— Оживи ее, — вдруг попросила девушка Благомила.

— Кого? — не понял "бог".

— Ту женщину.

— За глупость надо расплачиваться, — жестко ответил Благомил. — Ее я бы может даже и отпустил. С Дареем у нас давние счеты, а твой дружок… Да я бы отпустил и его, и Дарея, если бы они так глупо не решили сопротивляться. А за глупость, как я уже сказал, надо расплачиваться.

— И все же оживи ее, ты же можешь. В тебе сила жизни, — упрямо повторила девушка и тише добавила, — для меня…

— Для тебя? — он хитро улыбнулся и сел к ней. — Ты за это меня опять поцелуешь?

— Поцелую, — ответила она и посмотрела ему в глаза.

— Драгоценная моя, — весело засмеялся Благомил, — если твои поцелуи станут наградой за оживление, мне придется поубивать всю Полянию и Семиречье. Или, — он прищурился, — тебе придется меня целовать, чтобы я не убивал.

— То есть все равно целовать, чтобы ты не сделал? — хмуро спросила она.

— А почему бы и нет. За жизнь возлюбленного не побоялась при нем у меня на шее повиснуть, — снова засмеялся Благомил, и Белава отвернулась, утирая не прошенную слезу. Это хорошо еще, что она не видела глаза Радмира в этот момент. — А может поцелуешь меня просто так, без всякого повода? — он лукаво улыбнулся и схватил за руку, подтаскивая к себе.

Белава вскрикнула и попыталась отбиться, но сильные руки удержали ее, и "бог" навис над ней, продолжая рассматривать ее личико. " Если будет приставать, Зверя все-таки выпущу", — подумала она, замерев и зажмурившись. Благомил тихо рассмеялся и аккуратно убрал волосы с ее лица. Очертил, едва касаясь, нежный овал девичьего лица, провел пальцем линию ото лба, по чуть вздернутому носику, по губам, отчего Белава плотно сжала их, и снова засмеялся. Потом наклонился, окутав облаком своих длинных волос и коснулся губами щеки, нежно, все так же едва касаясь. Его поцелуи порхали по личику девушки, словно крылья бабочки, а она мечтала только о том, чтобы Благомил наконец отпустил ее.

— Прекрасна, — прошептал он. — Безумно желанна. Нежный цветок.

Она открыла глаза и собралась ответить, что для него она будет всегда репейником, но мужчина тут же воспользовался ее разговорчивостью и завладел расслабившимися губами. Белава замычала и попыталась его оттолкнуть. Благомил не отпустил ее, продолжая целовать, затем медленно спустился на шею, и девушка широко распахнула глаза, осознав вдруг, что дыхание стало прерывистым и где-то внизу живота начало разливаться тепло, как тогда, когда ее целовал Радмир. И она разозлилась на… Радмира. Где его бесы носят, когда ее тут соблазняют?! И тут же стало стыдно. Ну как можно чувствовать такое, когда всей душой любишь совсем другого, а этого вот, который целует, хочется убить? Благомил тем временем спустил платье с одного плеча и заскользил губами по нему. Но неожиданно укусил девушку. Она вскрикнула и попыталась вскочить, но мужчина по прежнему удерживал ее. Он провел языком по месту укуса, слизывая капельку крови и поднялся, пробуя кровь на вкус.

— Ты! — воскликнула Белава. — Упырь проклятый, больно же!

— Странно, — сказал он задумчиво. — В тебе есть сила крови демона, а в крови этой силы нет.

— Мог бы сразу кровь попробовать, чего целоваться-то начал? — возмутилась девушка.

— Это совсем разные желания, — усмехнулся он. — Кровь для дела, поцелуи для удовольствия. Где же ты прячешь силу своего рыжего чудища?

— В нем и прячу, — заворчала она, пытаясь освободить руки, которые Благомил продолжал удерживать.

— Может и правда, взять кровь, когда ты в облике чудища? Кстати, я бы сделал ему помилей мордашку.

— Где ты мог видеть меня в личине Зверя? — она с любопытством посмотрела на мужчину.

— Так я вижу глазами любого из перевертышей, — засмеялся он. — И слышу тоже, и даже запах чувствую. Так что тебя я хорошо разглядел глазами Верхотура. — Может обернешься?

