Когда присяжные покинули зал заседаний, Шарп стал расспрашивать Джо Чагру о тех его беседах с Харрелсоном, где речь шла об убийстве Вуда.
"С первой нашей встречи, — сказал Джо, — я много раз и подолгу беседовал с ним о ходе расследования". Он не помнил, когда именно встретился с Харрелсоном в доме Билли Кабреры. Это произошло примерно в марте 1980 года, но сам он считал себя адвокатом Харрелсона начиная с 25 марта. Насколько помнил Джо, в ходе его первых частных бесед с Харрелсоном они обсуждали вопросы, связанные с предъявленными тому в Хьюстоне обвинениями в незаконном хранении огнестрельного оружия и наркотиков.
— Мы также говорили о деле об убийстве Вуда. — продолжал Джо. — Он уже давал в этой связи показания большому жюри. Мы говорили также о расследовании по делу моего брата. Я и потом обсуждал с мистером Харрелсоном расследование, проводимое большим жюри.
— Когда вы прекратили представлять Чарлза Харрелсона? — спросил Шарп.
— Даже не знаю, что и ответить, — сказал Джо. — После ареста мистера Харрелсона [в Вэн-Хорне] один из агентов ФБР сказал мне, что я тоже стал объектом расследования в связи с делом об убийстве Вуда и что я не могу быть признан адвокатом лица, являющегося объектом того же расследования. Действительно, это создавало проблемы. Я тогда уступил, так как хотел представлять брата.
— Считаете ли вы, что сведения, сообщаемые клиентом своему адвокату, не подлежат разглашению?
— Именно так я всегда и считал, — ответил Чагра.
Как и ожидалось, судья Сешнс постановил считать, что в данном случае отношения клиента и адвоката места не имели, и пригласил присяжных вернуться в зал и заслушать показания Джо Чагры. После трудных многочасовых дебатов Джо выглядел нервным и измученным. Чарлз Харрелсон слегка покачивался на стуле, устремив холодный немигающий взгляд на свидетеля. Джо вздохнул, чуть наклонил голову вперед и, набрав полную грудь воздуха, приступил к рассказу:
— Как-то мне позвонил Билли Кабрера и попросил зайти к нему на Кингс-хилл в Эль-Пасо: он хотел мне что-то сказать. Кабрера, стоявший рядом с какой-то машиной на автостоянке, представил меня мистеру Харрелсону. Мы пожали друг другу руки и обнялись. Мистер Харрелсон сказал, что знал моего брата Ли, что очень уважал его, что однажды встречался с Джимми в Лас-Вегасе и хочет теперь познакомиться с младшим братом. Затем он попросил Билли оставить нас одних для беседы с глазу на глаз. Какое-то время мы говорили о предъявленном ему в Хьюстоне обвинении в незаконном хранении оружия, а затем перешли к обсуждению убийства Вуда. Я спросил: это он убил Вуда? Он ответил "да". Тогда я поинтересовался, почему большое жюри отпустило его. Он сказал, что шесть свидетелей заявили, будто в день убийства судьи Вуда он находился в Далласе, то есть подтвердили его алиби. Никого из них он не знает, поэтому у них не было причин лгать. Он упомянул о каком-то человеке, ставившем его машину на стоянку для прислуги, и заметил, что сделал в тот день нечто такое, что заставит этого человека вспомнить о нем теперь. Затем он стал рассказывать мне подробности преступления, сказав, что застрелил судью Вуда из мощной винтовки. Судья стоял у своей машины с маленьким чемоданчиком в руках, и, когда стал садиться в нее, мистер Харрелсон выстрелил ему в спину. Он уверен, что не промахнулся и что никто его не видел. Да если бы и видел, то все равно не узнал бы, потому что предварительно он изменил свою внешность и чуть раньше в то же утро специально прошел мимо судьи Вуда в этом своем новом обличье. Выстрелив в судью, он отправился на машине из Сан-Антонио в Даллас. Я поинтересовался, как это ему удалось проскочить через все дорожные заслоны, так как знал из газет, что на всех дорогах при выезде из города были установлены посты. Он, однако, сказал, что никаких заслонов не было. Тогда я спросил, почему он выстрелил в судью именно в тот день. Он ответил, что в тот день должен был начаться процесс по делу Джимми. Когда я заметил, что суд над Джимми перенесен, он сказал, что не знал об этом. Он утверждал, что пытался убить судью Вуда и раньше, в Мидленде, но там было много народу и он не смог этого сделать…
Показания Джо Чагры в точности соответствовали версии властей, утверждавших, что Харрелсон выслеживал Вуда по всему Западному округу штата Техас. Они представили даже выписку из книги регистрации телефонных разговоров одного из мотелей, подтверждавшую, что Харрелсон, пользуясь вымышленным именем Гордона Стоуна, позвонил в федеральный суд в Мидленде 14 мая с явным намерением выяснить, где находится судья. Агенты ФБР пока не нашли неопровержимых доказательств того, что на другой день Харрелсон был уже в Мидленде. Незадолго перед этим они установили, что за ночь до убийства Харрелсон остановился в мотеле "Таунхаус" в Сан-Антонио. Назвавшись Биллом Бэннистером, Харрелсон заплатил за номер наличными вперед. Мотель находится примерно в четырех минутах езды от дома Вуда.
