«В течение двух десятилетий еврейско-большевистские власть имущие из Москвы пытались разжечь пожар не только в Германии, но и по всей Европе… Еврейско-большевистские власть имущие в Москве постоянно старались навязать нашему и другим европейским народам свое господство, и не только духовно, но и военным путем, силой», – говорилось в обращении Гитлера к немецкому народу 22 июня 1941 года[149].

Этот призыв стал руководством к действию для армии, собиравшейся в результате молниеносного похода покорить страну, гражданами которой были более 5 млн евреев, занимавших седьмое место по численности среди народов СССР. Более 4 млн евреев находилось в западных областях страны, которые, согласно плану «Барбаросса», должны были быть захвачены в первые же дни войны. 87 % советских евреев проживало в городах, а в приграничных областях жителями городов были 90 % евреев. По оценкам зарубежных исследователей, в немецкой оккупации оказалось от 2,75 до 3,2 млн граждан Советского Союза еврейской национальности. Это произошло не только из-за внезапности нападения, но и по причине равнодушия советской верхушки к судьбе этих людей. Партийно-государственное руководство СССР было хорошо осведомлено об отношении нацистов к евреям, но не поставило в известность об этом мужчин, женщин, детей и стариков, находившихся в смертельной опасности. Сыграл свою роковую роль и менталитет евреев, населявших западные области, недавно присоединенные к СССР. Они считали немцев своими освободителями и в сентябре 1939 года бежали в немецкую часть Польши, пока не была перекрыта граница. 18 октября 1940 года агент абвера доложил о настроениях в западных областях Советского Союза: «Даже поляки и евреи ждут прихода германской армии». Эти люди и не подозревали, что целью оккупационного режима будет их уничтожение ради расселения на востоке немцев[150].

Исполнителями этой задачи стали в первую очередь карательные и административные органы нацистского государства, но вермахт также активно включился в геноцид. Особую роль в Холокосте сыграла военная оккупационная администрация, задуманная как временное учреждение, но в результате краха молниеносной войны превратившаяся в постоянную структуру. Подсчитано, что под военным управлением постоянно находилось чуть более половины оккупированных советских территорий. Сначала органы военного управления создавались во всех занятых немцами областях СССР. Захваченная территория делилась на тыловые районы армий и групп армий. Власть командующих тыловыми районами армий распространялась на 50-километровую полосу позади линии фронта. Глубокий тыл находился под управлением командующих тыловыми районами групп армий «Север», «Центр» и «Юг». В тактическом отношении они были подчинены командующим группами армий, в административном – генерал-квартирмейстеру сухопутных войск. Каждый тыловой район был разделен на сферы охранных дивизий, полевых, местных и гарнизонных комендатур. Помимо того, в подчинении командующих тыловыми районами групп армий находились подразделения полевой жандармерии и тайной полевой полиции, сборные пункты и транзитные лагеря военнопленных (дулаги).

Командующий тыловым районом группы армий «Юг» генерал пехоты Эрих Фридерици

Уже в первой декаде июля 1941 года были образованы тыловые районы групп армий «Север», «Центр» и «Юг» под командованием генералов пехоты Франца фон Рока, Макса фон Шенкендорфа и Карла фон Рока (с октября 1942 года – генерала пехоты Эриха Фридерици). Подконтрольные этим генералам территории менялись в зависимости от перемещения фронтов. Так, штаб-квартира тылового района группы армий «Центр» перемещалась вслед за германскими войсками от Могилева до Смоленска, а сам район в течение войны охватывал Прибалтику, Белоруссию, часть РСФСР. Тыловой район группы армий «Юг» в разное время включал в свой состав всю Украину и часть РСФСР, постоянно – Черниговскую, Сумскую, Харьковскую, Сталинскую (Донецкую), Ворошиловградскую (Луганскую) области и Крым[151].

Охранные дивизии, подчиненные командующим тыловыми районами групп армий, являлись одновременно войсковыми частями и административными подразделениями, отличаясь от фронтовых дивизий по структуре, вооружению, выучке. В отличие от фронтовых соединений, укомплектованных солдатами и офицерами в возрасте 28–30 лет, средний возраст военнослужащих охранных дивизий составлял 40 лет. Каждая группа армий располагала несколькими охранными дивизиями, командиры которых назначали полевых и местных комендантов в населенных пунктах. Штатный персонал каждой комендатуры насчитывал 50–150 солдат и офицеров. Еврейские дела входили в компетенцию седьмых отделов (военное управление) при командующих тыловыми районами, охранных дивизиях и полевых комендатурах[152].

К задачам комендатур относились не только обеспечение управления, развитие экономики, борьба с эпидемиями и снабжение войск, но и «умиротворение» вверенной им области. Согласно докладу одного полевого коменданта это означало: «а) регистрация трофеев, в особенности всего огнестрельного оружия; б) арест партизан; в) доставка евреев в надежные места; г) настроение населения; д) минные поля; е) военнопленные». Таким образом, евреи считались второй по важности группой врагов после партизан, их доставка в надежные места относилась к обычным задачам оккупационных войск.

Обложка книги «Советский Союз глазами немецких солдат». Берлин, 1941 год

Важное место в системе военной администрации занимали полевая жандармерия (военная полиция вермахта) и тайная полевая полиция (ГФП) – орган абвера, подчиненный командующим тыловыми районами групп армий и командирам охранных дивизий. Группы ГФП, состоявшие из 50–95 полицейских, были распределены по воинским частям, полевым и местным комендатурам. Большинство из групп, количество которых в 1941–1943 гг. возросло с 43 до 83, было сконцентрировано на советской территории. Именно на востоке ГФП выполняла не только свои прямые задачи – «распознавание и борьбу со всеми опасными для народа и государства стремлениями, в особенности шпионажем, изменой, саботажем, вражеской пропагандой и разрушениями в оперативной области», но и осуществляла постоянно нараставший террор против партизан, комиссаров, евреев и просто подозрительных лиц. Разумеется, наибольшее подозрение полицейских вызывали партийные и советские функционеры, а также евреи. ГФП все чаще прибегала к «профилактическим мероприятиям» – облавам в населенных пунктах и на улицах[153].

В рамках вермахта на оккупированной советской территории действовала также экономическая организация «Восток», созданная на рубеже 1940–1941 гг. по приказу начальника отдела военной экономики в ОКВ генерала Георга Томаса. Хотя Гитлер передал управление этой структурой Герингу, в составе экономической организации «Восток» было много офицеров и генералов, в области каждой группы армий работали экономические инспекции, в области каждой армии – экономические команды, а при каждой полевой комендатуре создавалась специальная экономическая группа.

Наконец, определенное влияние на оккупационную политику оказывал генерал-квартирмейстер сухопутных войск генерал Эдуард Вагнер. Входивший в состав его штаба отдел военного управления регулярно направлял приказы командующим тыловыми районами групп армий, комендантам тыловых армейских районов и охранным дивизиям[154].