Подошедший Богрод приветственно хлопнул Ваню по спине. Ваня от удара пересыпал дубовых опилок, и зелье в один миг вспыхнуло, расплавило котел и вылилось на костер. От взрыва их спасло только заклятье Стальной Щит, наложенное Ваней.

‑ Ой, ‑ пробасил Богрод, ‑ извини.

‑ Ничего, ‑ смягчился Ваня. ‑ Ты Даншу не видел?

‑ Не, они с леди Элинеретой как ушли в лес, так их и не видать. А ты разве не можешь ее найти? Ты же шаман.

‑ Друид, ‑ поправил Ваня, ‑ хотя шаманом я тоже являюсь. Я просто не хочу, чтобы Данша считала, будто я за ней слежу. А если она купается?

‑ А если она в бою? ‑ в тон ему ответил Богрод.

‑ Если она в опасности, я об этом узнаю.

Ваня попытался восстановить расплавленный котел, но лужа расплавленного металла только противно завоняла.

Ваня затейливо выругался под хохот Богрода.

‑ Чего смеетесь? ‑ раздался позади голос Данши.

Ваня, не оборачиваясь на голос, восстановил погасший костер и подбросил туда дров. Данша обняла его сзади за шею. Ваня чуть подался назад, чувствуя своей щекой ее щеку. Но почти сразу он почувствовал разницу. Что‑то неуловимое, но заметное. Ваня обернул‑ся, и увидел, что роскошные черные волосы Данши, раньше достававшие до низа спины, теперь едва доходили до лопаток. Без сомненья, ей это шло не хуже, чем с длинными волосами, но как‑то...

‑ Ты постриглась? ‑ удивился Ваня.

‑ Эльфы раз в полгода обрезают волосы, ‑ гордо ответила Данша.

Ваня хотел было начать качать права в духе "немогламеняспросить???", но плюнул на это и просто обнял Даншу.

Сейчас он был сосредоточен. Он слушал магию внутри себя. Интуиции у него не было как таковой, зато ее с лихвой заменял дар. Магия настойчиво шептала ему тревогу.

‑ Где твоя мать? ‑ негромко спросил Ваня.

‑ Вон она, ‑ Данша кивнула в сторону лошадей.

Ваня сделал вид, что целует Даншу, но вместо этого тихо шепнул:

‑ Пойди скажи ей, чтобы вы по моему сигналу легли на землю. Хорошо?

Данша ничем не показала, что его услышала. Она прекрасно владела собой, как и лю‑бой эльф. Она только громко, чтобы Богрод услышал, сказала "А как там Эльза?", и ушла к лошадям.

Ваня тихо предупредил Богрода, и тот едва заметно кивнул. Телепатический импульс Андрий встретил согласием, он тоже просек.

Ваня повернулся так, чтобы видеть и Даншу и Андрия.

Ровно пять секунд, и Ваня с воплем "ложись" швырнул в кусты Огненный Шар. Вслед за расплавленной плазмой устремилась Красная молния от Андрия. Взрыв был таким, что деревья пошатнулись, из‑за них раздались крики боли и ярости.

С мелодичным звоном Лунар покинул ножны. Из леса показались фигуры, закутанные в черные плащи. Больше десятка. Белым бельмом на черном фоне мелькали лишь мечи и кинжалы. Богрод вскочил и с ревом бросился на них. Зачарованные Ваней топоры ускоряли и без того расторопного орка. Ваня набросился на первого ассасин. Тот с метеоритной скоростью отбивал удары и контратаковал. Но свалился он после короткой фразы: "Господи Иисусе, твой верный раб просит защиты". Эта просьба в устах волхва больше, чем заклинание, это обращение к самому Богу. Да и само имя Светлого Бога губительно для тех, чья душа ‑ мрак. Два новых заклятья превратили двух других убийц в кучу мусора. Андрий убил еще двоих, Богрод ‑ одного, а две эльфийки пристрелили оставшихся. По окончанию стычки Ваня произнес, взглянув на пустые плащи ‑ все что осталось от наемников:

‑ Слишком просто.

Он стоя ближе всех к густым зарослям какого‑то кустарника. Оттуда выскочил последний ассасин. Почему‑то с молотом.

Ваня просто не успевал среагировать. Зато успел Лунар. Вспышка серебряного света на десять секунд осветила весь лес. Когда Ваня пришел в себя, он увидел мертвого ассасина, вокруг него были разбросаны осколки серебра, а в руке Ваня держал рукоять меча с небольшим осколком лезвия.

Ваня пару секунд смотрел на рукоять верного меча, а потом едва удержался, чтобы не упасть.

Ваня стоял не шевелясь довольно долго. Подошедшая Данша положила свою руку ему на плечо. Ваня этого даже не заметил.

Когда Ваня заговорил, его голос был еле слышен:

‑ Я вернусь завтра днем.

