Она очнулась, все еще крича, нервно перебирая одеяло, ногтями впиваясь в синтепон. Максим сидел рядом, держа в руках наполовину опустошенный стакан с водой. Только сейчас Оля осознала, что ее покрывает не холодный пот, а обычная вода.

– Прости, – Максим поставил стаканчик на пол, и аккуратно положил руки ей на коленки, – Ты никак не просыпалась.

На его встревоженном лице Ольга заметила несколько свежих царапин. Следы от борьбы остались и на груди мужчины, и на его плечах.

– Это я?

– Да, – Макс улыбнулся, – во сне ты необычайно сильна.

Ей было не до смеха. И не до гордости за свои недюжие способности. Ей было стыдно. Стыдно за чувство отвращения, которое она испытывала к процессу перевоплощения человека в волка. Нельзя любить только часть кого-то, отрицая то, что является его сущностью. Ей был бесконечно приятен Максим-человек, она совершенно не боялась Максима-волка, но то, что стояло между этими ипостасями, она искренне ненавидела. Но ни в коем случае нельзя говорить об этом любимому человеку, он может не понять. Для него обращение всего лишь момент жизни, необходимый и незаменимый. Ей просто нужно принять, смириться, перестать морщиться от мыслей об этом.

– Что тебе снилось? – влез в ее размышления Макс.

– Просто кошмар, – Ольга уже пришла в себя и всем видом старалась показать, что все в порядке.

– Две ночи подряд? – Максим ее актерским способностям не очень верил. – Ты не хочешь говорить? Это как-то связано со мной?

– С чего ты взял? – с этими словами Оля попыталась встать, но Макс крепко держал ее ноги. – Прекрати, все в порядке.

– Нет, не в порядке! Две ночи подряд ты плачешь, кричишь и дерешься. В чем дело?

– Кошмары, – Оля попыталась быть спокойной, – обычные кошмары. Не бери в голову.

– Думаю, тебе не стоит сегодня принимать участие в ритуале. – Максим наконец-то убрал руки и встал, – Боюсь, твои кошмары станут страшнее.

– Что? – От удивления Оля немного опешила.

– Ты знаешь, о чем я, – Максим прошел в прихожую, чтобы одеться, – И мне жаль, что мы не можем об этом поговорить.

– Но… Как? – Ольга все еще не сдавалась. – О чем ты, я не пойму.

– О твоих кошмарах. Не трудно догадаться, что тебя так пугает, – Максим не спеша натягивал джинсы, – Тем более, что все началось после того, как мы решили перевернуть близнецов. Ты боишься, что они нападут на тебя.

Ольга выдохнула. Макс ошибся. И этот промах был в ее пользу. Пусть лучше он думает, что ее пугают волки, а не их обращение. И уж тем более обращение самого Макса.

– Ты должна знать, что этого не случится. В образе зверя мы не теряем ни капли человеческого разума. Мы не сходим с ума от жажды теплой крови и свежего мяса, – Макс улыбнулся своей иронии, и продолжил серьезнее, – Но если тебе действительно страшно, тебе лучше остаться дома.

– Нет! Нет-нет-нет-нет! – Оля соскочила с кровати. – Поверь, я справлюсь. Даже больше, мне это нужно! Иначе, я так и не смогу перебороть свои страхи.

– Ты уверена?

– Уверена. – Оля мысленно представила себе заснеженный лес, старую часовню и целое семейство волколаков вокруг себя. Все четверо удивительно красивы: у них идеальная кожа с легким румянцем, большие глаза всех оттенков небосвода, добрые улыбки и грациозная стать. Она зажмурилась, и перед ней предстали четыре белых волка. Самый большой громко дышал, испепеляя девушку неоновыми зрачками. Трое других, меньшего размера переминались с ноги на ногу, и выглядели совершенно безобидно. Красота и грация этих животных внушали восхищение. И Оле совсем не было страшно. Она снова зажмурилась, а когда открыла глаза, вновь оказалась среди людей. – Я не могу всю жизнь бояться. И ты мне в этом поможешь.

Произнеся это вслух, Ольга сама себе поверила. С улыбкой она встала и крепко обняла своего возлюбленного. Как можно бояться человека, с которым связана вся ее жизнь? Она нежно поцеловала его в губы, и Макс, успокоившись, отправился по своим делам. Подготовка к ритуалу занимала его целый день, и Оля знала, что она будет посвящена только себе.

