— А вы бы сняли их ради меня, если бы я попросил? — последовал новый вопрос.

— Прямо сейчас?

Она была по-настоящему шокирована. Ей казалось, что все идет так хорошо, и вдруг такой афронт! На мгновение она растерялась, но тут ей вспомнился Гленн. Он никогда не требовал от нее в постели ничего, кроме самых «дежурных» ласк, считая ее обыденной и скучной. Ромео хочет посмотреть, насколько далеко она может зайти? Что ж, она ему покажет. Решительно приподняв подол, Холли взялась за черные кружевные трусики.

Внезапно выражение лица Ромео изменилось, и он перехватил ее руки.

— Не надо. Я просто дразнил тебя и приношу извинения за свою грубость, — спокойно произнес он. — Не хочу портить нам вечер излишней спешкой. Пойду переговорю с Маурицио.

С этими словами он вышел, оставив Холли в полной растерянности. Она не знала, как себя вести дальше. Сделав шаг до дивана, она рухнула на подушки и закрыла глаза.

Через несколько минут Ромео вернулся. Он успел снять пиджак и галстук, воротник его белой рубашки был расстегнут, рукава закатаны.

Налив себе виски со льдом, он уселся на диван рядом с Холли. — Хочешь что-нибудь выпить?

Холли рассеянно огляделась. Его близость снова повергла ее в состояние, близкое к точке кипения, и она не очень хорошо соображала.

— Где-то тут был мой бокал с водкой и тоником.

— Ничего, я приготовлю тебе новый коктейль, — отмахнулся Ромео и, поднявшись, с небрежной грацией пантеры прошествовал к бару.

Холли была не в силах оторвать от него глаз. Она выпила уже достаточно, но решила, что еще глоток спиртного придаст ей храбрости. Поэтому, когда мужчина, снова усевшись рядом, подал ей бокал, она лихорадочно сделала большой глоток.

— Кстати, а как твой муж?

Холли показалось, что она неправильно расслышала.

— Что? — удивленно переспросила она и встретила неожиданно посуровевший взгляд мужчины.

Он спокойно взял ее левую руку и поднял к свету. На безымянном пальце отчетливо виднелся след кольца, но он тут же отпустил руку Холли, и та безжизненно упала.

— Ты замужем? — резко спросил он.

Некоторое мгновение поколебавшись и глядя ему в глаза, она решила тут же выяснить, что же он за человек.

— А если я скажу, что да?

— Тогда мне придется вежливо попросить тебя уйти. Я не сплю с чужими женами, глубоко презираю предательство и обман и никому этого не прощаю. Человек, потерявший мое доверие, никогда его больше не завоюет. Так что, если ты замужем, скажи об этом сразу, пока все не зашло слишком далеко, потому что лучше тебе не иметь меня своим врагом, — веско заявил Ромео.

Холли поразила жесткость его лица. Этот мужчина имел власть, волю и силу, он умел защитить свою честь и без колебаний воспользовался бы своим оружием против любого, кто нарушил бы его принципы.

— Я не замужем, — коротко ответила она.

— Но ведь была же? — резко переспросил он. — Ты разведена?

Холли покачала головой, к полному смятению обнаружив, что пытается крутить на пальце несуществующее кольцо.

— Мой муж умер. Разбился в автомобильной катастрофе.

Последовала пауза, наполненная глубоким содержанием.

— Мне очень жаль, извини.

Холли вскинула голову, словно ей дали пощечину. И, встретив взгляд Ромео, увидела, что стальная суровость в его глазах сменилась щемящим сочувствием. Она тяжело сглотнула. Не хватало еще, чтобы он ей сочувствовал!

— Не о чем тут жалеть, — с неожиданной силой сказала она.

— Ах, вот как? — Ромео был явно заинтригован. — И давно это случилось?

— Достаточно давно, — мрачно сверкнула глазами Холли.

Девять месяцев, в течение которых ей суждено было пройти через все круги ада. Она узнала, почему ее муж так настаивал на том, чтобы самостоятельно вести их финансовые дела. Узнала о том, что он растратил их сбережения, заложил дом, назанимал денег, а ей, как его законной вдове и наследнице, пришлось все это расхлебывать. Отсутствие завещания еще больше осложнило дело, и лишь совсем недавно юристы наконец объявили ей, что от их общего капитала почти ничего не осталось. А в довершение всего она узнала и почему. Последние остатки уважения к памяти мужа испарились, когда Холли поставили перед фактом, что все эти годы Гленн вел двойную жизнь, которую она, сама того не зная, финансировала.

