В 1705 году вышло в свет второе издание «Истории Формозы». В предисловии Псалманасар объяснял ошибки и неточности, замеченные читателями в первом издании, давностью событий и тем, что покинул Формозу в юном возрасте. Он добавил в книгу несколько жутких историй о каннибализме.

Постепенно интерес к Джорджу Псалманасару и его Формозе начал угасать. Только в 1728 году Псалманасар вновь объявился, но на этот раз полный раскаяния. В беседах с друзьями и знакомыми Джордж впервые затронул вопрос о достоверности «Истории Формозы» и прочих своих трудов. Он признался, что все в них – сплошной вымысел, что это он сам изобрел «формозский» язык и что все подробности об острове не более чем плод его воображения. Окончательная ясность была внесена в 1747 году, когда Псалманасара попросили написать главы о Китае и Японии для «Полной систематической географии» Боуэна, и он описал Формозу в точности по Кандидию.

Псалманасар безжалостно карал себя за обман. Написав «Всеобщую историю книгопечатания» для Сэмюэла Палмера, он настоял на том, чтобы почести достались одному Палмеру.

Остаток жизни Псалманасар зарабатывал писательским трудом и редактурой. Его доходы были скромными. В конце жизни Джордж снискал уважение у таких людей, как писатель Сэмюэл Джонсон, часто посещавшего Псалманасара на склоне лет и питавшего к нему глубокую привязанность.

Джордж Псалманасар прожил долгую, бурную жизнь и умер 3 мая 1763 года в своем доме на Айронмангер-роу в почтенном возрасте. Опубликованные через два года «Мемуары» не пролили свет на то, кем он был на самом деле.

В 1715 году умер французский король Людовик XIV. Его наследнику было всего пять лет лет, поэтому править страной стал регент герцог Филипп Орлеанский. За каждым шагом регента следил его противник – могущественный и гораздо более близкий по родству малолетнему Людовику XV герцог Бурбонский.

Финансы королевства находились в плачевном состоянии: «король Солнце» оставил после себя национальный долг 3 миллиарда ливров (это при годовом доходе страны 145 миллионов). Торговля замерла, непосильные налоги не платились.

Филипп Орлеанский пытался выйти из кризиса, используя старые проверенные способы: подделка монеты, пересмотр государственных обязательств, продажа поставок и откупов (сбор косвенных налогов), наказание спекулянтов и ростовщиков. Но положение не улучшалось. Французское государство находилось на грани финансового краха.

В этот критический момент во Францию прибыл шотландский финансист Лоу, с которым герцога Орлеанского связывали дружеские отношения. Он обещал спасти положение и укрепить государственные финансы.

Джон Лоу

Джон Лоу (его фамилию часто произносят на французский манер – Ло) родился 21 апреля 1671 года в Эдинбурге, в семье потомственных банкиров и ювелиров. К семейному бизнесу он начал приобщаться с четырнадцати лет, а после смерти отца в 1688 году его заставили изучать банковское дело. Но молодой повеса все больше увлекался азартными играми и светскими красавицами. В Лондоне он проиграл в карты значительную часть своего состояния. 9 апреля 1694 года Джон убил на дуэли дворянина Эдварда Уилсона (причиной спора была дама). Лондонский суд обвинил Лоу в убийстве и приговорил его к смертной казни. Джона вызволил из тюрьмы брат Уиллсона, но дуэлянту пришлось бежать на континент.

В Нидерландах Лоу познакомился с деятельностью Амстердамского банка, славящегося своей кредитной системой. Затем он перебрался в Италию, где был развит банковский капитал, особенно в Генуе и Флоренции. Вернувшись домой, Джон представил парламенту план реорганизации Шотландского банка. Получив отказ, Лоу предложил свои услуги английскому правительству. И снова неудача. Посетив несколько европейских столиц, шотландец в 1716 году оказался в Париже.

