— Полагаю, это своего рода взросление и подготовка к вступлению в новую самостоятельную жизнь. Но взбалмошность только все осложняет, когда заходит речь о подготовке к свадьбе, — делилась Грейс, досадливо морщась. — У Сильвии семь пятниц на неделе. Никак не могу добиться, чего же она на самом деле хочет. Детка то полна энтузиазма, то в следующую минуту зевает от скуки. Сегодня она на седьмом небе от счастья, а завтра вся жизнь для нее — сплошная трагедия.Думаю, ей пойдет на пользу, если рядом будет молодая женщина, которой знакомо предсвадебное волнение…

— Хотите, я взгляну, может, она уже проснулась? — предложила Холли. — А заодно сообщу, что Питер здесь.

— Сначала поешь как следует, дорогая, — возразила Грейс, наградив племянницу благодарной улыбкой.

— Я уже поела, — улыбнулась в ответ Холли и отодвинулась от стола, стараясь, чтобы никто не заметил, как явно она стремится улизнуть. — У меня по утрам обычно нет аппетита…

— Ты приберегаешь его на вечер? — негромко спросил Питер, поднимаясь одновременно с ней.Айрис сразу же перестала жевать и вежливо пожелала Холли доброго утра. Как бы там ни было, папочка все же постарштся привить дочери хорошие манеры. К тому же в их отношениях сквозило тепло и взаимное уважение. Они чувствовали себя комфортно в обществе друг друга, и это говорило о многом.

— Рада была снова увидеть тебя, Айрис, — приветливо сказала Холли, обращаясь к тому члену семьи Стэнфордов, с которым общаться было безопаснее. — Желаю удачи на экзаменах.

— Удача здесь ни при чем, — ответил за девочку ее отец. — Главное — это знания. Кстати, ты рано с нами прощаешься, Холли. Разве тебе не сказали, что кондоминиум, в котором я живу, куплен мною в виде личного вклада в проект? — Питер сделал многозначительную паузу, словно давая Холли прочувствовать, что топор, занесенный над ней, так и останется висеть в воздухе — до поры до времени. — Мой визит сюда оказался столь… продуктив-

ным, что я решил остаться в Обители, пока мы с Хэролдом не определим окончательные условия сделки. В город я могу съездить в любую минуту, так что, если мое присутствие в офисе будет необходимо, я без труда туда доберусь. У Айрис через несколько дней все равно начинаются каникулы. Готовиться к экзаменам она может и здесь, а потом ее ждут две недели свободы.

Три недели! Холли оставалось надеяться, что бледность, покрывшая ее лицо при этом сногсшибательном известии, не очень бросилась в глаза окружающим. Ей и два-то дня в обществе Питера с его завуалированными угрозами и дурацкими намеками были невыносимы. А представить себе, что он будет маячить перед ее глазами и дышать в спину почти целый месяц, — нет, это было выше ее сил! Кроме того, он, чего доброго, станет дотошно следить за ее работой в офисе, а это создаст реальную угрозу ее плану. Что же касается запретных желаний, которые пробуждало в ней его присутствие, то об этом Холли боялась даже думать. Да уж, в переделку она попала, хуже некуда!

— Папа говорит, что я смогу каждый день летать в город на вертолете компании! — с глубоким удовлетворением поведала ей Айрис.

— Замечательно, — слабо отозвалась Холли. — Только не слишком ли это накладно для самой компании?

— Возможно, но я могу себе это позволить, — снисходительно заметил Питер. — Я привык заботиться о своих близких, а затраты всегда оправдывают себя, если учесть то, что я получаю взамен.

— И что же это? — отважилась спросить Холли.

— Душевное равновесие.

— И, разумеется, вы сможете больше времени проводить с Сильвией, — вставила Грейс.

— Вот именно, — очень серьезно подтвердил Питер.

— Пойду посмотрю, где она там, — сказала Холли и поспешно вышла из столовой.Я привык заботиться о своих близких! — сказал он…

Холли в их число не входила. Она была чужой, да к тому же представляла угрозу его устоявшемуся образу жизни. Не оставалось ни малейших сомнений, что этот мистер Стэнфорд пойдет на все, лишь бы избавиться от ненужного источника неприятностей.

