– Ладно, малый ход по спирали, включаю биосканеры, – Клара внимательно следила за перемигиванием приборов. – Хорошо, давай потихоньку к той низине. Да, где темный грунт. Стоп! Выходим, не забудьте маски.

Вин неловко выбралась наружу и огляделась. Именно так ей и представлялся настоящий Айгон – бесплодная желтая пустыня под фиолетовым небом; жизненные формы исключительной приспособляемости. В чуть защищенной от ветра низине, под которой угадывался слежавшийся до каменного состояния лед, ржавые кляксы лишайников, а в одном месте между валунов даже просматривался пушистый оранжевый мох. В этом «лесу» водились и собственные «звери». Крошечной черепашкой пробирался через волоски мха многоногий жук, наперерез ему скользил юркий червячок. Тут же из норки высунулось проворное щупальце, сцапало обоих и скрылось под землей.

Вин охватил азарт полевой работы, она и не заметила, как взяла на себя руководство сбором коллекции. Они отобрали образцы и взяли курс к следующему участку, отмеченному биосканерами, затем к следующему, и так перелетали от одного «оазиса жизни» к другому, пока песок пустыни не принял густо‑кирпичный оттенок, а тени стали неимоверно длинными.

– Всё, домой! – вернула себе командование Клара, удовлетворенно осматривая набитые контейнеры. – А Вы молодец, Вин! Слушайте, переходите к нам. Ну что Вам, биологу, делать в этом КОМКОНе? А мы тут за год наработаем на Нобелевский статус по биологии!

Глайдер быстро проделал обратный путь к горам Ганг‑Гнуга и весело запрыгал кузнечиком среди иззубренных хребтов. Во время стремительных взлетов и падений Вин уловила краем глаза мелькнувшее сбоку белое пятно. Сопоставив его с воссозданной в памяти картой, она идентифицировала пятно как ледник, близ которого алайская экспедиция впервые высадилась на Айгон.

– Клара! Ты не против, если мы разделим нашу коллекцию, я взяла бы вторые экземпляры? – Вин сама не ожидала от себя такой наглости, но решила на этом не останавливаться. – И, раз мы уже здесь, давай сразу завезем мою долю на наш корабль, он вон там, у ледникового озера…

Землянка не могла сдержать удивление:

– Так у вас свой корабль? Хорошо, поехали, посмотрим.

Озеро Девы Тысячи Сердец мерцало прозрачным льдом. Ракетоплан «Тара» стоял на галечном пляже, там, где они его оставили, отправившись на бронеходах к Котловине Багира. Глайдер притормозил около покосившегося флагштока с истрепанным ветром бело‑оранжевым полотнищем. Пока Вин торопливо бегала с контейнером на корабль, Клара, разминаясь, топталась по первым следам, сделанным людьми Гиганды на другой планете.

– А чего это вы свой атмосферный бот поставили так далеко от базы? Попали почти на свалку! У нас ведь тут рядом зона утилизации биотехнологических отходов. Давай, что ли, по дороге заодно проверим ассенизаторов.

* * *

Полупрозрачная машина скользила над каменистыми распадками, на дне которых еще виднелись борозды, пробитые гусеницами алайских бронеходов. За десять минут глайдер проделал путь, на который им когда‑то потребовалось двое суток. Мирри лихо закладывала виражи столбами ядовитого пара из промоин, оставшихся от упокоившихся здесь биомеханизмов. Кое‑где на пике прыжков показывались и сами брошенные землянами агрегаты, доживающие последние дни в отдаленных долинах, подкармливаясь скудными лучами Гиги. Заметив во время очередного джампа какое‑то движение, Клара дала сигнал на снижение.

Они попали к последнему акту трагедии. Несколько сгрудившихся в кучу дряхлых космолетов были атакованы целой стаей летающих пиявок. Некоторые биокорабли тщетно пытались подняться на изношенных антигравах; другие пробовали отбиваться бледными лучами выдохшихся лазеров, не причинявших хищникам никакого вреда. Желтые пиявки с остервенением раздирали конусы на части…

– Помогите же им! – Вин яростно затрясла Клару за плечо. – Они же живые!

Глайдер резко спикировал; пиявки бросились в рассыпную, некоторые из них на ходу судорожно заглатывали отхваченные от жертв куски.

