Как-то я спросила его о матери. Кто-то же родил это недоразумение. Вопрос поверг парня в глубокую депрессию.

– Я не видел своей матери уже давно. Она не стремится со мной общаться. Для бесед она избирает более мудрых и достойных. Я вообще наших женщин практически не вижу. Только во время больших собраний, куда обязаны являться все члены клана. Но там к ним не подойдешь, возле них только самые выдающиеся, которых они удостаивают личной беседы. Я взял на себя то поручение, о котором ты знаешь, чтобы приблизиться к нашей элите. Может быть моя мать тогда тоже удостоила бы меня личной беседы. Я несколько раз просил об этом, но пока получаю отказ.

Ни фига себе как мамочки сыновей третируют! С ними даже встретиться и поговорить нельзя! Подавай им прошение за подписью и печатью, а иначе они даже рассматривать не будут! А папочки?

– Слушай, Лиомиколь, а отец у тебя кто?

– Мой отец – Первый Советник Владыки Кавинтон.

Ясно. Если женщин на всех не хватает, шансы размножаться есть только у элиты. И что они так о себе возомнили? Потому что первые населили эту планету?

Минуточку, помнится, они тоже здесь пришельцы, а исконные жители этого мира – драконы! Дай-ка я спрошу его о драконах

– Левомеколь, послушай…

– Алиса, я столько раз просил тебя не коверкать мое имя!…

– Ладно, не буду. Ты вот на что мне ответь: Высшие сюда первыми пришли, как я поняла. А здесь кто-нибудь жил до них? Где-то я слышала, что это были драконы?

Парень дернулся, хотел сказать что-то резкое, потом взял себя в руки:

– Не знаю, где ты могла слышать… Но это к сожалению так. Есть другая легенда, объясняющая наше проклятие. Нас прокляли драконы, потому что мы не захотели смешать с ними кровь и тем спасти их народ от исчезновения. Думаю, это вранье, но с другой стороны… Сила драконов в нашем мире была велика, Боги здешнего мира не создавали ни нас, ни аронайцев, ни лебдов. Истинные их дети – это драконы. Я не должен был тебе это говорить.

Ого, драконья тема тут чуть ли не под запретом. Но вот эта легенда… Что-то мне говорит, что она ближе к истине, нежели первая. Надо срочно вспомнить все, что мне про драконов рассказывали. Пригодится для обрабатывания Владыки. Что-то еще сказал этот дурачок, что-то важное. Ага, драконы – истинные дети здешних богов. Значит, если я воплощение богини Любви, возможно, я потомок дракона. Так это или не так, не важно. На этом можно сыграть. Левомеколь между тем продолжал, но уже на другую тему:

– Алиса, завтра истекает неделя. Я не справился со своей задачей. Я должен буду передать тебя Дирперидиолу. Ты была права, надо было сразу вести тебя к Владыке. Возможно, тогда я избежал бы позора. Странно, ты мне совсем не нравишься. Не больше, чем все другие лебды. Но при этом я испытываю к тебе очень необычное чувство. Я ни к кому такого не чувствовал раньше. Я буду очень огорчен, если с тобой случится что-то плохое. Поэтому я прошу тебя: не зли Дирперидиола. Его представления о долге отличаются суровостью и он может быть очень жесток.

– Что, он будет меня бить?

– Не думаю. К женщинам, доставленным для эксперимента, разрешается применять магию, но вредить их здоровью запрещено. Ведь вы должны родить детей. Он постарается сломить тебя, напугать и унизить. Просто потому, что тоже не справился. Я тебя уверяю, у него для этого достаточно средств.

Я легкомысленно махнула рукой.

– Не бери в голову, он со мной ничего не сделает, а уж я с ним как-нибудь справлюсь.

Дроперидол явился утром и велел следовать за ним. Я взяла собранный с вечера узелок, кивнула Левомеколю и спокойно пошла за брюнетом. За ту неделю, что я провела с блондинчиком, удалось разжиться парой платьев. Платья были простые, практически рубахи до полу, надевать их приходилось на голое тело. Зато я смогла выстирать нижнее белье и спортивный костюм, так что новый поворот судьбы встретила во всем чистом.

