– Ты удивительная женщина, Танечка, и я хочу поднять за тебя тост. Спасибо, что решила составить мне компанию.

Наши стаканы соприкоснулись над столом. Влад сделал глоток, закашлялся, сделал еще один. Крепкий алкоголь явно не был частью его обычной программы. Неужели моя близость заставляла его так сильно волноваться? Возможно, но было что-то еще, о чем он никак не мог решиться начать беседу. Но я была терпелива. Если кофе, который мне сварят, будет хорош, вечер уже не потрачен впустую.

– И все-таки, розы или лилии? – улыбнулся Влад.

– Не важно, – ответила я, – цветы – это всегда приятно и красиво. Ты умеешь произвести впечатление.

– Это помогает мне и в работе, и в любви.

На слове «любовь» его голос стал особенно сладок, будто он набрал сахару в рот, чтобы добиться такого эффекта.

– А ты, Танечка, пользуешься тем, какое впечатление производишь на мужчин, в работе?

– Если работа требует быть привлекательной, мне это нетрудно, – пожала плечами я.

Влад засмеялся. Он рассматривал меня, внимательно, жадно, изучающе, отмечая про себя мельчайшие детали.

Подали салаты и роллы. Я попросила нож и вилку, Влад заказал еще виски. Алкоголь не действовал на него расслабляюще. Напротив, лицо Яковлева выражало нарастающее напряжение.

– Прости, я тебя оставлю, – быстро сказал он и стремительно покинул кабинку, покашливая в кулак.

Какое-то время в зале звучали его торопливые шаги, потом хлопнула дверь туалета. Официантка принесла мой кофе и оставшиеся блюда. Я не чувствовала голода, но попробовала аппетитного осьминога. Вкус был необычным – наверное, дело в том самом особом соусе, который использовали во время приготовления.

– Надеюсь, ты не успела соскучиться? – улыбнулся Влад, входя в кабинку и занимая прежнее место.

Теперь он выглядел значительно лучше.

– Я веселилась изо всех сил, – съехидничала я.

– Это мое любимое блюдо, здесь его прекрасно готовят, – сказал Влад, накладывая себе мидий. – А что любишь ты?

– Кофе, – ответила я, с наслаждением вдыхая аромат своего любимого напитка.

– А я предпочитаю зеленый чай, – заметил Яковлев.

Влад попробовал еду, но быстро оставил китайские палочки в стороне и снова взял в руку пустеющий стакан с виски.

– Что-то не так? – проявила я вежливость.

– Нет, все в порядке, – улыбнулся Влад.

Возникало неприятное ощущение, что новые улыбки даются ему все тяжелее. Влад Яковлев был нездоров, хоть и пытался это отрицать. В то же время сегодня утром вид у него был цветущий: румянец от пробежки, загар. Освещение в ресторане, вероятно, играло свою роль.

Я извлекла из сумочки пудреницу, чтобы посмотреться в зеркальце. В желтом свете ламп я выглядела практически так же, как и всегда.

Тем временем Влад опрокинул остатки виски себе в горло и подозвал официантку, чтобы заказать еще одну порцию. Он не выглядел опьяневшим, но этот новый, дрожащий и болезненный Яковлев вызывал у меня стойкое ощущение дискомфорта.

– Что тебе нравится в твоей работе больше всего? – спросил Яковлев, атакуя кальмара китайскими палочками.

– Многое, – ответила я. – В первую очередь, я очень люблю разгадывать загадки. Во-вторых, мне нравится, что я предоставлена сама себе. Могу взять дело или отказаться от него, не объясняя причин.

– Такое часто случается? – заинтересовался Яковлев.

– Время от времени.

– И по каким причинам ты можешь не взяться за дело?

– Если результаты моей работы будут использованы, чтобы навредить третьим лицам, – ответила я, и Влад понимающе закивал. – Для оказания давления, к примеру.

– Если проще – шантажа.

– Верно.

– Как ты пришла к профессии частного сыщика?

– Какое-то время работала в прокуратуре, – ответила я.

– Почему же не осталась там? – Я одарила его холодным, оценивающим взглядом. – Мне правда интересно. Низкая оплата?

– Я предпочитаю независимость – все дело в этом.

– Танюш, и сколько же стоят услуги частного сыщика в Тарасове?

