Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Он возник совершенно внезапно, как будто какой-то фокусник вдруг вытащил его, как кролика из шляпы. Я ощупывал руками совершенно пустой угол, пытаясь обнаружить источник странных звуков, и вдруг коснулся невидимого ботинка, а потом над моей шеей блеснул луч Келли, что-то яростно завозилось позади меня — и вот пожалуйста: передо мной на спине лежит Эмброуз, связанный и с кляпом во рту. Я пребывал в таком состоянии, что уже вообще отказывался верить чему бы то ни было. Поэтому я вырвал у него изо рта кляп и, направив на него излучатель, сказал:

— Может, ты и Эмброуз, а может, и нет. Поэтому не вздумай повторять то, что я говорю. Придумай быстренько что-нибудь сам, да побыстрей.

Ну, я вам доложу, он оказался и придумщиком! Я услышал такое, от чего мои уши едва не свернулись в трубочки, а Келли от восторга просто оцепенел. Ругался Эмброуз быстро, складно и с большим-большим чувством. Он всегда казался человеком довольно спокойным, и трудно было даже представить, что в душе у него накопилось так много вещей, могущих значительно обогатить мировую сокровищницу непристойных выражений. Но в одном сомневаться не приходилось: никакое существо, рожденное на этой планете, ни в жизнь не сумело бы придумать ничего даже отдаленно похожего на тираду Эмброуза.

Одним словом, я занялся освобождением его от пут, сплетенных из очень прочных волокон травы, а он тем временем продолжал высказывать все, что думает, лишь изредка останавливаясь и припоминая, не пропустил ли он случайно какого-нибудь смачного ругательства. Вокруг нас всюду корчились обрубки маслянистых веревок, бесцельно ползая взад и вперед. Теперь в дверях виднелось уже четыре изумленных лица, помимо Келли.

Наконец, отшвырнув остатки веревок, Эмброуз встал, ощупал себя с ног до головы и сказал столпившимся в дверях ребятам:

— Нашли Мака?

— Пока нет, — ответил Уилсон.

— Десять против одного, что он в соседней хижине, — сказал Эмброуз.

— Боюсь, не выиграть тебе, — сообщил Уилсон. — Мы как раз оттуда, и его там нет.

— А вы как искали? — вмешался я. — Прощупывали весь пол?

Глядя на меня, как на дурака, Уилсон спросил:

— А с какой стати нам его прощупывать?

— А стоило, — поддержал Келли, поигрывая излучателем и облизывая губы.

— Послушайте, — сказал я. — Неужели непонятно, что вы видите только то, что вам указывают видеть. И поэтому, когда вам указывают не видеть ничего…

— Послушайте лучше меня, — сказал Эмброуз. — Этот клубок змей может внушить вам что угодно. — Он шагнул вперед. — Пошли-ка лучше обшарим ту хижину еще раз.

Мы вернулись к хижине номер четырнадцать. Лучи шести фонарей залили ее ярким светом от стены до стены и от пола до крыши. Пусто. Никого. Черт возьми, это было совершенно очевидно!

Стоя в центре помещения, Эмброуз сказал:

— Мак, ты можешь издать какой-нибудь звук? Какой угодно?

Тишина.

Все это выглядело довольно глупо: стоит посреди хижины человек и взывает к кому-то не более видимому, чем привидение. Я попытался представить себе Макфарлейна, лежащего где-то совсем рядом и изо всех сил пытающегося освободиться от пут или произвести хоть какой-то звук, оставаясь при этом абсолютно недоступным нашим глазам и как будто погребенным в каком-то слепом пятне нашего сознания.

В этот миг мне в голову пришла идея, которая тогда показалась мне ну прямо-таки гениальной. Ведь лучи шести фонарей, светящие в шести разных направлениях, — они, пожалуй, освещали хижину даже чересчур ярко!

— Эй! — сказал я. — Давайте-ка лучше направим весь этот свет в одну сторону.

— Зачем? — спросил Молдерс.

— А затем, — поведал я, наслаждаясь наступившей тишиной, — что при таком освещении совершенно отсутствуют тени, а любой объект тень отбрасывает обязательно.

— Да, это верно, — согласился Уилсон, явно восхищаясь моим интеллектом. — Обязательно отбрасывает.

Но Эмброуз раздраженно отмахнулся и тут же вернул меня с небес на землю, сказав:

— Пустая трата времени. Теней мы не увидим точно так же, как не видим отбрасывающих их объектов. Если уж тебя водят за нос, то это всерьез и надолго.