Меня снова вели по длинным коридорам и переходам, потом втолкнули в зал гораздо больше Левомеколевой гостиной. Мебель там была совсем в другом стиле, скорее готическом. Огромный массивный стол, жуткие неудобные стулья, в простенках лари, все покрыто резьбой а-ля Нотр-дам де Пари. На такую мебель можно смотреть, но пользоваться… Я, например, такой стул с места не сдвину.

Надо отметить, в свое время к Левомеколю я шла сама, а сюда меня сопровождала, помимо хозяина, парочка охранников, отнюдь не прятавших оружие под хламидами, а державших его на виду. Меня признали опасной? Или пытаются устрашить?

Дроперидол жестом отослал охранцов, выдвинул стул на середину комнаты и жестом же велел на него сесть. Я не упиралась. Что мне, стоять перед ним прикажете? Села и по привычке уставилась брюнету прямо в лицо.

Он тоже на меня уставился, и я почувствовала, как флюиды идут от него ко мне. Не разбирая, что это такое, я их обрубила. Помнится, я говорила когда-то Анколю, что не стремлюсь нападать, но желала бы всегда защититься. Выходит, моя защита при мне. Сделать этому надутому типу я ничего не могу, но и он надо мной не властен. А еще Миритон мне говорил, что моя магия способна подать помощь на краю бездны. Сейчас пока не край, но он уже близок. Если в результате этих Высших разборок я потеряю Арка, мне лучше не жить. Ладно, сама постараюсь справиться. Мой мозг всегда со мной, пока не ударили по голове чем-нибудь тяжелым.

Судя по всему, от этого Дроперидола ничего хорошего ждать не приходится. Да мне от него ничего и не нужно, пусть к начальству проводит. Боюсь только, что уговорить его будет трудновато. Надо чтобы он сам наткнулся на эту полезную мысль. А Владыку я как-нибудь уболтаю. Владыка у них считается мудрым-премудрым. Надеюсь что это так хотя бы отчасти. Для того чтобы веками руководить этакой оравой придурков, надо иметь неплохую соображалку. Но пока я до Владыки не добралась, придется работать с тем, что есть.

Пока суд да дело, я рассматривала своего противника. Этот Дроперидол выглядит мужественнее Левомеколя: плечи пошире и черты лица более чеканные. Волосы иссиня-черные, а вот глаза такие же бледно-голубые, как и у блондина. Нет, еще бледнее и водянистее. Он не пытается задрапироваться в хламиду, наоборот, сбросил ее на стол и облегающей одеждой демонстрирует свою красоту. Но помогает ему это как мертвому банки, настолько в нем нет ничего человеческого.

А он, между прочим, не бросает своих попыток меня обработать. Давление усиливается.

Ненавижу, когда на меня давят. Добром от меня, между прочим, можно добиться практически всего, но надави – и ты увидишь, где раки зимуют. Еще в бытность свою у Миритона я вычитала в очередном магическом талмуде, что любое заклинание можно блокировать, отразить, перенаправить или иным образом нейтрализовать, и только чистая энергия не поддается чужому воздействию. Магию мою они блокировали, но неоформленная сила эмоций никуда не делась. Когда я сюда шла, настроение у меня было излишне благодушное, но сейчас из глубины души начала подниматься ярость. Ею я и ударила.

Дроперидол еле на ногах удержался.

– Что ты себе позволяешь, женщина! – заревел он словно раненый буйвол.

– А нечего на меня давить! Попробуй еще раз, еще не так по рогам схлопочешь!

– Еще мне всякая поганая лебда будет указывать, что делать! Лиомиколь по молодости и мягкости натуры с тобой не справился, но это не значит, что я с тобой не разберусь.

– И что ты со мной сделаешь? Изнасилуешь?

– Да мне к тебе притронуться противно. Мой долг – привести тебя к покорности. А там мы подыщем того, кто станет отцом твоего ребенка.

– Отцом моего ребенка станет мой муж принц Аркантейл, если кому-то интересно. Другие кандидатуры не рассматриваются.

– У тебя не может быть мужа-принца, лебда.

– А с чего ты взял, придурок, что я лебда? Посмотри внимательно, может, найдешь десять различий?

– Для меня вы все на одно лицо. Отвратительные бессмысленные существа, думающие только о себе. Если бы нам не нужны были дети, я ни к одной из вас на сто лан бы не подошел. Но я знаю свой долг перед кланом. Аронайки хоть не так отвратительны, а такие, как ты…