Максим ушел, негромко хлопнув дверью, а Ольга, как и днем ранее, занялась уборкой. Обустройство быта всегда помогало ей справиться со стрессом. Она несколько месяцев переделывала абсолютно все в новой квартире, куда переехала вместе с мужем. Так она отвлекалась от семейной жизни с нелюбимым человеком. Вот и сейчас она натирала до скрипа посуду, кипятила столовые приборы и крахмалила полотенца, стараясь занять этот день чем угодно, только не мыслями о предстоящей тяжелой ночи.

Но она приближалась неумолимо быстро. Стоило заняться первым сумеркам, как в дверях скрипнул ключ, и на пороге появился слегка возбужденный и довольный Макс.

– Уверена? – спросил он, когда Оля, упаковавшись в теплые вещи словно капуста, неуклюже одевала валенки.

Девушка кивнула.

Держась за руки, они обошли дом, потом другой, прошли вдоль ряда гаражей и вышли на утоптанную снежную полянку. Дальше было только поле, укутанное в высоченные сугробы. Едва заметной змейкой по нему проползли следы бурана. Снегоход стоял здесь же. Большой, оранжевый, блестящий. Ольга не удивилась бы, если Максим купил абсолютно новую машину. Ведь он ясно дал понять, что с деньгами у него проблем не бывает. Другое дело, что доставили такую посудину так быстро. Но расспрашивать подробности Оля не стала.

Макс завел мотор, и направил буран по проторенной колее. Издалека белоснежное море казалось бескрайним, но они добрались до часовни меньше, чем за четверть часа. Настасья и ребятишки были уже там.

В паре десятков шагов от торчащего из сугробов сруба, чернела вырванная из снежного плена стылая земля. В центре неровного круга горел внушительных размеров костер. Пламя дерзко разрывало темноту, озаряя заледеневшие бока часовни и серьезные лица присутствующих. Такими хмурыми мальчишки на памяти Оли еще не были. Не только их лица, но и тела были так напряжены, хоть режь стекло. Саня, которого теперь, наверное, стоило звать полным именем Александр, сидел подле матери и заворожено глядел в пламя костра, даже не обратив внимания на прибывших. Сеня, он же Семен, хмурым взглядом оглядывал все вокруг. Он то пристально смотрел вдаль, выискивая мрачные силуэты одиноких сосен, то нервно теребил кожаный мешочек у себя в руках, уставившись на него невидящим взором. Настасья же, слегка кивнув Ольге, продолжила что-то шептать, разглядывая видимые только ей фигуры в огне. Так или иначе, но все были чем-то заняты, и все невероятно изменились за те два дня, что Ольга их не видела.

– Их словно подменили, – шепнула она Максу.

– Они просто быстро повзрослели.

– Через чур быстро.

– На самом деле, – Макс понизил голос, – Мать сильно затянула с их переворотом. А чем старше волколак, тем сложнее. Мы с Алексом перевернулись в пять, мальчишкам почти десять.

– Им будет больно?

– Скорее страшно, – он поймал вопросительный взгляд Ольги и продолжил, – Они совершенно не знакомы с волколаками, ведь они выросли среди людей. Само принятие того, что ты можешь стать волком, для них – дикость. Представь, если бы тебе лет в десять заявили: «Завтра ты станешь волчицей!», как бы ты отреагировала?

– Я даже представить себе этого не могу, – шепнула Ольга, и на мгновение ей показалось, что Настасья прислушивается к их беседе.

– Вот и подумай, каково им, – Макс внимательно осмотрел близнецов, и слегка улыбнулся, – но они справятся.

– Уверен?

– На сто процентов. Посмотри на них: им нереально страшно, но они здесь. Силе их духа можно только позавидовать.

Оля вздохнула и снова посмотрела по сторонам. На этот раз ее взгляд остановился на приоткрытой дверце в часовню. Было видно, что снег подле нее примят, да и сам вход освободился от натиска сугробов совсем недавно.

– Что там? – кивнула она Максу в сторону часовни.

– Ничего, – в его глазах показалась печаль, – все подчищено, а что не подчищено, то поломано…

– Военные?

– Скорее, дети. Отсюда не так далеко до поселка.