— Тереза, — ответила она.

Ник улыбнулся.

— Увидимся позже, Тереза.

Она улыбнулась мне, пока я запихивала еду в пакеты, раздражая меня еще больше, чем пять минут назад. Если это вообще было возможно.

На парковке я бросила пакеты в багажник джипа и села на пассажирское место.

— Как у тебя это получается?

Ник вставил ключ в зажигание, и двигатель ожил.

— Получается что?

— Притворяться нормальным.

— Это выработанный навык.

— Ты, правда, пойдешь в тот клуб? — слишком напряженно спросила я.

То, что мы с Ником недолюбливали друг друга, не значило, что мне все равно, куда он ходит и как долго отсутствует. Наши отношения не благополучны, но все же безопаснее держаться вместе. Никто другой не поймет, что мы пережили, или что переживаем каждый день.

Я положила локоть на панель двери и посмотрела в окно, стараясь не беспокоиться о том, что ответит Ник.

— Возможно, — сказал он, выезжая с парковки. — Это не твоего ума дело.

— Ты прав, но у нас есть правила, и одно из них — не разделяться.

Он косо посмотрел на меня, затем перевел внимание на дорогу.

— Это все чушь, и ты знаешь это. Я прекрасно могу постоять за себя.

— И поиграть со смертью.

— Смерть была бы предпочтительней этого разговора, — проворчал он.

Я вздохнула. Конечно, мы все имеем право покинуть группу, когда захотим.

Просто я не думала, что кто-то из нас действительно захочет это сделать.

Я устроилась в изголовье кровати, натянув на ноги одеяло и положив на колени альбом с рисунками. Подушечки пальцев испачкались в графитовом порошке.

Листая страницы, я остановилась на эскизе парня с янтарными глазами. Все внутри сжалось.

Трев.

Он был одним из четырех парней в фермерском доме и моим лучшим другом на протяжении всего эксперимента, но предал меня, когда я нуждалась в нем больше всего, и даже приставил пистолет к моей голове.

Закрыв глаза, я позволила воспоминаниям захватить меня. Иногда мне снилось, что он нажал на курок.

Я скучала по нему. Или, по крайней мере, по нему прежнему. Больше, чем могла признаться в этом Сэму и остальным, не чувствуя себя при этом предательницей.

Именно к Треву я обращалась за советом. Особенно, когда это касалось Сэма. С Тревом я никогда не чувствовала себя слабой, глупой или какой-то еще, как можно ощущать себя рядом с генетически измененными парнями.

С Тревом я всегда была на равных.

Я напомнила себе, что Подразделение стерло воспоминания Трева и заменило их на ложные, как мои. Он верил, что работает на Подразделение, чтобы защитить того, кто дорог ему.

Если кто и понимал, каково ему, то это я. Но он манипулировал нами, за что мы чуть не поплатились жизнями, и этого уже не забыть.

С карандашом в руке я открыла чистый лист бумаги и начала делать эскиз, пытаясь выкинуть мысли о Треве из головы.

Идея для эскиза пришла несколько дней назад. Я сама не понимала толком, что она означает, но не могла избавиться от образа, поэтому подумала, что смогу расшифровать его, зарисовав.

Я начала с переднего плана, так как видела его отчетливее всего. Был сумрак. На крыльце, тесно прижавшись, сидели два человека. Они словно делились секретами друг с другом. На заднем фоне выстроились высокие, тонкие деревья, но не такие как на татуировке Сэма.

Я видела место, изображенное на татуировке Сэма, оно было недалеко от дома, в котором я провела детство, это же место… крыльцо, березы — казалось ужасно знакомым.

Был ли этот набросок воспоминанием?

Закончив рисовать, я всмотрелась в эскиз.

Два человека — парень и девушка — глядели в разные стороны. Парень был выше и старше. Контур его вьющихся волос вырисовывался на фоне пейзажа за крыльцом. Волосы девушки были стянуты в упругий хвост.

Эта девушка — я.

Я почти уверена в этом. Я закрыла глаза, почувствовав призрачный аромат. Запах мокрой земли. Летнего воздуха. Парня.

Я сразу поняла, что он дорог мне. Или был дорог когда-то. Я ощущала его больше, чем видела.

