— Замолчи, Оливер! — рявкнул Питер, обрывая брата, который уже готов был перейти к откровенной грубости.

Но тот в ответ лишь хрипло рассмеялся.

— Я знал, что ты к ней неравнодушен, но по наивности полагал, что при твоих лозунгах «всегда оберегать своих женщин» будешь молча терпеть все муки ада, отказывая себе в удовольствии.

Теперь было самое время Питеру сделать попытку угомонить разбушевавшегося братца, но он почему-то лишь подлил масла в огонь.

— Или, не вынеся этих мук, признался бы во всем Сильвии? Ты на это рассчитывал, Оливер?

Тогда бы ты бросился на помощь и снова разыграл романтическую сцену, которую устроил два месяца назад, только теперь ты выступал бы в роли благородного спасителя, а я — в роли вероломного предателя. И не надейся. У тебя был шанс но ты его упустил. А я как раз решил, что Сильвия для меня — идеальная пара, Для бизнесмена это очень существенное преимущество — быть женатым на хорошенькой, благовоспитанной девице, качающей на коленях впечатляющее свидетельство его мужской силы…

Этот безжалостный монолог больно задел сердце Холли, но Оливера он просто потряс. Лицо молодого человека посерело, и он смотрел на старшего брата, многие годы бывшего для него кумиром, с неприкрытым отвращением.

— Ты просто мерзавец. Думаешь, тебе все сойдет с рук, да? Так вот, я этого не допущу! Если ты хоть чем-нибудь обидишь Сильвию…

— Если ты будешь держать рот на замке, она ни о чем не узнает! — отрезал Питер. — Пора смотреть на веши реально, Оливер. Твоя бывшая возлюбленная, конечно, была воплощением твоих детских сексуальных фантазий, но, если смотреть правде в глаза, я для нее больше подхожу. А теперь, если не возражаешь, мы с Холли не будем дослушивать твою проповедь.

По пути домой Питер был мрачен. Он молчал, поджав губы, а потрясенной Холли и вообще было нечего сказать. Вечером она струсила и, сославшись на головную боль, отказалась от ужина. Ей было бы не под силу сидеть рядом с Сильвией и слушать ее болтовню про последнюю примерку свадебного платья и рассуждения о том, куда Питер повезет ее в свадебное путешествие.

Однако отделаться от Сильвии ей не удалось. На следующий день рано утром та ворвалась в ее спальню, когда Холли только-только задремала после тревожной бессонной ночи.

— Что случилось? — плохо соображая, спросила Холли, с трудом приподнимаясь в постели. Сильвия трагически бросилась на стул рядом с кроватью.

— У меня кровотечение, — простонала она.

Глаза Холли широко распахнулись, и сонливости как не бывало. Только теперь она заметила следы слез на гладких шечках Сильвии и необычную бледность ее лица.

— Господи! Думаешь, у тебя выкидыш? — с тревогой спросила Холли, выпрыгивая из постели.

— Да нет же! У меня кровь идет… у меня месячные! — Сильвия обхватила себя тонкими руками и стала раскачиваться в кресле. — Холли, что же мне теперь делать?

— Но как же так? Ты ведь беременна… — только и смогла выговорить Холли.

Сильвия покачала головой.

— В том-то и дело, что нет. Это была ошибка.

Холли без сил опустилась на край кровати.

— Ошибка? А как же тест?

— Он тоже был ошибочный. Так бывает, нечасто, но бывает, — мне врач сказал. Я ведь не ходила на осмотр, но вчера почувствовала боли и помчалась к бабушкиному гинекологу. А она… — Ясные глаза девушки наполнились слезами. — Сначала врач стала меня осматривать и сказала, что ничего не видит, а потом послала на анализ, и результат оказался отрицательный…

У Холли все это не укладывалось в голове.

