– Прости, – Максим взял ее за руки, наклонился и тихонько прошептал: – Что ты хочешь знать?

Оля тут же расцвела, сложила руки на груди и деловито произнесла:

– Все!

– Кофе? – улыбнулся Макс.

– Хорошо, только штаны одень, – ответила Ольга, позабыв про разбросанные вещи.

Они сидели друг напротив друга, потягивая кофе, и молчали. Максим просто не знал, с чего начать, а Оля, не смотря на былую решительность, не знала, что спросить.

– Расскажи про вас, – робко начала она.

– Про стаю?

– Ну да, про вашу компанию.

– Это не компания, это стая, – Максим несколько сконфузился, но продолжил, – Компании у вас, у нас – стаи.

– И много таких стай? – перебила Ольга.

– Не знаю. Ну, не одна, это точно. Пока мы путешествовали по стране, нам встречались другие волколаки. Очень мало, но они есть. Кто-то, как и мы, живет стаями, а кто – особняком. Но так, мне кажется, сложнее. Хотя, это личный выбор каждого.

– То есть ты можешь уйти из стаи, и тебе ничего за это не будет? – Оля облегченно вздохнула.

– В общем-то, да. Только я никуда уходить не собираюсь. Даже не мечтай.

– Даже ради меня?

– Не говори ерунды, я живу ради тебя. Но еще у меня есть семья, и это не только Настасья и ее мальчики. Это еще и волколаки, с которыми я провел последние пять лет. Они дали мне второй шанс, когда я совсем потерял смысл жизни. Они научили меня всему, что я умею.

– Ты мне так и не рассказал всего, что ты умеешь…

– Ты, наверное, видишь меня каким-то сверх человеком? – Максим несколько разочарованно улыбнулся, – Это не совсем так. Да, я гораздо сильнее людей, я могу быстро бегать, высоко прыгать, я практически не чувствую усталости и изменений температуры. Но я так же, как и ты, могу пораниться, сломать руку или ногу, могу… умереть.

Ольга ойкнула, и сделала большой глоток кофе, а Макс продолжил.

– Что еще? Если тренироваться, то можно развить в себе кое-какие способности. Например, волколакам подвластны эмоции людей. Мы различаем страх, ненависть, любовь, боль, счастье, и мы можем усилить или ослабить эти чувства…

– То есть, если тебя кто-то испугается, то… – Оля не решалась продолжить.

– Да, – Макс опустил голову, – я могу довести этот страх до предела.

– И человек может умереть?

– Может.

– А счастье?

– То же самое. Я могу заставить сойти с ума от счастья, а могу свести все приятное на нет.

– А любовь?

– И любовь. Любые человеческие чувства.

– А я?

– Что ты? – Макс за пару глотков опустошил кружку, и встал, чтобы снова поставить чайник греться.

– Меня ты заставлял что-то чувствовать к себе?

– А ты как думаешь? – Максим вернулся к столу, – Разве ты не любила меня до нашей встречи на вокзале?

– Любила, – Оле вдруг стало безумно стыдно за свой вопрос.

– И что? Стала ли ты любить меня больше или меньше?

– Больше, – едва слышно прошептала она.

– И ты думаешь, я заставил тебя?

– Нет, что ты! – Ольга взяла его за руки, – Прости, я не хотела тебя обидеть.

– На самом деле, – Макс немного смягчился, – не на каждого человека действуют волколачьи способности. Есть люди с очень сильным характером, со стержнем внутри. Такие нашему влиянию практически неподвластны. И ты, – он посмотрел Ольге прямо в глаза, – одна из них. Ты очень сильная.

– Да ну, – Оля все еще виновато улыбнулась, – Я никогда себя таковой не считала.

– Ты просто не раскрыла свой потенциал. Поверь мне.

– И долго нужно тренироваться? – попыталась она перевести разговор в другое русло.

– Долго, – Максим встал, чтобы налить кофе, – Я до сих пор учусь.

– А твоя стая… Они умеют это все?

– Ну, кто-то – да, кто-то – нет. Не все волколаки одинаковые. И не всем подвластна манипуляция человеческими чувствами.

– А от чего это зависит?

