.

- Точно, - улыбнулась я и уже Андреа поведала все, что помнила о далеком предке Василисе.

Имя для России и тогда было редкое, мама была у той Василисы с Киева, потому и назвали так девочку. Семья Василисы не бедствовала, скопленный предками капитал родители Васёны приумножили и жили в свое дворянское удовольствие, большую часть времени проводя за границей. Васёна подросла, став статной белокурой красавицей, получила достойное ее происхождению образование, родители подобрали жениха, но сначала дело долго шло к помолвке, жених верой и правдой служил российской короне и постоянно был в дипломатическом корпусе, потом сама помолвка затянулась. И вроде уже определили дату свадьбы, но жениха с невестой опять разлучил долг Родине и царю, отозвав его в далекую иноверную страну, а Василиса с родителями и младшими сестрами решили зиму провести на острове Лидо (вот она Италия). И там в первый же день Василиса и Марк познакомились на каком-то званом ужине. По словам моей бабушки, темноволосый молодой поляк влюбился в белокурую Василису с первого взгляда. Но Василиса была девушкой честной и отвергла все его домогания и ухаживания. Марк месяца два добивался ее благосклонности, накрепко застряв в Италии, шля телеграммы домой, что задерживается на неопределенный срок. Через какое-то время приехали родители Марка разобраться в причине столь странного поведения отпрыска, познакомились с семьей девицы, в которую влюбился сын. Выбор сына одобрили, и все вместе стали уговаривать Василису принять его предложение. И крепость пала буквально за пару недель перед намеченным отъездом. Старому жениху послана телеграмма о разрыве помолвки, родители новоиспеченной невесты решили немного задержаться в Италии. Перед самым отъездом объявляется о помолвке Марка и Василисы. Свадьбу назначили через год. Поляк один раз приезжал в Москву к невесте, все активно готовились к свадьбе. В России тем временем набирали силу народные волнения, свадьбу решили ускорить, перенеся ее на декабрь, невесту на венчание ждали в Варшаве. Марк распрощался и уехал в предвкушении, что ждать осталось недолго. А в октябре грянула революция, порушив все планы и раскидав людей.

Васька слушала, затаив дыхание. У Андреа глаза блестели от чувств, эмоциональные все же итальянцы.

- А как потом у нее сложилась судьба? – спросил Андреа.

- Точно не могу сказать, помню только эту сказку, мне ее бабушка часто рассказывала.

- Лиса, не юли, - усмехнулась Василина, – чтобы Годислава Драгорадовна рассказывала ребенку сказку с таким концом…

- Конец был замечательный: Марк прорвался сквозь все границы, спас свою Василису из темницы и уехали они в солнечную Италию, туда, где и познакомились. Как ты понимаешь, конец придумала сама бабушка. Когда я стала постарше и начала задавать умные вопросы: «А если они в Италии живут-поживают, то чего ж мы в Сибири до сих пор делаем?», она перестала эту сказку рассказывать.

- А что потом с той Василисой стало? – Андреа тоже было интересно.

- Знаю только, что она родила мою прабабушку Марианну и чуть позже сына Марика, муж как будто был, в том смысле, что разводов в нашей семье никогда не было, да и дети вроде все законнорожденные…

- У деда Марко тоже дочь звали Анна-Мария.

- Странно, - размышляла вслух подруга, - имя ни на русское, ни на итальянское совсем не тянет, да еще в то время.

- Скорее всего, составное из двух имен, мать Василисы звали Мария.

- Тогда получается, что мать Марка должны звать Анна, - продолжила мою мысль Васька, и мы посмотрели на Андрея

- Я не помню, я и с Марком-то знаком не был, только по рассказам бабушки, - ответил тот.

- А когда Василиса родила Марианну?

- Да не знаю я.

Две пары глаз с интересом смотрели на меня.

- Ну, правда, не знаю.

Зазвонил телефон Андреа, мама начала радостно делиться сплетнями столетней давности, он, разговаривая с родительницей, счастливыми глазами смотрел на меня.

- Слушай, а чего она так долго тянула-то? – с претензией спросила меня подруга, имея в виду старую Василису.

- Почему тянула-то? Если они познакомились зимой, а свадьбу перенесли на декабрь, то по тем временам, наоборот, очень быстро все произошло. С первым-то женихом, около пяти лет женихалась.

- Да я не про то, чего так долго ломалась?

- Ты сама подумай: другая страна, другой менталитет. Это сейчас прыгнул в самолет, и ты в любой части мира максимум через сутки. Язык она, по-моему, знала, бабуля мне постоянно в упрек в школе ставила, что еще при царе моя прародительница свободно владела четырьмя языками, а я один английский проспрягать не могу. И я могу путать, но, кажется, бабуля про нее рассказывала, что она постарше лет на пять поляка была, к тому же помолвка с дипломатом, который на хорошем счету у самого государя российского престола.

- Так Марк совсем молодой был? Василисе тогда сколько годочков стукнуло?

- Васька, ну ей-Богу, я так глубоко не копала, просто составила генеалогическое древо, а в каком возрасте она влюблялась - не фиксировала.

- Ну теоретически давай прикинем. Лет в семнадцать-восемнадцать её должны были уже начать выдавать замуж.

- А может и позже, в то время как раз были в моде феминистки и суфражистки.

- Пусть двадцать. Пять лет, говоришь, была помолвка. Получается двадцать пять – двадцать шесть, да она уже старой девой была!

- И вовсе не старой, и не девой, а верной невестой, - вступилась я за прародительницу.

Васька не обратила никакого внимания на мое недовольство.

- Получается, парню всего двадцатка стукнула. А мальчонка-то ранний!

- Василиса, - Андреа положил трубку и раскинул руки для объятий, - все так и было. Ты - та самая Василиса, а я - Марко.

- Ты - Андреа, а Василиса я другая, - охолонула его, - что мама рассказала?

- Все то, что и ты рассказывала. Мать Марко звали Анной, свою дочь он настоял назвать Анной-Марией, хотя его жена была против этого имени. Женился, кстати, только через восемь лет после революции в России. У него были неточные сведения, что вся семья Василисы расстреляна, но он все ждал.

- Вот это любовь, - воскликнула Васька.

- И он до конца жизни пытался ее найти, наводил справки, - добавил Андреа.

- Она его тоже любила, - на глазах неожиданно навернулись слезы, не мои, старшей Василисы, - очень любила, - сердце сжималось от нежности к этому человеку.

- Мама хочет с тобой встретиться, - порадовал Андреа.

Слезы мигом высохли, оставшись в далеком прошлом.

- Зачем это?

- Познакомиться, она сказала, что поищет фотографии. Наверняка сохранилось и фото Марко с Василисой.

- Здорово, - обрадовалась Васька, - Лиса, ты же узнаешь ее.

Фотографию Василисы я действительно видела и даже ее и Марка вместе видела, но это сколько времени прошло? Да и фотография тогда была по четкости не на самом высоком уровне. Наша семья раньше являлась весьма и весьма состоятельной, поэтому позволить себе могла фотографироваться по любому поводу. Сохранность снимков была очень хорошей, но вот четкость деталей оставляла желать лучшего.