— Луганская — моя мать, — повторила я, пытаясь в это поверить, но никак не могла. Какой-то кошмарный и нереальный сон!

— Расскажи мне, — потребовала я.

— Что? — он прекрасно меня понял, но говорить не хотел, я это видела.

— Всё. Я хочу знать.

Отец кинул быстрый взгляд на Зою и поморщился.

— Да что рассказывать? Обычная история. Встретились, поженились — не сложилось. Вот и всё.

— Всё? — не поверила я.

Он едва сдержался, чтобы не выругаться.

— Саша, это правда, не трогательная история!

— Как вы познакомились? — меня это почему-то очень интересовало.

Мне казалось, что это какая-то невероятная история, но отец лишь саркастически усмехнулся.

— А она жила в общежитии ткацкого техникума напротив моего дома.

— Где? — поразилась я.

Папа кивнул.

— Да, она по образованию швея. Училась в техникуме. Познакомились случайно, начали встречаться, потом поженились.

— А потом?..

— А потом родилась ты.

Я подняла на него глаза.

— Папа, ты специально, что ли?

— Да Боже ты мой! — всплеснул он руками. — Она всю жизнь мечтала стать актрисой. Бредила этим! В кружок театральный ходила, всё мечтала, как в Москву поедет поступать! А тут ты родилась! Какая уж тут Москва? Я на её бредовые мечты мало внимания обращал, не до этого было. Работал, тебя растил, думал, что у неё это со временем пройдёт… Но не прошло!

— Ты её выгнал?

— Я? Ну что ты? Она сбежала сама. К нам в город приехала новая театральная труппа на гастроли, и она с ними спелась. И, в конце концов, вещи собрала и уехала.

Бросила нас, мысленно проговорила я. Меня бросила.

— А ты?

— А что я? Мне не до её выкрутасов было. Мне жить надо было.

— И она… никогда?..

Отец с сожалением посмотрел на меня.

— Саша… Она появилась лет через пять. Проездом… Хотела показать, какая она стала! Поняла, что получилось не только у неё, и изъявила желание вернуться. Ко мне! Наглости ещё хватило!.. Пришлось откупаться!

Я вытерла слёзы, но улыбнулась.

— И что, до сих пор откупаешься?

— А ты думаешь, она из-за своего таланта так востребована? — зло хохотнул отец. — Да кому она нужна?

— Надо же, — проговорила я тихо, — а я-то считала, что у меня жизнь скучная… И ничего в ней нет оригинального…

— Саша, — отец подошёл и сел рядом, — я тебя только об одном прошу — не наделай глупостей! Я понимаю, то, что ты сейчас узнала… это тяжело, но это не твои ошибки. Не надо взваливать на себя чужие грехи. И она… да, она твоя мать, но это чисто биологический факт и не более…

Я посмотрела на него.

— Я ей не понравилась.

Отец прерывисто вздохнул и обнял меня.

— Ну и чёрт с ней! Она тебе очень понравилась?

Я заревела, уткнувшись носом в его плечо, и покачала головой.

— Тогда о чём ты плачешь? Не плачь, принцесса моя! — он погладил меня по голове, а потом поцеловал в лоб. — У нас ведь всё хорошо, правда?

Я кивнула и вытерла слёзы.

— Всё хорошо, папочка.

Всё хорошо. Но с Луганской… нет, с "мамой", мне встретиться надо. И выяснить всё до конца.

Было уже поздно, когда я подъехала к дому Большакова. Вышла из машины и махнула рукой Косте. Охрана дождалась, пока я войду в подъезд, и только после этого уехали.

К Максиму я собралась как-то спонтанно. Не могла никак успокоиться, металась по квартире, ещё больше пугая папу и Зою. Душа разрывалась от боли и непонимания, я просто не знала, куда себя деть. Надо было выговориться, а кому нужны мои проблемы, как не Максиму? Я сказала отцу, что мне надо к нему и он нехотя, но отпустил.

И вот сейчас я звонила в дверь Максима, он долго не открывал и я опять начала нервничать, даже заревела и забарабанила кулаком в дверь. Испугалась, что его нет, что не смогу его увидеть. Он мне сейчас так нужен!

Максим распахнул дверь, увидел меня зарёванную и остолбенел. Я к этому моменту уже ревела вовсю, размазывая слёзы по щекам и хлюпая носом.