– Где же пастух?! – Клара с недовольным видом вертела головой. – Отчислю! Отправлю на Землю китов пасти! Недоглядел и вот, пожалуйста, мои девочки налопались всякой падали! Но, вообще, интересно, списанная биотехника стала частью пищевой цепочки!

Шокированная Вин замолчала. Несколько минут в кабине царила тишина, нарушаемая лишь свистом воздуха о стекло. Мимо по‑прежнему проносились скопления изъеденных ветром мертвых скал.

– Подумать только, – Клара дипломатично возобновила беседу, – через три‑четыре десятилетия всё это исчезнет. Потекут здесь реки, разольются моря из растопленных подпочвенных льдов, на их берегах зашумят леса, запоют птицы…

Казалось, что землянка говорит это с какой‑то горечью:

– До чего мы, люди, любим переделывать чужие миры на манер своего собственного. А ведь каждая планета уникальна и нигде во Вселенной, наверное, больше не найдешь таких вот жучков и полиморфов. Где гарантия, что мы всё здесь успеем изучить? И что от всего этого останется? Пара экспонатов в Кейптаунском музее с табличками: «исчезнувшая фауна Третьей планеты Сигмы Дракона»! Стоило вести сюда моих марсианских пиявок, раз скоро и здесь им не будет места.

– Ну, попробуйте переселить их на Какгу, – раздраженно ответила Вин.

– Как… Какга? – Клара с трудом повторила название. – Что это такое?

– Это планета, следующая за этой. Там, после вспышки, климат, наверное, станет, соответственно, как здесь сейчас.

– Да? Никогда не слышала. А ты‑то откуда знаешь?

– Это же планеты нашей системы! Пирра, Гиганда, Айгон, Какга, Райгу, Траккер! – выпалила Вин и слишком поздно сообразила, что, пожалуй, сболтнула лишнее и попыталась увести разговор от опасной темы. – Ну, недавно мы открыли еще несколько дальних планет, но пока им еще официально не присвоены названия…

– Позволь! – повысила голос Клара, – позволь, разве Гиганда в этой системе? Но тогда, выходит, ей тоже угрожает метаморфоз звезды, как и Панте! Да, о Панте‑то ты забыла в своем перечислении!

Клара посмотрела на нее с победным видом.

– Панта и есть Гиганда, – обреченно проговорила Вин. – Вернее, Панта – аборигенное название Запроливья, нашего северного материка.

– Но тогда, на Земле должны давно уже разбить все колокола или как там говорится? Вы понимаете, что значит организовать эвакуацию целого индустриального мира! Это не горсточку пантиан обустроить!

– Никто не будет…. никто не будет нас эвакуировать, – горло Вин перехватила судорога от какой‑то детской обиды, ей еле‑еле удавалось выдавливать из себя слова. – Я не должна была ничего говорить. Потому что всё держится в тайне, потому что… потому что Земля не хочет нам помочь.

– Вы говорите то, чего не может быть! – сурово отчеканила Клара. – Земля никогда и никого не оставляет без помощи!

– Это правда? – в глазах обернувшейся Мирри страх мешался с надеждой. – Она правда всё наврала про Гиганду?

– Девочка, это всё неправда. Включи автопилот, я сейчас найду тебе антидепрессант! – землянка суетливо копалась в аптечке.

– Погляди на небо, тогда поймешь, кто тебе врет! – прямо в хорошенькую мордашку стажерки ударил прорвавшийся, наконец, через сдавленное горло крик Вин. – Ты же должна была учить астрономию в школе! Неужели за всё время ты не поняла, что все созвездия здесь такие же, как на Гиганде, а, значит, ты в нашей системе, и здесь будет взрыв звезды! Гига взорвется!

– Я не знаю, не знаю, – Мирри сотрясали рыдания, – я же не астроном… Ты врешь! Ты всё врешь!

Когда они приземлились на Белой Скале, хамахарку (кайсанку?) уводили вызванные Кларой медики. На Вин старательно не обращали внимания. Она оставила куртку и маску в глайдере и бросилась по смертоносному холоду к входу на базу.

* * *

В опустевшем кафе за угловым столиком сидел Баг:

– Вот, приберег тебе ужин.

Хорошо, что еда здесь не остывает. Как говорят земляне: находится в устойчивом динамическом равновесии. Вин с аппетитом хрустела ломтиками чего‑то с чем‑то. Баг разлил по невесомым бокалам бледное вино.