Еще больше ее пугала скорость, с которой все происходило. Невероятно, неестественно быстро, и Катя не свои отношения с Мишей имела в виду, а именно то, как Кирилл принял и предъявил права на мужчину. Хотя всегда сходился с людьми тяжело.

   Сколько Кирилл с Мишей общался? Меньше недели? А чем Подольский зацепил малыша? Если бы Катя знала. Но сейчас она стояла перед фактом - Киря считал мужчину своим, а детали, обстоятельства и причины его не волновали, как не волновало и желание Михаила быть "его". Если Миша вообще догадывался о таком отношении мальчика к себе.

   И теперь мальчик принимал как должное присутствие Подольского в своей жизни. А сейчас Миши не было, что для Кирилла было ненормально. Неправильно. И он расстраивался.

   Миша тоже...взял и спонтанно уехал. Нет, конечно, он не обязан был перед Катей отчитываться или сообщать о своих планах, но его внезапный отъезд как-то выбил их из колеи. Катя его ждала, с той самой минуты как проснулась, да и Кирилл только и делал, что рассказывал о дяде Мише.

   Она сама думала позвонить, и в течение всего дня то и дело останавливалась около телефона с зажатой в руке бумажкой с его номерами. Но так и не решилась набрать несложные цифры.

   Подольский позвонил сам. Вечером. И от разрезавшей воздух трели девушка чуть ли не подпрыгнула в воздухе и на всех порах понеслась к трубке. Кирилл семенил прямо за ее спиной.

   - Кать, привет, - мужской уверенный голос как-то не звучал радостно. И был уже без той привычной теплоты, которая стала для девушки почти родной и естественной, как дыхание. Катя подобралась, в ту минуту напоминая сжатую пружину. - Это Миша.

   - Да, Миш, я поняла, - спокойно и приветливо поздоровалась девушка, кинув взгляд вниз на Кирилла, который начал дергать ее за руку, чтобы забрать телефон. - Как дела? Все нормально?

   - Ммм...да. Да, все хорошо. Катюш, тут такое дело...я в командировку уехал.

   - Кать, Кать, это Миша? Миша, да? - заорал племянник, перекрикивая говорившего мужчину. Катя рассерженно зашипела, наградив ребенка предупреждающим взглядом, и прикрыла рукой микрофон.

   - Далеко?

   - В Калининград.

   - Ясно. А ты... - она на секунду замялась, не уверенная в том, имеет ли право что-то спрашивать и уточнять. Одной рукой приходилось по-прежнему отбиваться от Кирилла, всеми силами рвавшегося к трубке. - Ты надолго уехал?

   Послышался тяжелый вздох.

   - Я не знаю.

   - Ну, удачи тебе. Надеюсь, ничего серьезного, - принужденно выдавила девушка, расстроенно прислоняясь спиной к стене и рассматривая белый, нервно смятый листочек.

   - Нет, ничего, - заверил Подольский. - Обычная командировка. Я приеду к концу недели. Если успею.

   - Я тоже хочу поговорить, - ребенок дернул теплый махровый халат, привлекая к себе внимание.- Катя! Дай мне! Я тоже хочу.

   Она не хотела портить настроение еще и малышу.

   - Ты сейчас очень занят?

   Михаил настороженно замолчал.

   - А что? - через некоторую паузу ответил он.

   - Просто спрашиваю.

   - Вообще-то да. Я сейчас кое-какие дела обсуждаю. И пока вышел покурить, тебе позвонил. А ты чего хотела? - спохватился мужчина.

   И как-то все так налегло в один момент - и обида, и разочарование, и недовольство, что Катю передернуло. Грызло что-то еще, о чем она думать и вспоминать не хотела, но старые воспоминания все равно плясали на опасной грани, грозя в любую минуту захлестнуть разум.

   Кирилл очень чутко почувствовал перемену в ее настроении, и спал с лица. Лихорадочная улыбка сползла с детского лица, задорно сверкавшие глазки потухли, а плечи расстроенно ссутулились. Это стало последней каплей.

   - Ничего, - холодней, чем нужно было, чтобы Миша ничего не заподозрил, процедила Катя. - Иди. Мы тоже пойдем.

   - Стой. Я не понял...

   - Миш. Иди...дела обсуждать, а?

   Мужчина явственно скрипнул зубами, совершенно недовольный ее раздраженным ответом и тоном.