— Ты уж определись, — усмехнулась Белава, — кто тебе нужен. Богиня или чудище? Без силы жизни я могу и не стать опять человеком, да и как себя поведет тогда Зверь неизвестно даже мне самой. Может отдашь мою силу? — она подмигнула, и Благомил от души расхохотался.

— Ну и хитрая же лиса, — сказал он отсмеявшись. — Хорошо, не оборачивайся пока. Потом разберемся с этим. Мне не к спеху, и менять богиню на чудище я не хочу.

— Но силу-то отдай, — она заискивающе посмотрела ему в глаза. — Пожалуйста.

— Не отдам, — усмехнулся он, и девушка надула губки.

— Говорил, что влюбляешься, а н и женщину оживить для меня не хочешь, ни силу вернуть.

Благомил вдруг встал и с раздражением посмотрел на нее.

— Далась тебе эта баба. Кто она тебе?

— Человек, который пожертвовал собой, чтобы спасти любимого, — ответила Белава, с удовольствием растирая освобожденные руки.

— Откуда ты знаешь, что ради любимого? — с любопытством спросил "бог".

— Я видела, как она смотрела на него.

Благомил прошелся по опочивальне и вновь сел на постель, поглядывая на девушку. Она отсела подальше, на всякий случай. Потом еще отодвинулась и еще, оказавшись на другом конце ложа, где он уже не мог достать ее. Мужчина насмешливо смотрел на ее передвижения, потом перестал улыбаться, и девушка поняла, что собственное тело опять ее не слушается. Она вдруг встала на четвереньки, изогнувшись, как кошка и поползла к Благомилу, хищно улыбаясь. Точней, это ее губы разошлись в хищном оскале, сама она смотрела на "бога" широко раскрытыми глазами, которые переполнял ужас. Потом Белаве стало совсем тошно, когда ее тело взобралось на колени к мужчине лицом к нему, соблазнительно изогнувшись. Руки обвили шею, зарываясь пальцами в его волосы, язычок сам облизал приоткрытые губы, и девушка впилась в подставленные ей губы жадным поцелуем. Затем оторвалась, и ее собственный голос сказал:

— Люби меня.

— Как скажешь, моя драгоценная, — ответил он с хитрой улыбкой и опрокинул ее на кровать, продолжая целовать.

Белавины руки скользили по спине мужчины, тело льнуло к его телу, а губы с готовность отвечали ему. И если бы не панический ужас в наполненных слезами глаза х, можно было подумать, что она преисполнена определенного желания. Наконец он оторвался от нее и усмехнулся.

— Ты все еще думаешь, что можешь защититься от меня просто отодвинувшись? Если не поняла до конца, что ты в моей власти, то могу преподать еще один урок.

И тут же ее ноги скрестились на его спине, прижимая к с ебе бедра Благомила. Он вдруг застонал и отстранился, давая ей свободу. Белава вскочила и начала тереть губы. На ее лице появилось выражение брезгливости и захотелось срочно помыться.

— Так неприятно? — спросил он с неожиданно горькой усмешкой. — Не бойся, я не овладею тобой пока ты не захочешь сама, без моего вмешательства.

— Тебе придется этого долго ждать, — проворчала она.

— Посмотрим, — ответил он и опять коварно улыбнулся. — Но насчет поцелуев я такого не буду обещать.

И прежде, чем она успела увернуться, он вновь привлек ее к себе и поцеловал, но опять издал стон и почти откинул девушку в сторону.

— Все, иди спать. — сказал он, не глядя на нее. — У меня еще дела.

Белава открыла рот, чтобы сказать ему на прощание гадость, как пожелание доброй ночи, и оказалась в своей опочивальне. " Как же он так незаметно это делает?" — пробурчала она. Потом обвела опочивальню взглядом и обнаружила дух той же женщины. Белава подошла к ней и остановилась, раздумывая, с чего начать разговор. И решила начать с того, с чего начинают знакомство с живыми людьми.

— Будь здрава… — хотя откуда здоровье у духа… — Меня Белавой зовут, а тебя?

Дух скользнул по ней взглядом и промолчала. Чародейка решила не сдаваться. Она начала рассказывать про себя. Чья дочь, сколько ей лет, закончив сообщением, что принадлежит роду Святомира. Дух снова посмотрела на нее и ответила:

— Великий запрещает разговаривать.

— Да и тьфу на него, — в сердцах ответила Белава. — Как тебя звали при жизни?