— Давай сюда кольцо! Да побыстрей, не тяни! Время уходит, его почти не осталось!

— Конечно!.. — молодая женщина сдернула с пальца кольцо с розовым бриллиантом. — Только в него Ремон уже успел перекинуть…

— Знаю… — отмахнулась Нази. — Не мешай. Да, оба немного отойдите в сторону…

Дважды повторять не пришлось, и молодые люди отступили на несколько шагов, глядя на Нази, которая, вытянув руку с кольцом над лежащими парнями, принялась что-то говорить на все том же странном языке, в котором было невозможно понять ни слова. Впрочем, сейчас ни Мейларду, ни Айлин разговаривать не хотелось, а их взгляды были прикованы к неподвижно лежащим парням. Нази сказала — «время уходит»… То есть она что, пытается оживить погибших? Похоже на то, только вот, по мнению Айлин, подобное вряд ли возможно. Или все же это может произойти?

Меж тем речь знахарки становилась все быстрей и быстрей, слова сливались едва ли не в один поток, а потом раздался легкий звон, будто кто-то ударил тяжелым по стеклу, а в следующий миг произошло неожиданное: в кольце, который Нази держала над телами парней, словно бы взорвался все тот же розовый бриллиант. Вернее сказать, он с тонким звоном рассыпался крохотными, куда больше похожими на пыль осколками, и эта пыль покрыла тела лежащих парней. Прошло несколько немыслимо долгих мгновений, и Ремон пошевелился, а потом и вовсе открыл глаза, с недоумением глядя вокруг — похоже, крепыш пока еще не мог сообразить что к чему.

— Ремон, детка… — Нази, присев возле племянника, гладила его по голове, словно ребенка. — Малыш, ты жив, жив, жив…

Айлин невольно обратила внимание на то, что у знахарки трясутся руки, можно сказать, едва ли не ходуном ходят, и причиной этого не только невероятная усталость, но и то неимоверное напряжение, в котором Нази находилась несколько последних минут. Кажется, если бы женщина могла, то зарыдала бы, уткнувшись лицом в грудь любимого племянника, но пока что знахарка не могла позволить себе подобное проявление чувств.

— Тетушка, я сумел ему руку оттяпать… — немного растерянно произнес Ремон.

— Племянничек, что за выражения? — глаза у знахарки были полны слез, и голос чуть подрагивал, но сейчас перед людьми была все та же Нази, жестковатая и резкая. — Не знаю, где ты сумел нахватался невесть каких слов! Кстати, в тот момент, когда ты Шайтару кисть отмахнул, его внимание чуть ослабло, и я сумела освободить нас троих из кругов-клеток… Ладно, об этом поговорим потом.

— Тетушка, а сейчас ты мне ничего сказать не хочешь? — охнув, парень приподнялся на локтях. — Мне показалось, что…

— Почаще Светлые Небеса вспоминай, лишнего казаться не будет… — пробурчала знахарка, сглатывая комок в горле. — Я уже тебе сказала — потом поговорим…

А вот и Каден застонал, положив руку на лоб. Молодой человек был очень бледен, и когда открыл глаза и обвел взглядом окружающих, то было понятно, что парень еще не может понять, что происходит.

— Что, пришел в себя? — поинтересовалась Нази. — Ну, чего молчишь, словно язык откусил? Так и будешь дальше глазами хлопать? Скажи хоть что-нибудь!

— Не знаю… — с заметным трудом произнес Каден и споткнулся на полуслове — как видно, только сейчас понял, что говорит обычным человеческим языком. Осознав подобное, парень лихорадочно схватился за лицо, но под его пальцами оказалась не медвежья шерсть, а гладкая человеческая кожа. Растерявшемуся парню понадобилось какое-то время, чтоб понять — отныне он свободен от колдовства Шайтара.

— Это… это… — Каден все еще не мог придти в себя от удивления. — Как же это…

— Ты, олух, еще скажи, будто забыл, что частенько со смертью зачаровавшего их колдуна оборотни вновь становятся обычными людьми… — пробурчала Нази. — Что-то совсем у тебя башка не работает! А уж если учесть, что именно ты и отгрыз Шайтару голову…

— Кажется, вы его перед тем сумели оглушить… — с трудом произнес Каден. Хм, похоже, парень отвык от человеческой речи, и потому его слова немного невнятны. Ничего, это дело такое, что через пару дней наладиться.