— Подожди, но ведь у тебя были все симптомы…

— Врач сказала, что иногда женское тело может имитировать ранние симптомы такого состояния, если женщина абсолютно уверена, что беременна. А я была уверена! — Сильвия почти взвизгнула, словно пыталась убедить себя в собственной искренности. — У меня была задержка, тошнота почти все время, груди налились и стали болеть, я поправилась. Естественно, я решила, что беременна! — выкрикнула она и задохнулась. — Врач сказала, что это, по-видимому, просто дисфункция, — продолжала Сильвия, немного отдышавшись. — Я не поверила и даже не решилась никому сказать, — а вдруг это еще одна кошмарная ошибка? Но утром проснулась, и… обнаружила, что у меня началось. Никакого ребенка нет и не было никогда! — Голос Сильвии был не просто истерическим, в нем смешивались радость и боль, отчаяние и облегчение. — Выходит, зря я тогда разругалась с Оливером. Боже мой, теперь он ни за что не захочет иметь со мной дело! Он меня еще больше возненавидит, ведь я заставила нас пройти через эту муку напрасно! — Девушка закрыла лицо руками, и волосы опустились на него, прикрывая словно вуалью. Потом она подняла голову и застонала. — А бабушка? А свадьба? Холли, ради Бога, помоги мне! Что мне теперь делать, как ты думаешь?

Холли усилием воли заставила взять себя в руки, Надежда вспыхнула в ее душе с такой силой, что ей стало трудно дышать.

— Первое, что тебе надо сделать, — это сказать обо всем Питеру, — мягко произнесла она.

Глаза Сильвии округлились от ужаса.

— Ох, нет, я не могу сказать Пэру!

— Почему? — спросила Холли. Сердце у нее сразу упало. Неужели Сильвия сейчас заявит, что раз любила Оливера и влюбилась в его брата?

— Не могу, и все, — забормотала Сильвия, хватаясь за ручки кресла. — После всего, что он для меня сделал! Они ведь с Оливером в жизни ни разу не поссорились, пока я не встряла, теперь, когда Питер выручил меня, даже зная, как я люблю его брата… Боже, они в жизни мне этого не простят!

Все это так унизительно, ты просто не понимаешь!

Лучше уж унижение сейчас, чем вся жизнь в несчастье, жестко подумала Холли. И как только Сильвия могла вообразить, что будет счастлива в браке, который сделает ее сестрой любимого человека? И как мог Питер быть таким самонадеянным, рассчитывая, что сможет все наладить и успокоить несчастную девушку в такой ситуации? Это был прямой путь к беде, независимо от того, удаюсь бы преодолеть отчуждение между братьями или нет.

— Нет, не понимаю, — ровным тоном произнесла Холли. — Зато я очень хорошо осознаю, что ты не можешь выйти замуж за Питера, оставив его в заблуждении насчет ребенка. Ты же знаешь, каковы его понятия о честности. Вспомни, что случилось, когда он женился на женщине, пытавшейся использовать беременность как ловушку? Ты просто обязана ему все рассказать — ради твоей чести и его тоже.

Он решит, что я просто дура, и Оливер тоже! — Оливер — врач. Ради всего святого, Сильвия, подумай сама, ведь он должен был предвидеть возможность чего-то в этом роде и настоять на том, чтобы вы отложили какие бы то ни было решения, пока ты не пройдешь нормальный медицинский осмотр. Так что кто из вас дурак, это еще неизвестно! Правда, это было бы рациональное решение, а любовь не всегда умеет действовать логично.

Глаза Сильвии мечтательно затуманились.

— Это правда… Я понимаю, что обрушила на него эту новость внезапно. Мы в тот момент ругались совсем по другому поводу, и у него возникло ощущение, что его загнали в угол. Но ведь и со мной было то же самое! Может быть, мне стоит сначала сказать Оливеру, а он пусть скажет Пэру.

Холли саркастически приподняла брови.

— Не думаю, что Питеру будет приятно узнать эту новость из вторых рук.

Однако Сильвия, похоже, была сейчас неспособна воспринимать какие-либо советы, поэтому, когда после их содержательной беседы Холли спустилась к завтраку, голова у нее разболелась не на шутку, причем боль только усилилась, когда Хэролд жизнерадостно сообщил, что она пришла как раз вовремя, ибо в библиотеке ее ждет только что приехавший Питер.

— Я отправил его туда, потому что он сказал, что хочет поговорить с тобой по делу и желательно, чтобы вас никто не тревожил. Надеюсь, этот хитрец не собирается украсть тебя из нашей фирмы до того, как купит ее. Хотя это было бы глупостью: все равно, что красть у самого себя.

Смех дядюшки провожал Холли, пока она шла по коридору, но самой девушке было не до веселья. Войдя в кабинет, она первым делом увидела Айрис, неловко сгорбившуюся у письменного стола, нервно поправлявшую очки, и сердце ее упало.