К сожалению, я мало знала о своей биологической семье, чтобы сказать, был ли он частью ее. Насколько я знала, у меня была только одна сестра, Дэни. Но этот парень мог быть соседом или двоюродным братом. Опять вопросы без ответов. Чтобы узнать их, мне нужно заглянуть в свое прошлое.

Возможно, кто-то еще знал, как умерла Дэни. Или, может быть, знал чуть больше о моей семье.

Закрыв альбом, я легла под одеяло и снова закрыла глаза, надеясь вспомнить что-нибудь еще. Представила свой старый дом, спальню, кухню, заднее крыльцо. Я пыталась воссоздать картину с наброска в голове, когда из-за порога послышались шаги.

Я резко села.

Сэм стоял прямо в спальне, держа в каждой руке по кружке.

— Привет, — сказала я. — Разве ты не должен дежурить?

Было поздно, и я слышала, что не так давно Ник и Кас пошли спать. Что бы не привело Сэма сюда, это было важнее охраны дома. Меня охватило возбуждение, которое схлынуло, как только я увидела тревогу на его лице.

Толчком закрыв дверь, он прошел дальше в комнату.

— Я принес тебе попить.

Я взяла предложенный кофе. Сэму не нужно было ничего говорить, я и так понимала, что он беспокоится обо мне. Наверное, из-за ошибки, допущенной мной при обходе периметра. Сегодня я чуть не угодила в медвежий капкан, а завтра могу угодить прямиком в руки агента Подразделения.

— Я в порядке. Знаю, что ты пришел проверить, как я.

Вздохнув, Сэм сел на край кровати.

— Никто из нас не в порядке, Анна. — Он наклонился и поставил свой кофе на прикроватную тумбочку. — Я знаю, насколько тяжело дается возвращение воспоминаний. Знаю, как тяжело проходит отвыкание от препаратов, вводимых нам на ферме. И кто знает, каково придется тебе. На тебя воздействовали по-другому, а как именно — практически не задокументировано. Мы понятия не имеем, чего ждать. — Он прервался, затем продолжил: — Я просто хочу убедиться, что ты чувствуешь себя хорошо. Потому что если нет…

— Я стану обузой.

Сэм промолчал.

— Со мной все в порядке, — повторила я. — Клянусь.

Он взглянул на меня через плечо.

— Я думаю, ты лжешь.

— А я думаю, что ты преувеличиваешь.

Я сделала глоток кофе и тоже поставила кружку на тумбочку.

И вот тогда он сделал выпад.

Схватил мое запястье, резко вывернул его, так что я оказалась прижатой грудью к его спине, и опрокинул меня на спину. Секундой позже он уже лежал на мне, пригвоздив мои руки к постели и сжав ногами мои бедра.

Пружины в матрасе заскрипели и просели еще даже до того, как я успела понять, что он делает.

Он проверял меня.

И я лажанулась.

Не защищалась, не боролась в ответ. Я вообще никак не отреагировала.

Сэм наклонился ко мне с непроницаемым взглядом.

— Ты. Не. В порядке.

— Я не собираюсь бороться с тобой. Я знаю, что ты не причинишь мне вреда.

— Твой мозг должен мгновенно реагировать на нападение, не отличая друга от врага. Мы тренируем тебя. Ты несколько лет занималась борьбой. Защищать себя, даже от того, кто тебе небезразличен — вот какая у тебя должна быть первичная реакция на нападение. Ты должна защищаться, не задумываясь ни на секунду.

Я облизала пересохшие губы. Сэм перевел взгляд на них, и мои щеки вспыхнули. Я разжала кулаки, начав двигаться под ним. Он ослабил хватку на руках, перестав с силой сжимать мои бедра. Воспользовавшись этим, я изогнула спину. Сэм потерял равновесие и упал на бок, а я тут же повернулась и прижала его своим телом к постели.

Он полностью расслабился и усмехнулся. Нечасто я видела у него такое выражение лица, поэтому находила его невозможно сексуальным.

— Так лучше? — спросила я, изогнув бровь.

— Лучше. Но нам все еще нужно поговорить о том, что…

Я оборвала его поцелуем. Он не остановил меня, опустив руки на мои ягодицы и притянув еще ближе к себе. Я подалась вперед, когда он, оторвавшись от моих губ, заскользил своими губами вниз по моей шее и дальше, к ключице.