- Очень.

   - Так нечестно! - буркнул племянник, нахохлившись, но отправил в рот немного каши. И демонстративно начал двигать челюстями. - Вот. Я съел.

   - Молодец, - кивнула Катя, аккуратно промокнув рот салфеткой и таким образом пряча улыбку. Подольский уткнулся в тарелку, но ей видно было, как уголки губ подрагивают от сдерживаемого смеха. - А вот теперь в таком же темпе поешь все остальное.

   - У вас рты большие, поэтому вы много едите. А у меня он маленький. В меня не лезет!

   Миша не сдержавшись, прыснул от смеха, но тут же сделал вид, что закашлялся.

   - Логично, - призадумавшись, подтвердил он. - У нас, получается, большие аппетиты.

   От горячего двусмысленного взгляда, брошенного в ее сторону, Катю бросило в жар.

   - Так, мужчины, - она вознамерилась прервать этот диспут о размерах ртов и аппетитов, - ну-ка прекратили разговоры за столом. Иначе выгоню и оставлю без десерта.

   Михаил наклонился и заговорщически подмигнул Кириллу, громко прошептав:

   - Слыхал, как все строго?

   Киря подхватил эту игру, тоже придвинулся к мужчине и так же громко прошептал:

   - Слыхал. У Кати всегда все строго. У-ух, - он помахал кулачком в воздухе. - За столом нельзя баловаться и разговаривать. А то подавишься. Катя! - неожиданно громко позвал он.

   - Что?

   - Миша болтает.

   - Поздравляю, Михаил Иванович, - весело улыбнулась девушка, разглядывая удивленное лицо мужчины. - Тебя только что сдали с поличным.

   - Это он что, на меня стучит?

   Кирилл захихикал.

   - Да, стучит, - подтвердила она.

   - Теперь ты тоже останешься без десерта, - похвастался ребенок. - Вот так.

   - Я не согласен!

   Кирилл, уже не сдерживаясь, заливисто захохотал. И они с Михаилом, глядя на ребенка, тоже не смогли сдержать улыбки.

   - Катя, скажи ему!

   - Нет, погодите, - Миша сдаваться не собирался. - А что это, ей можно разговаривать, а нам нельзя?

   Малыш потянул его за закатанный рукав джемпера, поманил к себе пальцем и прошептал на ухо:

   - Она главная! Ее некому наказывать. А я маленький.

   - Ничего, - пообещал мужчина. - Зато я большой.

   - Поняла? Он тебя накажет. Ты тоже будешь без десерта.

   - Вообще-то, я другое планировал, - протянул задумчиво Михаил.

   - Вы сговорились, вот что я вам скажу! - наиграно-возмущенно сдвинула брови девушка. - Как не стыдно!

   Они переглянулись и одинаково довольно кивнули.

   - Да.

   - Да ну вас.

   Она поднялась из-за стола, забрав свою уже пустую тарелку, и поставила ее в раковину, по дороге включив чайник.

   Они еще немного побесились, подкалывая друг друга, а Катя стояла в стороне и наблюдала за ними. Вот Миша потянулся к корзинке с хлебом, отломив от порезанного кусочка половину. Киря внимательно следовал за ним взглядом, посмотрел на половинчатый кусок и тоже потянулся к корзинке, старательно ломая мягкий мякиш. Как Миша.

   Она тяжело вздохнула и тронула мужчину за плечо.

   - Ты что пить будешь?

   - Давай кофе.

   Они с Кириллом вместе доели, ушли в зал, снова играть, и кофе уже не понадобился.

   Потихоньку Кирилл начал отвлекаться, клевать носом и зевать. Время было достаточно позднее, и обычно ребенок давно лежал в кровати и сладко спал. А сегодня как-то подзадержались.

   В общем, Кирилл прямо в зале и уснул, подложив ладошки под голову и прижав к груди кота. Катя приложила палец к губам, делая знак Михаилу не шуметь, и присела рядом с племянником на корточки, собираясь взять его на руки и отнести в кровать.

   - Не надо, Кать, он тяжелый, - приглушенно пробормотал мужчина и подхватил малыша.

   Катя их обогнала, чтобы включить в детской ночник и открыть дверь. Миша осторожно внес Кирю, положил его на разобранную кроватку, а она укрыла одеяльцем. Малыш во сне причмокнул губами, повернулся на бок и подложил под щеку успевшую стать любимой игрушку. Взрослые тихо вышли, прикрыв за собой дверь.