Что ж, сегодня настал ее час. Она отомстит Гленну. Сегодня ей ни к чему быть нежной и понимающей маленькой женщиной, делающей то, чего от нее хотят! Сегодня она будет женщиной-вамл, настоящей грешницей.

— Так, стало быть, тебе хорошо и без мужа? — продолжал допытываться Ромео.

Памятуя о своем решении, Холли кокетливо повела плечами.

— Кое-чего, сопутствующего браку, мне, конечно, не хватает, — многозначительно произнесла она.

— Ах, вот как? Звучит многообещающе. — ГлазаРомео блеснули, и Холли поняла, что он готов принять ее вызов.

В эту минуту на ступеньках, ведущих в столовую, откуда уже некоторое время раздавался звон посуды, бесшумно возник Маурицио, и Ромео поднялся, приглашая Холли ужинать.

За едой, к которой Холли почти не притронулась, Ромео развлекал ее непринужденной беседой, смешил, но девушка никак не могла расслабиться. Стоило их глазам встретиться, как между ними проскакивала искра. К концу ужина она уже с трудом могла усидеть на стуле. Казалось, воздух был наэлектризован, и в комнате вспыхивали невидимые глазу молнии.

Стукнула дверь, и Холли, невольно вздрогнув, резко повернула голову.

— Я сказал Маурицио, что на сегодня мы больше не нуждаемся в его услугах, — спокойно произнес Ромео, откладывая в сторону салфетку. Затем встал и, подойдя к гостье, помог ей подняться из-за стола. — Настало время выполнить обещание.

— Какое обещание? — сдавленным шепотом спросила Холли, у которой сразу закружилась голова.

В ответ мужчина приподнял ее голову и прильнул губами к ее губам. Поцелуй длился так долго, что у обоих перехватило дыхание. Когда он наконец оторвался от ее лица, Холли почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Никогда прежде любовное прикосновение не отзывалось в ее теле такой томительной болью, она и помыслить не могла, что поцелуй может быть так сладок и отраден.

Ромео подхватил ее на руки и понес в спальню. Там, усадив девушку на персиковое покрывало и шепнув: «Я сейчас», вышел из комнаты.

Услышав, как за ним закрылась дверь ванной, Холли поднялась. Она вся дрожала, охваченная давно забытым возбуждением. Лихорадочно оглядев спальню, она заметила на прикроватной тумбочке какой-то блестящий предмет. Просто ради того, чтобы чем-то себя отвлечь, Холли протянула руку, чтобы рассмотреть безделушку. Ею оказался массивный золотой браслет весьма изящной работы. Вздрогнув, она едва не выронила украшение. Вот плата за ночь любви, о которой говорила Селеста!

Все страхи девушки внезапно как рукой сняло. Бросив браслет на тумбочку, она подбежала к двери спальни и осторожно выглянула в коридор. Из ванной донесся шум воды, и Холли поспешно проскользнула в гостиную. Схватив сумочку, она бегом вернулась в спальню и, присев на кровать, стала лихорадочно перерывать содержимое ридикюля.

Пальцы у нее так тряслись, что ей не сразу удалось выудить маленькую шкатулку. Холли на мгновение зажала ее в руке, затем решительно раскрыла. В шкатулке были запонки: эксклюзивная работа, золото и дымчатый топаз. Эти запонки она купила ценой строжайшей экономии на собственных маленьких нуждах, чтобы подарить Гленну на день рождения. Но муж погиб за две недели до того, как ему должно было исполниться двадцать семь, и подарок так и остался лежать невостребованным в ящике стола. В какой-то момент Холли совсем было собралась их продать, но потом решила оставить на всякий случай. И вот этот случай подвернулся.

Сегодня она извлекла запонки из небытия, решив, что если ей понравится новый знакомый и между ними что-то произойдет, то не он сделает ей подарок, а она ему. Холли не станет брать предназначенную ей безделушку, а, наоборот, оставит ему запонки. В глубине души мысль о близости с совершенно чужим человеком все же глубоко претила Холли. Поэтому идея столь необычного в деликатной ситуации поступка являлась к тому же и попыткой примирения ее со своей совестью.