— Да, всего на долю секунды, но тебе этого хватило… — согласилась знахарка. — Молодец. Кстати, ты чего за голову хватаешься? Что, башка трещит? Вообще-то в этом нет ничего удивительного: бывшая невеста тебе всю спину ножом истыкала, и крови ты потерял невесть сколько. Надо считать великим счастьем, что со смертью колдуна ты стал перекидываться в человека, и раны поневоле стали затягиваться, иначе помер бы ты не только от ножа своей бывшей подружки, но еще и от потери крови…

— А где он… Тот есть Шайтар?

— То есть как это — где? Вон там лежит, можете любоваться.

Взгляды всех присутствующих невольно устремились на тело колдуна. Надо же: с момента его смерти прошло всего несколько минут, а труп шамана сейчас уже смахивает на высохшую мумию — такое впечатление, это этим останкам уже много лет.

— Как же это так… — растерянно произнесла Айлин. — Колдун же совсем недавно убит, и вдруг такое…

— Колдовство колдовству рознь… — нахмурилась Нази, которой, судя по всему, тоже очень не нравилось увиденное. — Похоже, наш общий знакомый был связан с Темными Небесами и древней магией куда больше, чем мы могли предположить… Каден, ты долго еще будешь в таком виде находиться рядом с женщинами? Прикройся хоть чем-нибудь! Айлин, Мейлард, принесите этому охламону что-нибудь из одежды — вон, у Шайтара в дальнем углу целая куча добра накидана. Похоже, убиенный колдун был страшным барахольщиком…

И верно — у стены была навалена целая куча теплой одежды. Непонятно, зачем это нужно было Шайтару? Впрочем, если учесть здешние ледяные зимы…

— Ты как? — прошептал Мейлард едва ли не прямо в ухо Айлин, когда молодые люди стали перебирать одежду, разыскивая ту, что подойдет высокому и широкоплечему Кадену.

— Ничего, только ладони немного обожгла…

Вообще-то молодая женщина только сейчас обратила внимание на то, что ее руки покрыты волдырями и ожогами, и некоторые из этих ожогов были довольно глубокими. Надо же, а она этого ранее и не замечала! Теперь еще почти наверняка и шрамы останутся… Ох, а обожженные ладони-то как враз заболели! Лучше бы Мейлард ее ни о чем не спрашивал!

— Ты лучше скажи, что с тобой? — теперь уже Айлин задала вопрос Мейларду. — Вон, все плечо окровавлено!

— Ничего, переживу… Знаешь, эта девица раз пять успела ударить Кадена ножом в спину, после чего кинулась к тебе. Естественно, я бросился за ней… Конечно, можно не сомневаться в том, что Шайтар как следует учил своих подопечных самой разной магии, но, похоже, в сложный момент девица несколько растерялась, и кое-что из тех знаний вылетело у нее из головы. Ну, в непростой ситуации люди ведут себя по-разному, вот и эта особа отчего-то не стала применять колдовство, а решила лично рассчитаться с тобой, потому и кинулась к очагу, не глядя по сторонам, и, кроме как на тебя, ни на кого больше не обращала внимания. Возможно, она была просто излишне уверена в себе… Думаю, меня не стоит осуждать за то, что я ударил ей в спину — боюсь, если бы мы встретились лицом к лицу, то она стерла бы меня в порошок. И без того эта девица сумела хорошо меня задеть, хотя я не считаю себя разиней или медлительным человеком…

— Эй, вы долго там еще будете копаться? — донесся голос Нази. — Поторапливайтесь, все же мы находимся не в деревенской лавке!

— Идем, идем… Только обуви тут нет…

— Ничего, думаю, наш парень отсюда и босиком убежит.

Когда же Каден стал быстро одеваться в немного мешковатую одежду, Нази заговорила:

— Значит, так: нам надо немедленно уносить отсюда ноги — не забывайте, что Шайтар отправил трех своих учеников за телом Ворма, и они должны вот-вот появится здесь. Это просто великое счастье, что Шайтар, по сути, оказался один на один с нами…

Больше знахарка ничего сказать не успела, потому как что-то взорвалось в костре, пылавшем все так же ярко и источающим немыслимый жар. Вернее, вначале среди высоких языков пламени возник светящийся голубоватый столб света, а уж затем раздался тот самый громкий взрыв, внешне очень похожий на огромный фейерверк. Сверкающие голубоватые искры разлетелись по всей пещере и продолжали гореть синеватыми огоньками даже на полу. Несколько искр попало на людей, прожгли одежду…