   Она неожиданно зевнула и, чтобы прогнать сонливость, потрясла головой. На фоне всех волнений, переживаний и прочего, она не замечала усталости, но стоило расслабиться, как та навалилась мертвым грузом, засыпав глаза песком. Подольский заметил, как она сцеживает в кулак зевки и изо всех сил старается держать глаза открытыми.

   - Устала? - заботливо спросил он, притягивая нежное, теплое тело к себе и позволяя уткнуться в грудь. Катя чуть сразу же не уснула.

   - Есть немного, - пришлось признаться ей. - Просто два дня подряд работаю. Обычно после ночной смены я дома, отсыпаюсь, а сейчас вот не получилось, - она снова зевнула. - Ой, Миш, давай я тебе кофе сделаю? Твой остыл уже, да и мне не мешало бы попить.

   - Нет уж, - решительно прервал Миша все ее предложения. - Иди-ка ты спать. Вон, на ходу засыпаешь.

   Совершенно этого не ожидая, девушка почувствовала острый укол огорчения. Такой сильный, что не смогла скрыть своих искренних эмоций и обиды. Она думала, да и чего стесняться - надеялась, - что Миша останется с ней. После той сцены на кухне Катя в этом почти не сомневалась. Она чувствовала особую приподнятость, приятное волнение и предвкушение, а тут...он сам же ее жестоко обломал.

   Михаил не мог не заметить ее расстройства и обиды. Он ласково прижал ее к себе, зарываясь носом в короткие пряди, и глубоко вздохнул.

   - Не дуйся. Ты действительно думаешь, что я не хочу остаться? - Катя была слишком обижена, чтобы это отрицать, поэтому лишь волнообразно повела плечами. - Глупенькая. Я очень хочу остаться, но тебе надо отдохнуть.

   - Я...

   - Ты засыпаешь на ходу, Катюш, - мягко заметил Миша, большими пальцами обводя тонкие скулы. - Тебе только до подушки добраться, и ты уснешь сразу.

   Девушка лбом уткнулась в ямку между шеей и плечом, и тяжким вздохом выразила согласие с его уверенностью. Крыть было нечем. Но это не значило, что она счастлива.

   - Ладно, - смирилась она. - Давай я за тобой тогда дверь закрою.

   - Хорошо, только лист бумаги с ручкой мне принеси, пожалуйста.

   Катя не стала задавать никаких вопросов, а молча вытащила из ящика комода блокнот с важными телефонами и ручку. Миша что-то нацарапал на листе, оторвал его и протянул ей.

   - Держи. Здесь мои телефоны. Мой и домашний. Если что - звони.

   - Ладно, - Катерина послушно кивнула. - А ты...

   - Твой у меня есть. Наташа дала, - пояснил Подольский, обуваясь и накидывая пальто. - Так, все, я поехал. И Кать, очень прошу, если что - звони. А не геройствуй.

   Не дожидаясь ее ответа, Миша властно притянул ее к себе, коротким страстным поцелуем впился в губы и почти сразу же отпустил, заправив выбившуюся темную прядку за ухо, мимоходом задев золотую сережку.

   - До завтра, - попрощался он и вышел, не оглядываясь.

   А Катя еще долго стояла, прижавшись спиной к двери, вспоминая многообещающее "до завтра". Оставалось только надеяться, что к завтрашнему дню она хорошо выспится.

  - Привет, солнышко.

   Кирилл подбежал к ней, привычно обнял и начал озираться по сторонам.

   - А Миша где?

   - Дядя Миша, - машинально поправила Катя и украдкой заозиралась по сторонам. - Ты чего кричишь так?

   - Дядя Миша, - послушно повторил Киря и шмыгнул носом, поглядывая на тетку исподлобья. - Он где?

   - Кирюш, он работает. И не обязан каждый день за тобой приезжать.

   - Но ведь тогда приезжал, - ребенок обиженно выпятил нижнюю губу, а маленький подбородок задрожал от едва сдерживаемой обиды.

   - Кирь...

   Кирилл отвернулся и тяжелыми шагами, сильно топая и таким образом выражая все свое негодование, пошел к своему шкафчику за вещами, а Кате оставалось только расстроенно смотреть ему вслед и корить себя за уступчивость и безвольность. Она ведь с самого начала знала, что рано или поздно случится что-то подобное, что ее ребенок тяжело прочувствует все, что так или иначе будет связано с Мишей.