– От двухсот долларов в час. – Влад выглядел удивленным.

– И как часто люди готовы платить такие деньги за разгадывание загадок?

В голосе Влада звучала плохо скрываемая ирония.

– У меня за плечами более трехсот раскрытых дел, – вежливо улыбнулась я. – Многие из них оплачены по двойному тарифу.

Сказанное, кажется, произвело на Влада впечатление. Он посмотрел на меня таким же долгим и внимательным взглядом с легким оттенком удивления, как в парке, что-то прикидывая.

– Приятно видеть, что мой подарок тебе к лицу, – улыбнулся Влад, переводя глаза на подвеску и неизбежно роняя его ниже, в декольте моего платья.

– Я все еще не уверена, что могу его принять, – ответила я, складывая руки на груди.

– Вот как? Почему? – Он выглядел удивленным.

– Не хочу внушать никаких надежд, – сказала я честно.

На мгновение взгляд Яковлева стал колючим, и я подумала, что теперь, после этих слов, он сбросит маску вежливости и выскажет мне все упреки, полагающиеся бессердечной кокетке. Вместо этого Влад пожал плечами, покачал головой, достал сигарету и, не спрашивая разрешения, закурил.

– Я ценю прямоту, – ответил Влад какое-то время спустя, – но я не из тех, кто легко сдается.

– О, да, – произнесла я прежде, чем поняла, что говорю вслух, – не сомневаюсь…

Это высказывание произвело на него ободряющий эффект. Глаза Влада заблестели, в них танцевали блики свечей. Он не выглядел сейчас преуспевающим, уверенным в себе дельцом – передо мной сидел мартовский кот, разве что не облизывающий усы в предвкушении. Одно движение, и Яковлев оказался рядом со мной, практически касаясь своим бедром моего. Я ахнула от неожиданности, чем распалила его еще сильнее.

– Таня, – произнес он вкрадчиво, – вам понравилась подвеска?

Его рука протянулась ко мне, пальцы едва задели кожу, и вот он уже держал бриллиант в руке, продолжая скользить взглядом по моему лицу.

– Послушай, – начала я, отстраняясь, – тебе лучше вернуться на свое место.

Но вдруг что-то произошло. На лице Влада отразился панический страх, он тяжело задышал. Его пальцы вцепились в край стола мертвой хваткой, лоб покрыла испарина. В следующую секунду сорокалетнего предпринимателя, любимца женщин и одного из самых известных людей в городе стошнило мне на подол. Со смесью отвращения и брезгливости я отскочила в сторону и принялась дергать салфетки из салфеточницы.

– О, черт!

– Таня, простите, пожалуйста, я не знаю, как это вышло…

– Черт, черт, черт! Если не умеешь пить – просто не пей!

– Таня… – Его голос показался мне хриплым, и я обернулась.

Влад царапал горло, ему не хватало воздуха. Сосуды на шее и голове набухли, из носа шла кровь. Дело определенно было не в количестве виски.

– Вызовите «Скорую»! – крикнула я, бросаясь к Яковлеву и успевая поймать его за миг до падения.

Влад пришел в себя почти сразу, как мне удалось его уложить. Вбежала перепуганная официантка.

– Звоните в «Скорую», сейчас же, ну! – Девушка скрылась за шторой.

Я расстегнула верхние пуговицы его рубашки. Влад поймал мою ладонь и вцепился в нее мертвой хваткой.

– Таня, – прохрипел он, – умоляю, ты должна мне помочь. Кто-то пытается меня убить!

Спустя десять не самых лучших минут в своей жизни в испачканном платье я стояла у входа в ресторан в окружении зевак, наблюдая, как отъезжает карета «Скорой помощи». Вселенная определенно послала мне знак – пора возвращаться к работе.

От некоторых запахов невозможно избавиться до конца. Ароматное мыло, горячая вода, освежитель воздуха – все впустую. В дамской комнате ресторана пахло карамелью, пока туда не вошла я. Оттирать платье перед умывальником под любопытными взглядами девушек, сменяющих друг друга в кабинках, было само по себе унизительно. Несколько не самых приятных минут спустя, с огромным мокрым пятном на подоле и непроницаемым выражением лица я вышла из туалета и направилась к выходу.