На тихий стук в дверь никто не отозвался, однако, когда Холли, поразмыслив, осторожно заглянула в комнату Сильвии, то обнаружила, что та проснулась и лежит в кровати с открытыми глазами. Когда дверь открылась, девушка приподнялась на локте.

— А, это ты, — пробормотала она и снова плюхнулась на подушки.

— Твоя бабушка спрашивает, придешь ли ты завтракать, — сказала Холли, приняв вялое приветствие Сильвии как приглашение войти. Спальня ее была вдвое больше комнаты, отведенной Холли. С кровати открывался чудесный вид на озеро, и обставлено помещение было очень элегантно и женственно — в бело-голубых тонах.

— Мне не хочется есть, — бесцветным тоном отозвалась Сильвия. В белой батистовой ночной сорочке, с волосами, заплетенными в косу, она казалась совсем юной. Незатейливое одеяние лишь подчеркивало природную красоту девушки, не нуждавшуюся в ухищрениях косметики. Наверняка ей неизвестно, что значит проснуться с мешками под глазами или с помятой физиономией, с завистью подумала Холли.

— Тебе надо поесть. Может, как раз после еды и станет лучше…

— Мне ни от чего не станет лучше! — с внезапной силой выкрикнула Сильвия.

— Давай я схожу на кухню и принесу тебе что-нибудь — тост и чашку чая, например.

— С какой это стати? — насторожилась она.

Холли терпеливо улыбнулась.

— Ну, если тебя тошнит, то это может помочь…

Загорелое личико Сильвии на мгновение покрылось свинцовой бледностью, которая тут же сменилась багровым румянцем.

— С чего ты взяла, что меня тошнит?

— Ну… вчера вечером ты сама так сказала.

Сильвия неожиданно произнесла целую тираду, состоявшую исключительно из слов, совершенно не подобающих воспитанной леди.

— Он тебе все рассказал, да? — Она яростно стукнула кулачком по подушке. — Это должно было оставаться тайной, а он все тебе разболтал!

— Да нет же!

— И не вздумай мне врать! Я видела, как вышептались. Этот негодяй тебе все растрепал! И у него еще хватает наглости называть меня незрелой и мстительной! А сам готов болтать о моих сокровенных тайнах с совершенно незнакомым человеком!

Холли была по-настоящему шокирована, однако последние слова Сильвии вывели ее из оцепенения.

— Честное слово, дорогая, он ничего мне не говорил, я сама догадалась. Ты ведь сказала, что тебя тошнит по полдня, так что вывод напрашивался сам собой. Твой Питер не мог сообщить мне ничего такого, о чем бы я не догадалась сама.

— Питер? — Сильвия явно была обескуражена, и красные пятна на ее щеках слегка побледнели.

— Ну да, а кто же еще? Я думала, больше никто не знает…

Сильвия провела тщательно наманикюренны-ми пальчиками по простыне.

— Нет, еще кое-кто знает. Только один человек — Оливер…

— А, он твой врач?

— Господи, да нет, конечно! — Казалось, при одной мысли об этом Сильвия пришла в ужас. -

Он ведь еще в ординатуре. И потом, он будет кардиохирургом, — Ну да, зачем же ему опускаться до того, чтобы возиться с матерями, готовыми плодить себе подобных, — неловко пошутила Холли.

Сильвия невольно засмеялась, но в ее смехе прозвучали нотки горечи.

— Да уж!

— А твой врач здесь, в Обители?

Сильвия нервно затеребила оборку ночной сорочки.

— Я еще не выбрала, к кому обратиться.

Потрясенная, Холли присела на край кровати.

— Ты что, еще не проверялась врача?

— Незачем было. — Глаза Сильвии вызывающе сверкнули. — Я знаю, что у меня всего лишь четвертый месяц, и…

— Но ты хотя бы сделала тест на беременность?

Губы той сердито сжались.

— Тест показал положительный результат. У меня будет ребенок. И никакие врачи ничего не могут отменить!

Однако обе знали, что это не так.

— Стало быть, ты ни разу не задумывалась о том, чтобы прервать беременность? — мягко спросила Холли.

— Нет, конечно! — с силой сказала Сильвия и невольно прижала руку к животу. — Иначе с чего бы мне так маяться? Наверное, для всех было лучше, если бы я тихо избавилась от ребенка, вот и все.