Велиал кривит лицо в театральном удивлении, словно клоун.

— Как? Это Рафаил! Ах, как же я защищусь от великого Гнева, являющегося падшим, эхом того, чем когда-то был? — Он перестает ломать комедию. — Серьёзно, Рафаил! Нет ничего печальнее, чем сокрушенная развалина, одержимая попытками возродить былую славу. Имей чуточку благородства, хорошо? Ты унижаешь себя.

— Должен ли я сначала вырвать тебе руки и ноги, а затем крылья? Или же наоборот? — Голос Раффи полон неприкрытой жестокости, такой его тон я не слышала до сих пор. Кажется, он хотел бы исполнить оба предложенных варианта.

— Почему ты так сильно хочешь вернуться, Рафаил? Что было великого в том, чтобы быть частью ангельского воинства? Так. Много. Правил. Я уже забыл, как много. Может, ты тоже?

Велиал тянет время. Он задерживает Раффи, пока скорпионы не смогут налететь на него. Я рвусь, выкрикнуть предупреждение. Но все что я могу — это молчать.

— Вся эта теория о том, что воинственная раса хозяев может существовать только, если даже маленький проступок наказывается крайне жестоко. — Велиал взмахивает рукой, словно говоря "не важно". — Это имело смысл давным-давно, когда существовало всего несколько правил, но не думаешь ли ты, что сейчас ситуация вышла из-под контроля? Мы, Падшие, с другой стороны, доказали, что раса хозяев также может выжить и с противоположной системой. Никаких правил. Ты делаешь, что пожелаешь. С кем пожелаешь.

Раффи движется к Велиалу, резкий свет подчеркивает тени на его лице. Он похож на Ангела смерти. Или, возможно, Ангела мщения. Надвигается кто-то, кого я не могу представить.

— Ты мог бы уберечь себя от стольких хлопот, если бы прислушался и присоединился к нам. — Продолжает говорить Велиал. — Та дочь человеческая, что умерла на твоих руках? Она могла быть твоей. Никто бы не был против. Никто бы не посмел отобрать ее у тебя.

Со злобным рычанием Раффи нападает.

Он прыгает на Велиала, ударяя его крыльями, явно желая разорвать на куски.

Велиал уходит с его пути, частично избегая ударов. Он бросает работающую лампу в направлении Раффи.

Свет ударяется о пирс. Он вспыхивает, теряя соединение с электричеством, освещая борцов случайной вспышкой света.

Кровь капает с насмешливого лица и рук Велиала.

— Признайся. Тебе нравятся твои новые крылья. Зачем беспокоиться о пушистых и оперенных, когда у тебя есть свобода и сила?

— Я могу спросить тебя о том же, Велиал. — Раффи угрожающе приближается к Велиалу.

— У меня была жизнь со свободой и яростью. Пришло время для разнообразия. Немного почтительности. Немного заслуженного восхищения, разве ты так не думаешь?

Они кружат друг против друга, как акулы готовые к нападению. Теперь, когда Велиал заманил Раффи, его хромоты как не бывало.

— Почтительность и восхищение бегут впереди тебя, — говорит Раффи. — Ты ничто, разве что жалкий прислужник ангелов.

— Я не прислужник! — Его лицо становится красным и он в ярости. — Я никогда больше не буду прислужником. Ни для демонов, ни для ангелов, ни для кого! — Мигающий свет, освещает суровые тени на его лице с вздутыми венами.

Раффи снова прыгает на Велиала. Но его движение прерывают сети, падающие на него с ночного неба.

Раффи катится по пирсу, запутавшись в сети.

Вставай! Вставай!

Вся борьба бушует внутри меня. Смогу ли я смотреть на то, как казнят Раффи? Каждая частичка меня скандирует: "Нет", "нет", "нет".

Что я могу сделать? Что я могу сделать?

Раффи не борется с сетью, как я ожидала. Вместо этого он открывает свои крылья. Косы, как крючки, на его крыльях ловят сеть.

И затем его крылья разрезают сеть.

Она падает вокруг него, словно фата, когда он вскакивает, готовый к драке.

Скорпионы падают с неба, несколько из них приземлились на Раффи. Он уворачивается, но скользящие удары выводят его из равновесия.