Прибыв ко двору Людовика XV, Джон Лоу предложил простой выход из кризиса: наряду с золотыми и серебряными монетами при торговых расчетах использовать банковские билеты, так называемые банкноты. Правда, для того чтобы новшество завоевало доверие народа, необходимо поручительство самого Филиппа Орлеанского. Кроме того, кредитные билеты должны обмениваться по первому требованию на золото или серебро.

Доводы финансиста были настолько убедительны, что 5 мая 1716 года королевским указом регент разрешил Лоу учредить частный банк, бумажные билеты которого предписывалось принимать в уплату государственных повинностей наряду с монетой. Новый банк быстро приобрел популярность у публики; уже спустя год банкноты обращались по курсу на 20 процентов выше номинала.

Через несколько месяцев Филипп Орлеанский до того уверовал в систему шотландца, что подписал указ, по которому все подати и налоги в государственную казну отныне следовало платить только билетами банка Лоу.

Когда шотландский финансист решил восстановить Вест-Индскую компанию, Филипп Орлеанский предоставил Лоу монопольное право на торговлю с Луизианой – французской колонией в Америке, расположенной на берегах Миссисипи.

В 1718 году банк Лоу стал «Королевским банком», то есть государственным учреждением. Все частные и казенные платежи во Франции теперь должны были осуществляться только билетами банка. Звонкая монета сохранялась как разменная мелочь. Компания Лоу получила табачные откупа, затем под ее контроль перешли сборы различных податей. Объединившись с Китайской, Ост-Индской и Гвинейской компаниями, с 23 мая 1719 года она получила название «Компания всех Индий». Таким образом Лоу приобрел исключительное право на всю заморскую торговлю Франции.

Шотландец распорядился выплатить по акциям дивиденды в размере 120 процентов, что привело к ажиотажному спросу на бумаги компании. Лоу расхваливал несметные богатства далекой Луизианы. В рекламных целях были изданы многочисленные картинки с изображением райской жизни американских поселенцев. Бывшего губернатора Луизианы, вздумавшего опровергнуть этот вздор, сразу отправили в Бастилию. Лоу разработал грандиозные планы заселения и освоения Луизианы. «Компания всех Индий» продавала всем желающим огромные участки заокеанских земель. Лоу выплатил по акциям дивиденды за год вперед, рассчитывая покрыть эти расходы за счет выпуска новых акций.

В спекуляции пустились чуть ли не все жители Парижа – от аристократии до бедняков. Банк Лоу располагался на окраине французской столицы, в Сент-Антуанском предместье, на улице Кенкампуа. Именно здесь велась спекулятивная торговля акциями. Днем и ночью на подъездах к улице стояла целая вереница роскошных карет. Ловкие спекулянты за несколько часов сколачивали себе состояние. Один из игроков, например, уже не зная, куда девать деньги, предлагал крупную сумму тому, кто привезет ему в середине лета снег с вершин Овернских гор.

Сам Лоу прикупил себе несколько замков и поместий. Но более всех доволен был регент. Он быстро расплатился с долгами и теперь мог тратить любые суммы по своему усмотрению, быстро забыв о том, как всего два года назад ему приходилось выпрашивать деньги у парламента.

Джон Лоу теперь продавал акции только за кредитные билеты «Королевского банка». Как отмечают экономисты, именно тогда заработали первые бумажные деньги. Недаром Карл Маркс назвал Лоу «главным провозвестником кредита». Филипп Орлеанский назначил шотландца генеральным контролером финансов, сделал его членом Королевской академии.

Все были так довольны, что Джон Лоу поначалу не придал значения первым признакам надвигавшегося краха. «Компания всех Индий» не имела коммерческого успеха. Доходы от колониальной торговли не оправдывали даже постройки кораблей. Во Франции нашлось немного желающих отправиться на освоение американских земель. На берегах Миссисипи полуголодные переселенцы построили небольшой поселок. Придворные льстецы в Париже предложили назвать его Новым Орлеаном в честь регента Филиппа Орлеанского.