И он исчез. Без вспышек, шума и других обыкновенных спецэффектов. Вместе с ним пропали и все его вещи.

Ваня переместился на пятьдесят километров западнее. В гробовом молчании он вытащил из сумы слиток Скального Металла, свой молот‑артефакт и еще с десяток всяких других предметов.

Ваня магически отделил треть металла, вытащил из‑под земли плоский, почти отражающий гранит и приступил.

Сперва он измельчил отделенный кусок слитка в порошок. Затем огненный шкал рас‑плавил его. Жидкий металл вылился в давно заготовленную форму лезвия меча. Туда же в форму он начал лить самые различные зелья, сыпать травы. Параллельно Ваня напевал заклинания.

"Мало", ‑ пронеслось в его голове.

Ваня вытащил из кармана телефон и включил свои лучшие рок‑треки. Остывающее лезвие пошло волнами, скорее энергетическими, чем действительно видимыми. Благодаря магии Вани, музыка закаляла металл не хуже огня, слова песен превратились в заклинания.

Когда лезвие достаточно остыло, Ваня разбил форму и извлек лезвие. Он снова направил на него огонь, не такой, как сначала. Этот огонь был мягче, и он раскалил лезвие по‑степенно. Ваня взял молот. Над лесом долго раздавался мерный звук удара по металлу. В каждый удар Ваня вкладывал всю душу. С каждым ударом молот правил лезвие. Вновь и вновь опускался молот, и наконец Ваня начал читать заклинание, возникающее само со‑бой в его голове. Как каждое слово рождалось в его голове, так оно и умирало.

Ваня взял уже почти готовый меч и приладил, пожалуй, длинноватую для него рукоять. Затем он начал закалять его стихиями, как в прошлый раз. Только заменил лунный свет на солнечный свет заката.

"И последний штрих".

‑ Своей душой даю согласие. Разделяю свою власть над землей надвое и дарую часть сему творению рук своих.

В тот же миг Ваня вскричал от боли. Он отдал сейчас большее, чем магия, но меньшее, чем душа. Ахн. Жизненная сила, которая в сотни раз сильнее юджи ‑ силы магической. Ахн определяет силу души и тела. Иссякший ахн означает смерть. Он восстанавливается, но в сотни раз медленнее юджи. Любое заклятье с использованием ахн исключительно. Его сила огромна, но заклинателю опасно тратить ахн, ибо с ним он тратит собственную жизнь.

Сейчас, вместе с ахн, Ваня отдал мечу часть своей магии. Она восстановится, но нужно время. Минимум ‑ месяц. Максимум ‑ годы.

Когда Ваня пришел в себя, уже наступила ночь. Заново сделанный Лунар лежал рядом. Ваня, как завороженный, смотрел на него.

Меч длинный, пожалуй даже слишком ‑ 1,45 метров. Лезвие, чуть изогнутое, с канальцем кровостока, чуть светилось в темноте, как фосфорные игрушки. Узкое и тонкое, смертельно опасное. Рукоять тоже великовата ‑ Ваня мог взяться за нее тремя руками. Широкая гарда, рукоять и небольшая часть самого лезвия была покрыта вязью рун. Кстати, канал кровостока вел как раз к ним.

Ваня встал. Его слегка шатало, голова кружилась. Он наклонился, чтобы поднять меч. Едва он коснулся рукояти, как услышал знакомый голос. Только теперь он был вполне реальным, а не возникающим где‑то на границе сознания.

‑ Ты меня все‑таки переделал. Хвалю, мне это воплощение больше нравится.

‑ Мне раньше казалось, что тебя нельзя разрушить, ‑ заметил Ваня с облегчением. Он не был уверен на сто процентов в успехе. И теперь он наконец успокоился.

‑ Нельзя, ‑ подтвердил меч. ‑ У того борова мощный был артефакт, да и рука твердая. Он разрушил лишь оболочку, а я в отместку разрушил и молот, и убил самого врага.

‑ А способность Клетки Духа я правильно настроил? ‑ спросил Ваня.

Способность Клетки Духа ‑ это сила впитывания астральных тел. В посохе Андрия была лишь жалкая пародия на настоящую способность. Посох мог впитывать только простейшие души: животных, растений и других неодушевленных предметов. Оказалось, что так называемые неодушевленные предметы тоже имеют душу. Правда очень простень‑кую. Эта душа выделяла особую юджи своего вида. У Андрия в посохе хранилось чуть более десятка таких душонок. Он черпал из них юджи в случае чего. Тем более, слабые души легко поддавались внешнему воздействию. Если бы к камню у дороги прикоснулся человек, на ауре камня отразилось бы прикосновение более сильной ауры. Ваня никак не мог научиться Седьмому Чувству ‑ чувству видения ауры. Сравнительно простое умение никак не подчинялось ему.