– Честно? Я не знаю. Есть один парень, Антон. Он в стае с самого детства. И вот его учат, учат, а у него никак не получается. Что только не пробовали, но даже ревущего ребенка он не может успокоить. Мы пытались найти его корни, но он попал к нам из детского дома, и нам абсолютно ничего не удалось выяснить…

– Может он не чистокровный? – перебила Оля.

– Может, но среди нас есть такие, и у них все в порядке с этим делом. Конечно, их способности несколько слабее, зато полуволки совершенно свободны от власти луны.

– От власти луны?

– Ага, – Макс встал и подошел к окну. На улице стоял пригожий зимний денечек, на небе ни облачка. Однако, несмотря на время суток, в голубой дали белело пятнышко луны, – Волколаки – дети луны. Мы зависим от лунных циклов сильнее, чем ты можешь себе представить. С каждой новой луной мы словно заново набираемся сил. Мы крепнем так же, как крепнет месяц. Именно в полнолуние способности и сила волколака достигают апогея. Но вместе с силой крепчает и градус наших эмоций. Нам все труднее сдерживать гнев, страсть, жалость, страх. Огромных усилий стоит контролировать все эти чувства, запирать их в себе. Но с этим все-таки можно бороться. А потом, вместе с луной тают и наши силы. Мы становимся более уязвимыми, но вместе с тем, и более сдержанными. И так до полного затмения. В эти несколько дней мы как щенки, однако, как ни крути, даже самый слабый волколак все равно сильнее человека.

– Ты так говоришь, словно вы бессмертны.

– Смертны. Еще как смертны.

– Но как, если даже в затмение волколак сильнее человека.

– Сильнее. Сильнее человека, сильнее даже двух людей, но не сильнее толпы. Нож, пуля, падение, вода, огонь – все может нанести волколаку неисправимый вред. А если вовремя не подлатать – смерть.

Оля подошла к Максиму и бережно обняла за плечи:

– Мне было легче, когда я думала, что ты бессмертный.

Максим перевел взгляд на хрупкую девушку рядом. Подле нее он и вправду казался исполином, непобедимым великаном. Весь сотканный из мышц и плотной кожи. «Рядом с ним ничего не страшно» – подумала Оля, и уткнулась носом в волосатую грудь.

– Ради тебя, – Максим провел ладошкой по ее волосам, – я постараюсь быть бессмертным.

Оля рассмеялась и вернулась за стол. Макс остался стоять у окна.

– Все смотришь в небо? – Оля собрала посуду и понесла в раковину.

– У луны, – неожиданно серьезно начал Макс, – есть обратная сторона. Она – мать полуволков. И они ни капли не зависят от ее влияния. Поэтому, когда месяц на исходе, любому полуволку по силам даже самый мощный волколак.

– Это плохо?

– Это не хорошо. Очень многие половинки, так мы их зовем, были обращены не лучшим способом. Кто-то стал жертвой безумной любви, кому-то мстили, а кому-то не повезло попасть под горячую руку. Поэтому, как правило, половинки держатся особняком, и в глубине души ненавидят волколаков.

– Разве плохо быть половинкой? – удивилась Оля, попутно возобновив уборку комнаты, – От луны не зависишь, а способности и сила есть.

– Чтобы эти способности были, нужно постоянно переворачиваться, а половинкам это дается очень сложно. Не буду тебе врать, но даже сотое превращение будет болезненным.

– То есть…

– Да. Если ты вдруг решишься, ты должна это учесть.

– И сильно больно? – Ольга даже поежилась в ожидании ответа.

– Не знаю. Мне, как ты понимаешь, не больно. Но слышал от одной девушки, что родить ребенка в тысячу раз проще.

– О боже, – Оля присела на край кровати, – И зачем же тогда переворачиваться?

– Да в целом то и не зачем, но однажды вкусив власть манипуляции, ощутив нечеловеческую силу и мощь, сложно остановиться.

– И все-таки, что будет, если не переворачиваться?

– Ничего особенного. Половинка все равно будет обладать силой, ловкостью, выносливостью. У полуволков обостренный нюх, отменное зрение, высокая температура. Просто зная, что это не предел, многие идут на страдания ради этого.

– Как глупо…

– Тебе так кажется, а эта самая девушка оборачивается каждый месяц. У нее прекрасная жизнь: хороший дом, машина, куча поклонников. Ради этого она не против немного пострадать.