Крылья, руки и ноги Раффи оборачиваются вокруг него. Три умирающих скорпиона кричат в агонии.

Правда, в живых осталось еще полдюжины да плюс Велиал. И как будто этого недостаточно, еще трое опустились на землю у края борьбы.

Я скидываю медведя с ножен и достаю меч, готовая воспользоваться им.

Мама хватает меня за рубашку и дергает так сильно, что я приземляюсь на задницу как маленький ребенок.

К счастью, Раффи, кажется в состоянии постоять за себя. Я сомневаюсь, что он заключил мир со своими крыльями, но, по крайней мере, он управляет ими лучше, чем когда я видела его в последний раз.

Он — бесстрашный боец. Раньше я не совсем понимала, насколько свирепым он может быть, но сейчас я думаю об этом, это первый раз, когда я вижу его в бою, без полученных перед этим тяжелых травм. У воспоминаний меча, были только его бои с мечом, там было на что посмотреть, но это больше походило на свирепый танец.

Я уверена, Раффи еще не полностью восстановился, но он удивляет. Он быстр. Быстрее чем скорпионы, которые пытаются ужалить его. Один скорпион для него не более чем, огненный муравей для человека.

Хотя его всё же превосходят численностью. Тем не менее, он не кажется обеспокоенным, пока медленно прорезает себе путь к Велиалу.

Велиал видит, что происходит и взлетает в небо. Похоже, его адская программа медицинского страхования включает и травмы крыла, потому что его крылья, кажется, в порядке.

Раффи взлетает за ним.

Я наблюдаю, как он улетает от меня. Он даже не знал, что я была рядом.

Он растворяется в темноте, как исчезающее сновидение.

Я смотрю на небо, где он скрылся, дольше, чем, возможно, следует.

Скорпионы нерешительно покидают землю. Я полагаю, они летят за Раффи, но я не совсем уверена в этом. Они определенно делают это неохотно. Почти половина остается на земле, растерянно глядя друг на друга.

Они, должно быть, худшие приспешники из когда-либо выведенных. Мужество явно не их сильная сторона. Не удивительно, что Велиалу пришлось сражаться с Раффи так долго, прежде чем скорпионы прибыли.

В конце концов, все, кто могут, улетают. Полдюжины истекают кровью или уже мертвы, лежат на расколотом пирсе. Некоторые корчатся и шипят рядом с ними. На первый взгляд они не могут больше причинять вред, но, я продолжаю присматривать за ними, на всякий случай.

Мама долго разглядывает меня. Клара, кажется, застыла от страха. Возможно, она испытывает посттравматический шок, после встречи с таким количеством скорпионов.

Самое время убраться отсюда в какое-нибудь безопасное место, где мы сможем придумать безумный план по спасению Пейдж. Но даже я не чувствую особого энтузиазма изобретать нечто безумное прямо сейчас.

Я всего лишь девчонка. Я не могу сравниться с этими монстрами. Они, возможно, и выглядят слабыми в сравнении с Раффи. Я где-то даже чувствовала себя равной ему во время нашего путешествия, но после увиденного только что, реальность развеяла все мои иллюзии.

Самоубийство — лезть на Алькатрас. Остров кишит монстрами, нет ни одного способа вернуться обратно целыми и невредимыми.

Несмотря на мое сумасбродное поведение, мама и Клара все еще надеются на меня, на то, что я найду выход отсюда. Мы в тени и должны стать еще более незаметными.

Я прислушиваюсь к врагам и монстрам. Все, что я слышу, ужасающие стоны людей, запертых в контейнере. Звуки приглушены, видимо, чтобы не привлекать излишнего внимания, но пленники не могут полностью сдержаться.

Контейнер вспыхивает под лучами ламп, лежащих на земле.

Заключенные сгрудились вместе за воротами, создавая впечатление отчаяния и въевшейся грязи каждый раз, когда вспышки освещают их.

Я готова рвануть прочь из-за палет, за которыми мы прячемся, но я не могу уйти. Мой взгляд прикован к людям, запертым в контейнере.

В теории, это чертовски просто — выбежать и выпустить их. Спасти от того ужаса, что их ждет.