   - Что случилось?

   - Ничего.

   - Я нормально спросил.

   - А я нормально тебе ответила...Кирюш, одевайся, мы сейчас гулять пойдем.

   - Какой гулять? Ты на часы смотрела?

   - Мы в магазин, - она продолжила упрямо гнуть свою линию. - У нас чай закончился.

   - А завтра нельзя сходить?

   - Нет.

   - На что ты обижаешься сейчас? - недовольно поинтересовался Миша, не скрывая злости. Непонятно только, на что именно злился. - Что я не приехал? У меня работа.

   - Ну а у меня ребенок, с которым надо сегодня погулять. Кирилл не может целыми днями дома сидеть.

   - А днем нельзя было?

   - А днем мы тебя ждали, - не сдержав ярость, выкрикнула Катя. - Знаешь, Миш, я все понимаю, но предупредить не так уж трудно, как мне кажется. Ты не сейчас уехал, а наверняка утром. А мы тебя ждали!

   Миша странно осекся, сначала собираясь ей как-то возразить, но, видимо, передумал. Молчал только и не собирался ни оправдываться, ни ругать ее.

   Девушка глубоко вздохнула, мысленно считая до пяти, и сдала немного назад.

   - Ладно, все нормально. Извини, я сорвалась немного. Но нам действительно нужно идти. Пока.

   И она быстро положила трубку, чтобы не засомневаться в своем решении. Чтобы не слышать голос, который наверняка начнет что-то проникновенно говорить, совершенно сбивая ее с толку. К черту. Все это к черту.

   Потом, конечно, на смену обиде и разочарованию, пришла злость на себя вкупе со стыдом. Ведь если так подумать, здраво, беспристрастно и без предвзятости, то ничего такого страшного не произошло и не случилось. Михаил не обидел их, не задел ничем и, по правде сказать, не дал повода в себе усомниться. Уехал, да, но, наверное, действительно по важным делам, сорвался так внезапно и, замотавшись, просто забыл их предупредить.

   Забыл. Это слово крутилось в голове щекочущимся, раздражающим волчком все дни с его отъезда. Забыл. Такое короткое, емкое и обидное слово. Не столько по отношению к ней, сколько к Кириллу, который даже после того злополучного звонка Мишу ждал. И спрашивал, когда тот придет. Катя отвечала, что скоро, а у самой в голове ненавязчиво крутилось слово "забыл".

   И она сама себя ругала за такие мысли. За глупости. И корила себя за то, что так несправедливо сорвалась на Мишу.

   Безусловно, потом она позвонила и извинилась, заверив, что все в порядке, а ее в запале сказанные слова - последствия плохого настроения. Подольский ничего не сказал на такое заявление, скорее, просто-напросто пропустил ее извинение мимо ушей и сделал вид, что ничего не было. Катя никогда глупой не была, поэтому довольно быстро перехватила эстафету, прекрасно притворяясь радостной и счастливой.

   Но только если она притворялась, пусть и с трудом, но все же, то Кирилл не умел этого. И не скрывал своей обиды и разочарования. И что делать с этим - Катя не имела ни малейшего понятия.

   - Кирюш, не расстраивайся ты так, - Катя присела перед мальчиком на корточки, обхватила за плечи и заставила посмотреть себе в глаза. Племянник шмыгнул носом, трогательно посмотрел на нее исподлобья, пряча взгляд, но внимательно прислушивался к ее словам - она точно знала. - Миша обязательно приедет, просто попозже. Он в командировке, в другом городе и не может сейчас приходить.

   - А когда он приедет?

   - Скоро, родной, скоро.

   - Правда? - с надеждой спросил Киря. Ей оставалось только кивнуть. Теперь, если потребуется, она Подольского за шкирку, но приведет. Катя его предупреждала и всячески ограждала, а вот это все - не ее вина. И ее ребенок страдать из-за Миши не будет. Точка.

   - Конечно. А сейчас прекрати хлюпать. Поехали лучше домой.

   - Хорошо, домой, - смирившись, кивнул Кирилл и одел курточку. Встал рядом с ней, терпеливо ожидая, пока Катя застегнет все пуговицы и завяжет шарф. - Я сок хочу.

   - Купим. Что вы сегодня делали?

   - Английский учили, - без особого энтузиазма начал рассказывать ребенок, вяло ковыряя носком ботинка квадрат линолеума.