— Саш, что случилось? — испуганно спросил он.

Я заревела в голос, переступила через порог и обняла его. Максим прижал меня к себе, ногой захлопнул дверь, а потом приподнял меня от пола и отнёс в комнату. Усадил на диван, а сам присел передо мной на корточки и с тревогой заглянул мне в глаза.

— Саша, что случилось?

Я опять всхлипнула, вытерла слёзы и сказала:

— Я поговорила с отцом.

— И… ты из-за этого такая? — осторожно поинтересовался он.

Я кивнула и почувствовала, что к горлу опять подкатывает горький комок.

— Что он тебе сказал? Ты меня пугаешь, не плачь!

— Не могу я не плакать! — воскликнула я. — Ты даже не представляешь, что он мне сказал!..

— Что?

Я замолчала. Язык не поворачивался произнести это. Да и не верилось до конца… До сих пор не верилось!

— Саша, что? Что он тебе сказал?

— Она моя мать, — еле слышно произнесла я и облизала пересохшие губы от волнения губы.

Максим непонимающе смотрел на меня, потом помотал головой.

— Кто?

Я подняла на него несчастные глаза.

— Луганская.

Большаков неприлично вытаращил глаза, а потом странно покачнулся и сел на пол. А я опять заревела.

Так прошло несколько минут.

Когда слёзы иссякли, я взглянула на потрясённого Большакова и нахмурилась.

— Что молчишь?

Он потряс головой по-собачьи, а потом усмехнулся.

— Что за бред?

Я кивнула.

— Я так же отреагировала. Действительно, бред…

Максим подался ко мне.

— Саш, это что, правда?

Я закусила губу и пожала плечами.

— Откуда мне знать? Папа сказал, что да…

Большаков удивлённо присвистнул.

— Ничего себе!

Я немного разозлилась.

— Это всё, что ты можешь сказать?

— Сань, я просто в шоке!..

Я пригорюнилась.

— Я тоже. Она меня бросила, Максим! И меня, и папу… И никогда обо мне не вспоминала! Я не нужна ей!

Большаков меня обнял, и я опять разревелась у него на плече.

— Значит, она дура, — вдруг сказал он и очень уверенно сказал, я даже растерялась.

— Что?

— Дура, говорю. Если ты ей не нужна, значит, она тебя не стоит!

— Максим, что ты говоришь?

— Правду, — кивнул он, серьёзно глядя на меня. — Ты умница, красавица, она сама не понимает, что она потеряла!

Я от умиления опять заплакала и обняла его за шею.

— Я так тебя люблю, Большаков!

Через какое-то время он попросил:

— Расскажи мне.

Я рассказала. Что сама знала. А знала я немного, только то, что рассказал мне отец. Максим молча выслушал, а потом только головой покачал.

— Бывает же такое…

— Он столько лет скрывал!

— Его можно понять.

Я удивлённо посмотрела на него.

— Ты можешь?

Он кивнул.

— Я могу. Он защищал тебя. Думаешь, тебе было бы легче, если бы ты росла с мыслью, что она тебя бросила?

Я вздохнула, откинулась на спинку дивана и задумалась.

— Не знаю… Я сейчас ничего не понимаю. И не знаю, что делать дальше.

— А что ты собралась делать дальше? — Максим продолжал сидеть на полу, у моих ног, облокотившись на диван, и смотрел на меня.

— Мне надо с ней поговорить…

— Надо? — усомнился он.

— Да, иначе я не смогу дальше жить, понимаешь? Мне надо с ней поговорить, услышать, что ОНА мне скажет. Мне это нужно.

Максим вздохнул, и устало потёр лицо.

— Тогда поговори. Только отца не расстраивай, ему сейчас и так плохо.

— Я знаю, — тихо проговорила я, потом потянулась к нему и обняла сзади за шею, прижавшись щекой к его щеке. — Я так рада, что ты у меня есть… Чтобы я без тебя делала?

А я ведь чуть тебя не потеряла, пронеслось у меня в голове, и я прижалась к нему ещё крепче.

Максим тихо, но как-то надрывно засмеялся.

— Странное у тебя настроение, Санька! Мне как-то не по себе, когда ты такое говоришь!

— Скажи, что ты меня любишь, — попросила я.

— Ты же знаешь…