— Угу! — согласно проворчал Бренанд, которому услышанное, видимо, пришлось по душе. Он погладил макушку, на которой вскочила довольно заметная шишка.

Снова обращаясь в пространство, Эмброуз заявил:

— Хорошо, Мак, если не можешь даже пискнуть, попробуй подкатиться к моим ногам. — Он немного подождал, глядя себе под ноги. Время, казалось, остановилось. Наконец он разочарованно огляделся и поймал мой недоуменный взгляд: — Я прощупаю пол вдоль этой стены, а ты займись тем же самым с другой стороны. Остальные пусть пока проверят середину хижины. Если почувствуете что-нибудь или на что-то наткнетесь — сразу хватайте!

Опустившись на четвереньки, он пополз вдоль стены, ощупывая рукой пол впереди себя. Я занялся тем же самым с другой стороны. Поскольку я уже нашел таким образом Эмброуза, мне эта процедура не казалась такой странной, как остальным. И тем не менее я чувствовал себя немного не в своей тарелке. Как-то странно сознавать, что, не будучи слепым, ты тем не менее не можешь полагаться на свои глаза. Я, конечно, имею в виду следствие, а не причину. Наши глаза были целы и нормально функционировали. Беда лежала гораздо глубже — в той части мозга, где создавалась ложная картинка, охотно принимаемая разумом за чистую монету.

Пока все остальные корчились посреди комнаты, я добрался до угла и свернул вдоль следующей стены, снова дополз до угла, поводил рукой в воздухе и — о-о-о-о! — коснулся чего-то невидимого, попытался схватить его и ощутил под рукой пучок каких-то холодных склизких трубок. Самое ужасное, что я никак не мог разжать руку. Я был потрясен, и пальцы не слушались меня. Невидимая тварь между тем рванулась, потащила меня за собой, и я ткнулся носом в пол.

Слава Богу, хоть Келли сообразил, что происходит. У него было некоторое преимущество перед остальными, поскольку он уже стал свидетелем аналогичной ситуации в предыдущей хижине. Увидев, как я вписался носом в пол, он прицелился в точку, находящуюся где-то в футе от моего стиснутого кулака, и выстрелил. Через полсекунды начался кавардак. Я обнаружил, что одной рукой вцепился в бешено извивающийся клубок черных веревок, который пытается тащить меня к выходу, Келли тем временем расстреливает его по краям, а Бренанд ошалело палит в самую середину.

Эмброуз начал просить, чтобы кто-нибудь дал ему нож разрезать веревки на Макфарлейне. Кли Янг попытался было схватить чужака своим мощным щупальцем, но решил не рисковать, так как кто-нибудь мог впопыхах попасть в него лучом. Уилсон отплясывал какой-то воинственный танец в центре хижины, непрерывно паля куда ни попадя. Один из лучей прошел, наверное, не дальше чем в одной восьмой дюйма от толстого зада Келли, примерно на таком же расстоянии от моей головы, и проделал в стене дырку размером с обеденную тарелку. Даже не знаю, как такое произошло: получается, что луч пару раз изогнулся вопреки всем известным законам физики.

Я наконец выпустил дрянь, за которую держался, и заметил, что руки мои перепачканы какой-то сероватой вонючей слизью. Тварь уже превратилась в груду отдельных кусочков, которые лучи делали все мельче и мельче. Но как бы ни были малы эти обрезки, они все равно продолжали извиваться и прыгать по полу. Из перерезанных концов торчали тонкие белые нити. Я прикинул, что целый клубок достигает четырех футов в диаметре и весит не менее ста пятидесяти фунтов.

В противоположном углу Макфарлейн тем временем лихорадочно избавлялся от остатков стягивавших его травяных пут. Лицо у него было довольно кислое.

Наконец избавившись от последних обрывков веревки, он чуть ли не с кулаками набросился на Эмброуза:

— Какого черта ты не остался в лодке и не вызвал подмогу?

— Да потому, что появился твой близнец и начал звать меня так настойчиво, будто речь шла о жизни и смерти, — отверг его домогательства Эмброуз. — А еще потому, что тогда я не знал того, что знаю теперь. Вот я и поверил твоему двойнику, как дурак выскочил наружу и тут же стал похож на кокон шелкопряда. — Он шмыгнул носом и добавил: — Ничего, это мне урок. В следующий раз буду сидеть и смотреть, как ты корчишься в агонии.

106
{"b":"220518","o":1}