Обвинитель Рей Джан заставлял свидетеля сообщать суду одну уличающую подробность за другой. Так, Джо Чагра сказал, что его брат впервые предложил убить Вуда, когда во время перерыва они остались вдвоем в практически пустом зале суда в Мидленде. Судья Вуд к тому времени отклонил более двадцати ходатайств защиты, включая ходатайство о том, чтобы он дал себе отвод в процессе по делу Джимми. "Джимми сказал мне, что справедливого суда ему не видать, и предложил попробовать убить судью, — продолжал Джо. — Я не возражал". Через несколько недель Джимми вновь заговорил об убийстве судьи. Братья гуляли тогда по саду в доме Джимми в Лас-Вегасе. "Он спросил, считаю ли я по-прежнему, что он должен это сделать. На что я ответил вопросом: "Ты знаешь кого-нибудь, кто мог бы это сделать?" Он сказал, что знает. Тогда я произнес: "Делай". Он сказал, что не будет говорить мне больше ничего об этом деле, потому что не хочет, чтобы я был в нем замешан".
— Но вы все-таки оказались в нем замешаны? — спросил Джан.
— Да, — ответил Джо. — Примерно через три месяца после убийства я просматривал список лиц, вызванных в суд для дачи показаний большому жюри, и Джимми, ткнув пальцем в фамилию мистера Харрелсона, сказал, что это его он нанял для убийства судьи Вуда.
Затем обвинение представило для прослушивания куски магнитофонных записей. Присяжные, подсудимые, обвинители, защитники и судья надели наушники и стали следить за ходом разговоров, сверяя услышанное с напечатанным текстом. Впервые за все это время присяжные услышали, как Джимми обсуждал план побега, расспрашивая о карте и орудии убийства, как он не раз говорил, что нужно "убрать" кое-кого, включая Харрелсона, Генри Уоллеса, а несколько позже и бывшего федерального прокурора Джеми Бойда. "Что значит "убрать"?" — спросил Джан.
"Убить", — прямо ответил Джо. Он сказал, что Харрелсон рассказывал, что отправил свою жену Джо-Энн купить ему орудие убийства.
К великому удивлению Джо Чагры, ни один из адвокатов защиты не подверг его серьезному перекрестному допросу в связи с теми двумя случаями, когда он подстрекал брата к убийству судьи. "Я думал, они хотя бы попросят меня рассказать более подробно о нашем разговоре в саду. Спросят, кто еще был тогда в доме, с кем еще мы тогда разговаривали. Что-то в этом роде", — говорил потом Джо. Не менее любопытной была и их беседа в зале суда в Мидленде. Ведь Оскар Гудмен и другие юристы, находившиеся там в то время, не могли припомнить, чтобы братья хотя бы ненадолго оставались одни за столом защиты. Но это обстоятельство на суде в Сан-Антонио осталось без внимания.
Перед началом перекрестного допроса обвинение прокрутило отрывок записи, сделанной 21 ноября, когда братья говорили о Харрелсоне и о том, что обвинению необходимо будет еще подтвердить его показания.
Джимми: Его дочь получила деньги от Лиз.
Джо: Ну и что? Это еще не подтверждение.
Джимми: Да, конечно. Она ведь часто передавала деньги в счет моих долгов. Она даже не знала, для кого они предназначались.
